Екатерина Минорская - Женского рода

• Название: Женского рода
• Автор: Екатерина Минорская
• Издательство: «Издательство ACT»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-17-033894-5

Екатерина Минорская

Женского рода

Если в ком-то из героев вы случайно узнаете себя, значит,

мы с вами знакомы или кто-то просто рассказал мне вашу историю…

Их мир совсем другой. И они — Другие. Но живут рядом с нами, среди нас, и мы редко можем выделить их лица в толпе.

Их мир пугает нас и манит одновременно. Он — забавное при­ключение для тех, кто не знает о нем ничего. Он — ад для тех, кто хоть ОДНИМ глазком смог заглянуть внутрь.

Лесбиянки… Что нам известно о них? Что правда и что вымысел в рассказах об их «красивой» и «модной» жизни?..

Книга взята с сайта http://temaknigi.ru/ - Блог тематической литературы.

---

Ада многозначительно цокнула и остановилась; в све­те фонаря Алиса увидела, что у ее спутницы совершенно красные глаза, и подумала, что у нее самой, должно быть, такие же.

— Алисочка, телефон у тебя есть, так что звони. Ты в гостиницу?

Она решила — да, в гостиницу.

8

— Заткнись!

— Ого! Какой у нас темперамент! — успела прогово­рить сквозь сбившееся дыхание Ли Лит, лежавшая на по­стели, раскинув руки,

— Молчи! — уже с ласковым напором прошипел дру­гой голос.

Ли Лит смотрела на нависающую над ней кучерявую голову, на энергично двигающийся силуэт — хрупкий, но сильный — и пыталась понять, почему природа наделила ее привлекательностью, манкостью, желанием, но лиши­ла возможности получать безоглядное, задыхающееся удо­вольствие в постели. Сначала казалось — дело в мужчи­нах. Но и женщины оказались бессильными разбудить в Ли Лит настоящую страсть. Она оставалась сторонним наблюдателем, и ее единственным удовольствием было видеть, что другие могут приходить в экстаз от ее тела, голоса, прикосновений…

— Я тебя ненавижу! Я же просила!..

— Что случилось? — Ли Лит была почти растеряна.

—Ты можешь не смотреть на меня, когда я так делаю! — закричала ее подруга и обессилеппо рухнула рядом.

Ли Лит вздохнула. Она привыкла к капризам: женщи­ны не изменяют этой привычке, какие бы обличья они ни принимали. Рядом с ней редко оказывались мужеподобные женщины —Ли Лит любила сильных женщин в хрупком обличье — редкий сорт активных лесбиянок в России. Кирш всегда посмеивалась над поисками Ли Лит и как-то в шутку предложила:

— Ли, почему бы тебе самой не попробовать? Возмож­но, тебе скучно в пассиве!

Ли Лит даже не нашлась что возразить и только изумленно посмотрела на старую знакомую.

— Нет, правда, ты слишком стерва для такой трога­тельной роли — быть девочкой в постели! — настаивала Кирш, все так же посмеиваясь.

Наблюдая сейчас за стараниями своей кучерявой пассии, Ли Лит подумывала, что, возможно, Кирш была не­далеко от истины: ей хотелось сыграть на чужом теле, как на инструменте, и сделать так, чтобы подруга сначала за­катила глаза от удовольствия, а после прильнула к ее пле­чу с благодарностью и восторгом. Но сейчас она лишь сочувственно вздохнула и погладила мягкие волосы тяже­ло дышащей рядом девушки.

Ли Лит села, скинув одеяло, и уставилась на плакат, висящий на стене возле старинного трельяжа — с него ус­тремляло почти роковой взгляд красивое лицо в пепель­ных локонах. Ли Лит улыбнулась и обратилась к беспоря­дочно разбросанным рядом на подушке белым кудряшкам:

— Солнце, ну откуда у тебя это мещанское пристрас­тие к шелковому постельному белью?! Это же отвратитель­но скользко…

К Ли Лит повернулось лицо с закрытыми глазами и хрипло ответило:

— Лучше скажи, загадочная моя, почему тобой мили­ция интересуется!

— Не совсем мной. А человек, которым интересуют­ся, — мой друг и такого внимания со стороны погон, по­верь мне, не заслуживает!

На лице открылись глаза. Новая подруга Ли Лит мень­ше всего хотела неприятностей, способных омрачить ее на­чинающуюся карьеру.

— Друг? Что же ты не знаешь, где твой друг находится?!

Ли Лит рухнула в подушки.

— Потому что Кирш защищает меня от лишней ин­формации: меньше знаешь — лучше спишь!

Насупившись, Ли Лит потянулась к телефону и попро­бовала набрать номер Кирш: никто не отвечал.

Другим человеком, разочарованно отложившим в сто­рону телефон, был Денис. Дочка обвила его шею и чмок­нула в щеку:

— Пап, а почему мы не едем в зоопарк? Ты же обещал!

— Сейчас, Кирочка, мне нужно найти одною чело­века.

— Кирш? — Девочка с любопытством заглянула отцу в глаза.

— Кто это тебе сказал?

— Мама по телефону рассказывала! Говорила, у всех свой «приветик»: кто футболом увлекается, кто чем, а ты — какой-то Кирш!

Денис рассмеялся, коснувшись отрастающих от мно­годневного пренебрежения бритвой усов — как обычно смахивают докучливую пивную пену.

