Михаил Салтыков-Щедрин - Дневник провинциала в Петербурге

• Название: Дневник провинциала в Петербурге
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Русская классическая проза

В романе-хронике «Дневник провинциала» фантасмагорические картины «водевильно-распутной жизни» Петербурга, его чиновной и журналистской братии, либеральствующей «по возможности» и стремительно развивающейся к «чего изволите», создают «трезвую картину» пореформенной эпохи.

---

14

О прочем умалчиваю!

15

Но она несравненна!

16

Она, правда, не чешет себе бедер, – но если бы она их чесала!

17

Словом, поживем – увидим.

18

«Синей бороде»? Восхитительно!

19

Как она чешет себе бедра и ноги!

20

Не правда ли? какая девушка! какая чертовская девушка! И в то же время актриса! и актриса… что называется – безупречная!

21

Подражая неподражаемому, кончают тем, что ломают себе шею. – Но как она почесывается! бог богов! как почесывается! – Тут опять-таки гениальная черта…

22

Поселянку! крестьянку! дочь полей! Следовательно… – Но это просто, как день!

23

«Сабле моего отца».

24

«Скажите ему».

25

но будем воздержными, дорогой, ибо то, что ты увидишь вечером, дело нешуточное!

26

Вот именно. Ищут искусства, сетуют на его упадок! Так вот я спрашиваю, разве это не само олицетворение искусства? «Скажите ему» – найдите что-нибудь подобное!

27

Отлет! вот настоящее слово! наш дорогой провинциал прямо-таки неподражаем!

28

так, так!

29

с участием м-ль Шнейдер.

30

«Любовь – это вот что».

31

честное слово!

32

остерегайтесь… нас могут слышать…

33

понимаете?

34

Ну разумеется, ну как же! конечно!

35

столом.

36

Птичка! кто ты?

37

вестница неба.

38

в воздушном пространстве.

39

Птичка! куда ты летишь?

40

Птичка! чего ты хочешь?

41

Прелестно! мсье Конно! прочитайте же нам что-нибудь из «Заиры»! – «Заира», сударыни, как вам известно, одна из лучших трагедий Вольтера…

42

по милому русскому выражению.

43

вот именно! Вы знаете, господа, что во времена Ивана Грозного существовали люди, которых именовали «излюбленными» и которые, право же, неплохо вели дела покойного царя!

44

не теряйте бодрости!

45

в сущности, наш народ превосходен!

46

когда мы будем в полном составе.

47

одним словом, мы пляшем на вулкане!

48

Разъясните нам суть дела – и тогда мы посмотрим…

49

совсем маленький проект!..

50

Да! конечно! совсем маленький проект! С удовольствием!

51

Бедная дорогая родина!

52

Как? Как вы говорите?

53

вы в этом уверены?

54

Ну разумеется, ну как же, конечно!

55

в другом месте!

56

Бог, который направляет все к благу, не допустит гибели нашей дорогой святой Руси…

57

Ну разумеется, ну как же! конечно!

58

чего хочет этот пришелец со своим «как же»!

59

вот именно! Это злодей, который убивает своим вредоносным зловонием!

60

то было доброе время!

61

Даю слово! это был целый мирок всевозможных гадостей!

62

Не правда ли, мой юный друг?

63

Барышни, не хотите ли послушать, что будет читать князь!

64

Не правда ли, господа?

65

какая ясность ума!

66

извольте и это проглотить, господа!

67

одним словом.

68

вы ввели тут французское выражение! Скажите лучше.

69

Правильно, дядюшка!

70

Еще раз извините!

71

Не забывайте, дорогой мой, что вы протестуете… (как гласит превосходная русская пословица), а ты знаешь, что в этих вещах нельзя ничем пренебрегать!

72

Благодарю, дядюшка, вы правильно подметили!

73

какая глубина!

74

символ веры.

75

прекрасно написано и в особенности прекрасно задумано!

