Иосиф Григулевич (Лаврецкий) - Панчо Вилья

• Название: Панчо Вилья
• Автор: Иосиф Григулевич (Лаврецкий)
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

Панчо Вилью называли мексиканским Робин Гудом. Герой бедняков. Бессердечный злодей, жертвами которого были богачи.

Биография этого неоднозначного человека в книге Иосифа Ромуальдовича Григулевича (в нашей стране он больше известен как писатель Иосиф Лаврецкий), автора популярных книг из серии "Жизнь замечательных людей" — "Эрнесто Че Гевара", «Сикейрос», «Миранда», «Боливар», "Сальвадор Альенде", "Уильям З.Фостер" и других.

---

Купцы и помещики с трепетом читали газеты.

«Банда Вильи напала на поезд, идущий в Чиуауа и захватила тонну серебра, предназначенную для оплаты жалованья местному гарнизону», «Вилья ворвался в асиенду помещика Родригеса», «Вилья разгромил отряд федералов, посланный за ним в погоню», «Вилья взял заложников… ограбил… поджег… зарезал… изнасиловал…» — кричали продажные газеты, передавали американские агентства печати, злобно выкрикивали с пеною у рта реакционные сенаторы в Вашингтоне.

Все эти поборники гуманности восхваляли в свое время преступления диктатора Диаса, а теперь превозносили до небес палача Уэрту и, захлебываясь от восторга, восхищались тем, что этот слуга американского посла вешал и расстреливал непокорных рабочих и пеонов.

Иначе они относились к Вилье и его бойцам, этим подлинным героям Мексики, объявившим войну врагам мексиканского народа.

Да, у Вильи и его бойцов не было образования, они были неотесанны и не разбирались в политических доктринах, многие из них были неграмотны, ожесточенны. Но кто был повинен в их бедах? Разве не те, кто теперь же и обвинял их в этих пороках?

Нет, Вилья и его бойцы не были разбойниками, жаждавшими крови и разрушений, за которых их выдавали продажные писаки. Вилья и его мучачос были мужественными патриотами, сражавшимися за счастье народа, за землю, за справедливость, за независимость Мексики, против ее врагов — Уэрты, помещиков, иностранных поработителей.

Вилья на севере и Сапата на юге — два простых крестьянина в эту тяжелую годину не преклонили колен перед генералами-предателями, а объявили им беспощадную войну.

И народ поверил им, неподкупным и стойким борцам за его интересы. Народ пошел за ними, помогал им, укрывал их, заботился о них, сражался под их водительством.

Вилья неуловим. Командующий гарнизоном Чиуауа на запрос Уэрты о местопребывании Вильи телеграфировал:

«Судя по полученным сообщениям, Вилья находится сегодня на юге, (востоке, севере и западе этой провинции, одновременно всюду и нигде».

Не прошло и месяца после возвращения Вильи на мексиканскую землю, как к нему примкнуло свыше тысячи пеонов. К Вилье присоединились кадровый офицер полковник Медина, которого он назначил начальником своего штаба; железнодорожник Родольфо Фьерро с отрядом опытных бойцов; партизан Торибио Ортега со 120 бойцами и многие другие противники Уэрты. Все они верили в Вилью, в его природный талант партизанского вождя и были убеждены, что только под его знаменем можно одолеть новоявленного диктатора и его клику. Ведь на знамени Вильи были начертаны понятные каждому пеону, каждому труженику слова: «Земля и свобода!»

Пока Вилья кружил по степям Чиуауа, сводя с ума командующего войсками правительства Уэрты, в штате Синалоа восстал против узурпатора губернатор дон Венустиано Карранса, провозгласивший себя «первым вождем» революции.

Дону Венусу, как называли Каррансу его сторонники, исполнилось в то время 60 лет. Опытный политик, при Диасе он был сенатором, а при Мадеро — военным министром. В своей программе, так называемом «Плане Гуадалупе», дон Венус обещал низложить Уэрту и восстановить конституционное правительство. Поэтому возглавляемое им движение получило название конституционной революции, а его сторонников стали называть конституционалистами.

К Каррансе примкнул молодой генерал дон Альваро Обрегон, сын фермера; он работал одно время рабочим-механиком, потом сражался против диктатора Диаса. За храбрость и умение воевать Обрегон получил звание генерала.

Карранса был умеренным буржуазным демократом. Сам помещик, он с недоверием относился к крестьянским революционерам Вилье и Сапате, хотя понимал, что без их поддержки ему будет трудно одержать победу над Уэртой. Дон Венус был против раздела помещичьих земель. Он хотел объединить вокруг себя национальную буржуазию и связанных с нею помещиков, выступавших против иностранного засилья.

Политические взгляды Каррансы разделял Обрегон, ставший его главным военным советником.

