Филлис Уитни - Слезинка на щеке

• Название: Слезинка на щеке
• Автор: Филлис Уитни
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

---

Что он за человек, если с такой охотой берется за это занятие, терпит и мирится с властной деспотичной натурой Фернанды? Может, он из тех услужливых молодчиков, которым на роду написано быть мальчиками на побегушках и плясать под чужую дудку. В конце концов, его личность не имела для Доркас никакого значения, главное, чтобы он все приготовил к их приезду.

Она засунула руки в карманы и невидящим взглядом уставилась на проезжавшую внизу вереницу машин. Над ее головой кружил затихающий гул вечернего города. В небе отражался свет неоновых огней. В городах не бывает по-настоящему темно, Доркас никогда не могла разглядеть ни одной звезды. От Родоса ее отделяла всего лишь одна неделя. Она поежилась от порыва ветра, пронесшегося по пустеющим улицам, но на самом деле не ветер был причиной дрожи, а ее прошлое.

Распрямив плечи, она заставила себя успокоиться. На Родос она приедет не как жена Джино Никкариса, а как Доркас Брандт. Несмотря на возмущенное сопротивление Фернанды, сразу после гибели Джино Доркас предприняла необходимые шаги, чтобы восстановить свою девичью фамилию, фамилию своего отца. Для нее это было своего рода очищением. Она не хотела, чтобы Бет носила фамилию Никкариса. Отныне они будут зваться Доркас и Бет Брандт. У них впереди новая жизнь. Должна быть. Только бы найти жену Маркоса Димитриуса.

Воспоминания, которые она весь день усилием воли отгоняла от себя, вдруг нахлынули разом, как прилив. Она облокотилась на цветочный ящик и обхватила себя руками за плечи. Все равно от себя не убежишь. Она достаточно окрепла после болезни, а значит, уже может без страха взглянуть правде в лицо. Слабость и ужас вызывали в ней тени прошлого. Доркас почувствовала предательскую дрожь в коленях. Ей трудно давались наставления, которыми напутствовал ее лечащий врач, говоривший, что нельзя прятаться от своих кошмаров, а лучше встречать их открыто и храбро гнать прочь. Когда Джино не стало, никаких реальных причин для страхов вроде бы уже не осталась. Но он остался жить в памяти знавших его. Он жив в сердце Фернанды. Да и Доркас одолевают неотвязные воспоминания, не дающие жить спокойно. Бет тоже иногда вспоминала отца, что особенно пугало Доркас.

Существовала масса причин, из-за которых жизнь с Джино сделалась невыносимой. Она и раньше подозревала, что некоторые произведения искусства, проходившие через руки Джино, были приобретены незаконным путем, и этим подозрениям суждено было превратиться в уверенность. У нее до сих пор перед глазами стояла сцена, когда она опрометчиво выложила ему все, что думала по этому поводу. Он пришел домой поздно, она уже собиралась ложиться спать. Тут-то она и высказала ему все, а он стоял около столика и смеялся ей в глаза, издеваясь над ее праведным гневом.

Пальцы Доркас судорожно вцепились в шероховатую поверхность ящика, но она упрямо продолжала вспоминать.

Зеркало отражало восхищенный взгляд Джино. Он очень любил, когда она приходила в ярость, считая, что ей это идет. Ее возмущение только раззадоривало, распаляло и возбуждало Джино. В такие минуты он любил ее. Джино любил подчинять непокорных, ему не нравились бессловесные овцы. С ними ему было неинтересно. Зеркало перехватило взметнувшуюся руку в жесте, заставлявшем Доркас холодеть. У нее по коже побежали мурашки — она хорошо знала, что это означает. Насмешку и нарастающую страсть. Его рука мягко коснулась ее подбородка, пальцы нежно пробежали ниже, к шее, нежно, едва уловимо; она представляла его гладящим также нежно гладкую поверхность мрамора. Правда, здесь было одно существенное преимущество: если он что-то обещал в такие минуты, то слово держал. Доркас не относилась к так называемым холодным женщинам. В первые месяцы замужества она с нетерпением ждала часов любви, со страстной пылкостью юности отдаваясь мужу. Она мечтала стать ему достойным партнером. Но Джино не нуждался в партнерах. Ему нравилось пробуждать в ней суеверный страх, а удавалось ему это, надо сказать, без особого труда. Да самого конца их семейной жизни она холодела от ужаса, когда его пальцы касались ее подбородка.

Как-то еще до свадьбы Доркас довелось стать свидетелем того, как Джино случайно наступил собаке на лапу. Будь она чуть поопытней, она не смогла бы не понять, что случай с собакой — это разгадка сущности Джино Никкариса, наслаждавшегося жестокостью, упивавшегося властью по отношению к более слабым.