76

Отрывки, приводимые ниже, взяты из стихотворения графа А. К. Толстого «Баллада с тенденцией». Любопытствующие могут отыскать эту балладу в «Русском вестнике» 1871 года за октябрь. (Прим. M. Е. Салтыкова-Щедрина.)

77

меблированные комнаты.

78

величие души поставлено в порядок дня.

79

жребий брошен!

80

Токевиль положительно сделался популярнейшим из публицистов в наших усадьбах. Без него корнеты шагу ступить не могут, хотя знают его только по слухам и устным рассказам других корнетов. Думал ли когда-нибудь знаменитый автор «L'ancien regime et la Revolution» («Старый режим и революция». – Ред.), что сочинение его может послужить опорною точкой при составлении «прожекта об оглушении»? (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

81

Напрасно мы стали бы искать этой цитаты в сочинениях бывшего ректора Московского университета. Эта цитата, равно как и ссылки на Токевиля, Монтескье и проч., сделаны отставным корнетом Толстолобовым, очевидно, со слов других отставных же корнетов, наслышавшихся о том, в свою очередь, в земских собраниях. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

82

Пользу от сего я испытал собственным опытом. Двадцать пять лет я проводил время в праздности, а имения мои были так устроены, как дай бог всякому. Не оттого ли, что я всегда имел нужный досуг? [Прим. автора проекта.]

83

О составе и занятиях сей центральной академии умалчиваю, предоставляя устройство сего вышнему начальству. Скажу только, что заведение сие должно быть обширное. [Примечание составителя проекта.]

84

матери-кормилицы.

85

Название «Проплеванной» – историческое. Однажды дедушка Матвей Иванович, будучи еще корнетом, ехал походом с своим однополчанином, тоже корнетом, Семеном Петровичем Сердюковым. Последний, надо сказать правду, был довольно-таки прост, и дедушка хорошо знал это обстоятельство. И так как походом делать было нечего, то хитрый старик, тогда еще, впрочем, полный надежд юноша, воспользовался простотой своего друга и предложил играть в плевки (игра, в которой дедушка поистине не знал себе победителя). Развязка не заставила долго ждать себя: малыми кушами Сердюков проиграл столь значительную сумму, что должен был предоставить в полную собственность дедушки свою деревню Сердюковку. Дедушка же, в память о финансовой операции, с помощью которой он эту Сердюковку приобрел, переименовал ее в «Проплеванную». Замечательно, что мужики долгое время сердились, когда их называли «проплеванными», а два раза даже затевали бунт. Но, благодарение богу, с помощью экзекуций, все улаживалось благополучно. Впрочем, с объявлением мужицкой воли, мужики опять переименовали деревню в Сердюковку, но я, в пику, продолжаю называть их «проплеванными». Я делаю это в ущерб самому себе, потому что в отмщение за мое название они ни за какие деньги не хотят ни косить мои луга, ни жать мой хлеб; но что же делать? Пусть лучше хлеб мой остается несжатым и луга нескошенными, но зато я всегда буду высоко держать мое знамя! (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

86

Но… прекратите…

87

как у Христа.

88

вы знаете…

89

в сущности.

90

и, право же, об этом не будет больше речи!

91

между нами говоря.

92

благодарение богу,

93

это не то слово.

94

клянусь!

95

«Лобанчиком» в сороковых годах называлась в русской торговле французская монета с изображением одного из Бурбонов, как известно, обладавших большими открытыми лбами. Монета эта была почти всегда стертая и ходила несколько ниже, нежели двадцатифранковики позднейших чеканов. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

96

Молчание! Благоразумие!

97

* Этот параграф составляет дословную перепечатку 1-го и существует только в первом издании «Устава», где он, очевидно, напечатан по недосмотру корректора. Во втором издании он исключен; но помещаю его как потому, что у меня в руках было первое издание, так и потому, что напоминание о цели учреждения Союза в конце «Устава» как нельзя более уместно. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

98