— Ну беги, беги!

Когда Кира выбежала, он нахмурился; жена явно вы­давала детям лишнюю информацию. Как-то сын заговор­щически присел рядом и поинтересовался:

— А правда, что активные лесбиянки мужчин трахают?

— А ты почему меня спрашиваешь? — не понял тогда Денис.

Сын хитро улыбнулся.

— Ну как же! Мама сказала, что ты с такой забавля­ешься.

После этого короткого диалога Денис молча отодви­нул пария в сторону и, войдя в комнату к жене, одним ма­хом скинул с туалетного столика все ее хитрые пузырьки и коробочки.

— Не смей про меня детям чушь говорить!

Ольга подняла глаза и снова опустила их обиженно, продолжая пилить ногти:

— О боже! Любить лесбиянку можно, а, значит, рассказывать об этом — чушь?!

— Детям мозги не мусори своими догонами!

Он захлопнул дверь и не возвращался домой три дня, запив на даче горькую.

…Вот она встает и потягивается, взъерошив после свою причудливую короткую стрижку… Она потягивается стоя или еще в постели?.. Вот она целует его в небритую щеку и идет готовить завтрак. Она приготовит завтрак или по­требует, чтобы кофе в постель принес он?.. Вот она прихо­дит на родительское собрание к Кире, и, когда учительни­ца с ехидством, как это всегда происходит, начинает жа­ловаться на плохое поведение его дочки, она… Что делает Кирш? Скорее всего, показывает свой коронный «fuck!»…

Иногда Денис задумывался, хотел бы он видеть Кирш своей женой… Ему нравилось заботиться о ней и ее сыне, откладывать им деньги, привозить продукты; нравилось вытаскивать Кирш из драк, не получая благодарности, нравилось, когда она вырывалась, гневно хмуря брови, стоило ему попытаться прикоснуться к ней чуть нежнее, чем то позволяет дружба… Он видел в ней женщину, но именно ту, которая и к тридцати годам все еще похожа на мальчишку и уже знает что-то такое, что не позволит ей до конца вернуться к себе — женщине, даже если бы она того захотела. Денису нравился в Кирш неженский ин­стинкт завоевателя и совершенно девический, непорочный испуг в глазах, если она видела чье-то страдание.

Бывшие коллеги понимающе кивали, замечая то при­дыхание, с каким он разговаривал с Кирш. Почему? Де­нис и сам не мог понять, возможно, только психиатрии под силу разобраться, отчего многие менты так любят садо-мазо, почему сильные и грубые мужчины часто с умо­ляющими взглядами ползают в ногах — если не у юношей, то у женщин, похожих на них. Среди агентов, информиру­ющих милицию, было много лесбиянок, и Денис не раз видел, как его сослуживцы используют агентурную есть «не по назначению». За нехитрую плату — героин, легко доступный высоким чинам, можно было воплощать в жизнь свои самые смелые сексуальные фантазии. Если бы Денис не знал, что в этой грязи бывают другие менты, не знал, что это может коснуться Кирш, он не бросил бы служ­бу так рано. Но все равно ушел бы из-за нее — не из-за Кирш, из-за грязи.

Тогда Кирш уже была не на системе и употребляла ге­роин, только если его «по доброте душевной» заносили знакомые, а она противостоять искушению была не в си­лах. Денис спрашивал: «Бывают наркоманы, которых вы­лечивают раз и навсегда?» Кирш ухмылялась; «Бывших наркоманов не бывает: старик опиум умеет ждать!.. Главное — помнить, что ты наркоман, не строить иллюзий и сопротивляться». У Кирш было желание для сопротивле­ния: там, где не помогли никакие клиники, вытащило имен­но оно. Весь вопрос в том, есть ли человек сам у себя или уже простился со своим «я», со своими честолюбивыми амбициями и с тем, что стоит выше желаний и потребнос­тей, — с мечтами. Кирш не прощалась, а потому была не из тех наркоманов, которые готовы за дозу предать кого угодно, включая себя. Сделать ее агентом районным опе­рам не удалось, добиться чего-то иного — тоже. Они не настаивали, а Денис об этих историях даже не знал, не знал до того момента, как в дверь Кирш не постучал его непос­редственный начальник, точнее, до того вечера, когда он не услышал по телефону затянуто-обреченный голос Кирш и не увидел спустя полчаса ее разбитую губу.

…Тогда полковник Мишин был слегка навеселе и, ког­да Кирш открыла ему дверь, вошел в незнакомую кварти­ру, как к себе домой, и игриво оглядел хозяйку с ног до головы.

— И что ж, совсем без мужиков?! Видел я в сейфе твои фото ню — у шалавы какой-то изъяли. Хорошенькая…

Кирш надвинула на лоб бейсболку, в которой расхажи­вала по дому в дурном настроении, и сунула руки в карманы:

— Тебе какой хрен; хорошенькая или плохенькая? Ты чего пришел куда не звали?

Мишин рассмеялся;

— Ты бы повежливей, девочка, с полковником МВД!

— Да хоть с генералом! Чего надо?! — Кирш начинала свирепеть, уже узнавая это слащавое выражение лица.

Пройдя в комнату в ботинках, полковник чинно развалился в кресле и протянул Кирш полиэтиленовый пакетик.