Лишь двух человек он никогда не обижал умышленно: Фернанду и Бет. Малышку он обожал с первых дней ее появления на свет, но его собственнические инстинкты только возросли. Он изощрялся в изобретении все новых способов, как побольнее уколоть Доркас, которая тоже без памяти любила дочурку. Впервые Доркас попыталась сбежать из дома, когда Бет едва исполнился год. Она взяла в банке небольшую сумму денег, унаследованную от отца, и села в поезд. Но трудно ускользнуть незамеченной с ребенком на руках.

Джино даже не удосужился прийти за ней сам, а прислал одного из своих людей.

Картинки прошлого переполняли ее память.

Через пару дней после побега раздался стук в дверь, Доркас пошла открывать, уверенная, что пришла горничная, но вместо нее Доркас увидела высокого худого мужчину унылого вида в темных очках. Он быстро шагнул в комнату и запер за собой дверь. Один брошенный на него взгляд сказал ей, что ее попытка потерпела крах.

«Я отвезу вас к нему». — В голосе угадывался легкий акцент, имя Джино даже не было упомянуто.

Доркас не собиралась сдаваться без борьбы. Она попробовала подкупить незнакомца, предлагая то немногое, что у нее было, обещая заплатить больше.

Он не рассмеялся, не разозлился.

«Бесполезно убегать. Я, может, и сам постарался бы исчезнуть, если бы знал как. Но я предпочитаю остаться в живых».

Доркас не поняла, угроза это или нет, но остатки мужества покинули ее. Она побрела к постели, на которой спала девочка, и взяла ее на руки.

Незнакомец отвез ее к Джино. По отношению к Доркас он вел себя безразлично-вежливо, но Доркас безумно боялась его. Он ни разу не обратился к ней, разве что по необходимости, он даже не представился. Запуганная последующими событиями, она редко вспоминала об этом, но в последнее время Доркас порой задавалась вопросом, не стала ли гибель Джино и для этого унылого долговязого человека долгожданным избавлением. Или же он продолжал служить Джино и после его смерти. Не исключено, что именно этот нескладный с виду, безучастный ко всему человек с грустными глазами оставлял в ее комнатах нелепые совиные глаза, пытаясь предупредить ее о чем-то или запугать. Этого мужчину Доркас боялась больше, чем просто абстрактного незнакомца.

Все это, однако, были не более чем домыслы, ничем не подтвержденные. И главное, абсолютно бессмысленные.

Джино доставило жестокую радость насильное возвращение непокорной жены. Он поделился с Фернандой своими «опасениями» по поводу ее психической неуравновешенности и выразил желание, чтобы в случае «ухудшения» Бет отобрали у матери. С откровенной безжалостностью он отмечал любое проявление эмоциональной неустойчивости и в результате довел Доркас до того, что она перестала доверять сама себе и начала шарахаться от собственной тени. Она больше не пыталась сбежать, чтобы окончательно не потерять Бет.

Джино не пренебрегал женщинами, у него были связи на стороне, и доказательств его неверности было более чем достаточно. Но Доркас это не трогало. Увлечения мужа давали ей своего рода передышку. Ее безопасность зависела от оцепенелого равнодушия к окружающей реальности. Но Джино не унимался и, повинуясь собственным капризам, чуть не насильно вытаскивал ее из этого полулетаргического состояния.

Семнадцатилетняя девочка, плачущая в тот роковой день перед статуей Аполлона, и не помышляла, что на свете существуют такие люди.

Когда Бет подросла, Джино исподволь начал настраивать ее против матери. Доркас поняла, что настало время для них с Бет исчезнуть, но на этот раз не имела права на ошибку. Побег должен был удасться не только ради сохранения ее собственного рассудка, но и ради будущего Бет. Жизнь с Джино не сулила ребенку ничего хорошего.

Доркас обратилась за помощью к старинному другу своего отца Маркосу Димитриусу. Он продолжал работать в музее и всегда был рад ее приходу. Женившись на Доркас, Джино всячески старался воспрепятствовать ее дружбе с Маркосом. Не исключено, что он опасался неосторожно брошенных замечаний о своих делах, сделанных в присутствии Маркоса. Честный и прямодушный Маркос не умел кривить душой и, тем самым, был опасен для Джино.

С неподдельной болью выслушал Маркос печальную историю Доркас, отчаянно ждущей совета. Он коротко предложил ей пойти прогуляться. Маркос оставил свои дела, отвел ее в банк, где снял все сбережения, отложенные для поездки в Грецию, которую они с женой планировали, когда он оставит работу. Сумма была невелика, так как большая часть денег уходила на оплату больничных счетов его жены, страдающей от тяжелой болезни. Тысячу долларов наличными Mapкос вложил в дрожащие руки Доркас.