И Карранса и Обрегон ненавидели предателя Уэрту, осуждали вмешательство США во внутренние дела Мексики. Но они были противниками социальной революции, совершить которую, правда инстинктивно и несознательно, стремились в процессе борьбы с Уэртой крестьянские массы, выступавшие под руководством Вильи и Сапаты.

Общая ненависть к режиму Уэрты вначале объединила буржуазных демократов и крестьянских революционеров. Однако по мере того как разгоралась гражданская война, противоречия между ними обострялись, и разрыв стал неминуем…

На первых порах перевес сил был на стороне Уэрты. Карранса и Обрегон не смогли устоять под натиском многочисленной армии, брошенной против них. Поэтому они вынуждены были обратиться за помощью к Вилье. Его разыскал посланец Каррансы в одном из селений неподалеку от Сан-Андреса.

Выслушав посланца, Панчо попросил передать Каррансе, что признает его «первым вождем» и одобряет «План Гуадалупе». Вилья обещал выполнять приказы Каррансы, однако с условием, что они будут отвечать интересам революции и народа. Если дон Венус действительно подлинный революционер, то он всегда может рассчитывать на дружбу партизан. Но вместе с тем Вилья дал понять, что в военном деле он сам будет хозяином. Пусть не пытается дон Венус учить его воевать. Этому Вилья уже научен. Если в его войсках не хватит генералов, то среди бойцов найдется немало таких, которые давно уже заслужили это звание. Стало быть, если у дона Венуса окажется излишек генералов, то пусть он их держит у себя про запас и не посылает партизанам.

Посланец передал пожелание «первого вождя», чтобы солдаты Вильи уважали права гражданского населения и не присваивали себе чужую собственность.

Это пожелание Каррансы развеселило Вилью.

— Дон Венус желает взять меня в союзники, но, как и Уэрта, считает меня и моих солдат бандитами и грабителями. Уважаемый сеньор! В моем отряде теперь тысячи бойцов. Моя обязанность — обеспечить их всем необходимым. Если дон Венус будет присылать мне скот, деньги и боеприпасы, то клянусь — чужого добра не тронем. Если же нет, то я смогу обеспечить моих бойцов только за счет местных богатеев. Но я заверяю вас, мы ничего не берем без согласия на то самих владельцев. Вы сейчас убедитесь в этом. Приведи арестованных, — приказал Вилья своему помощнику Родольфо Фьерро.

— Слушаюсь, генерал!

Через минуту в комнату вошли пять перепуганных насмерть людей. Это были местные богатеи.

— Уважаемые сеньоры! — обратился к ним Вилья. — Ваша судьба в ваших руках. Если вы за иуду Уэрту, то молитесь богу в последний раз: я прикажу вас расстрелять. Если же вы за революцию, то вам опасаться нечего. Итак, сеньоры, кто же вы?

Сеньоры наперебой стали заверять «уважаемого генерала», что они сторонники революции и смертельные враги Уэрты.

— Прекрасно, сеньоры! Но как это вы можете доказать?

Сеньоры, точно лишившись дара речи, замолчали. Вилья тут же подсказал, как уважаемые сеньоры могут доказать свою верность делу революции: солдаты нуждаются в мясе, а у сеньоров есть скот; солдаты нуждаются в лошадях, а их у сеньоров — табуны; наконец, партизаны нуждаются в деньгах, на которые можно приобрести ружья, а деньги у сеньоров тоже есть.

«Почтенные кабальеро» стояли, понуря голову.

— Сеньоры, вы молчите. Неужели я ошибся и передо мной не друзья революции, а ее враги?

После этих слов сеньоры сразу обрели дар речи и заявили, что готовы предоставить в распоряжение Вильи свой скот и имущество.

— Вот видите, — сказал Вилья, обращаясь к посланцу Каррансы, — они добровольно жертвуют своим состоянием ради дела революции. Другого и нельзя было ожидать от столь преданных революции кабальеро…

Освободив в августе 1913 года Сан-Андрее, а затем Хименес, Панчо Вилья перебросил все свои отряды к важному железнодорожному центру — Торреону.

Прежде чем начать бой на подступах к городу 29 сентября, Панчо собрал командиров своих отрядов. На войне нельзя добиться победы, сказал своим командирам Вилья, если не научиться командовать и подчиняться. Когда собирается большое войско, начальники отрядов должны выбрать себе главного, следует избрать командующего, который повел бы крестьян к победе. Вилья предложил каждому назвать своего кандидата на этот пост.

Командиры согласились с тем, что нужно избрать командующего, но никто не называл кандидата. Командующим хотелось быть каждому из них. Каждый считал себя не хуже другого. Все они были храбрыми, с презрением относились к смерти. Все готовы были, если понадобится, отдать свою жизнь в борьбе против помещиков и других сильных мира сего.

Однако, когда полковник Медина предложил избрать командующим Панчо Вилью, присутствующие согласились: все командиры отрядов признавали, что Вилья был храбрейшим из храбрых и в военных делах опытнее всех.