Алексей Турчин - Российская Академия Наук

• Название: Российская Академия Наук
• Автор: Алексей Турчин
• Жанр: Публицистика

Совместный проект

Центра цивилизационных и региональных исследований

Института Африки РАН и

Российского Трансгуманистического Движения.

Москва 2008

СЕРИЯ «ДИАЛОГИ О БУДУЩЕМ»

Т.2

Ответственные редакторы:

Валерия Прайд

---

Общим во всех этих случаях является то, что присутствовала сложная система причин как внешнего, так и внутреннего характера. Именно сложность системы этих причин создаёт проблемы, когда мы пытаемся ответить на вопросы в духе «Почему распалась Римская империя?» И это самый главный урок. Если мы столкнёмся с катастрофой, которая погубит человеческую цивилизацию, то, скорее всего, она произойдёт не по какой-то одной причине, а в силу сложного взаимодействия разных причин на разных уровнях. Следовательно, мы должны пытаться создать модели такого же уровня сложности, как те, которые используются для описания уже случившихся крупных катастроф.

Во-первых, важно отметить, что решающую роль в вымираниях и катастрофах играли факторы, составляющие основополагающие свойства системы. (Например, динозавры вымерли не от внешне случайной причины – астероида, а от самого их определяющего свойства – что они были огромные и яйцекладущие, а значит, были уязвимы к мелким хищным млекопитающим. Астероид был только поводом, открывшим окно уязвимости, и более устойчивые виды пережили его, например, крокодилы. Человек заболевает раком, не потому что у него произошла неправильная мутация, а потому что он по своей природе состоит из клеток, способных к делению. Если бы не специфика индейской культуры без колеса, лошадей и прогресса, то не Колумб бы приплыл к ним, а они – к Колумбу.)

Идея о том, что определяющие свойства системы задают тот тип катастроф, которые с ней может случиться, заставляет задуматься, каковы определяющие свойства человеческого вида и современной цивилизации. Например, то, что самолёт по определению летает, задаёт наиболее типичную катастрофу для него – падение. А для корабля наиболее типичным риском будет утонуть. Но гораздо реже корабли разбиваются, а самолёты тонут.

Итак, из того, что ни одна из этих катастроф не была вызвана каким-то одним простым внешним фактором, а имела причины в определяющих свойствах самой системы (которые были, соответственно, «размазаны» по всему объему системы), мы можем сделать важный вывод: однофакторные сценарии глобальной катастрофы не настолько опасны, насколько опасны «определяющие свойства систем» и связанные с ними системные кризисы. Особенность системного кризиса ещё и в том, что он автоматически вовлекает в себя всю популяцию и ему не нужны универсальные «средства доставки».

С другой стороны, мы можем сказать, что все эти факторы неважны, так как все империи рано или поздно всё равно рушатся, виды вымирают, а существа гибнут. Но эти сведения для нас бесполезны, так как ничего не говорят, как сделать так, чтобы это стало «поздно», а не «рано».

Во-вторых, хотя внутренние противоречия системы могли очень долго назревать, нужны были внешние и достаточно случайные факторы, чтобы подтолкнуть её к гибели. Например, хотя экологическая ниша динозавров устойчиво сокращалась по своей логике, падение астероида и извержение вулканов могло ещё более подтолкнуть этот процесс. Или оледенение, которое подтолкнуло неандертальцев к вымиранию, одновременно с давлением со стороны сапиенсов. Или Чернобыльская авария, которая подорвала СССР в период наибольшей уязвимости. И если бы этих внешних случайных факторов не было, то система могла бы не перескочить в другое русло своего развития.

В-третьих, во всех случаях, где речь шла о разумном управлении, оно оказывалось, так или иначе, не очень разумным. То есть управление совершало решающие ошибки, ведущие к катастрофе. Кроме того, часто катастрофа связана с одновременным «случайным» совпадением большого количества разнородных факторов, которые по отдельности не вели к катастрофе. Наконец, катастрофическому процессу может быть свойственна патологическая самоорганизация, когда разрушительный процесс усиливается на каждом этапе своего развития.

Интересно изучить также и насколько успешно было человечество в создании систем, которые никогда не терпели катастроф, то есть при конструировании которых не использовался метод проб и ошибок. Увы, мы вынуждены исключить множество систем, которые создавались как безаварийные, но в результате привели к катастрофам. Это ядерные реакторы, космические корабли «Шаттл», сверхзвуковые «Конкорды». Лучше всего выглядит обеспечение безопасности ядерного оружия, но и здесь было несколько инцидентов, когда ситуация была на грани. Представляется продуктивным дальнейшее изучение аналогов глобальных катастроф на совокупности примеров.

Неизбежность достижения устойчивого состояния

Можно сформулировать следующее верное высказывание: Скоро человечество перейдёт в такое состояние, когда вероятность глобальных катастроф будет очень мала. Это произойдёт в следующих случаях:

а) Мы поймём, что ни одна из глобальных катастроф не имеет высокой вероятности ни при каких условиях.

б) Мы найдём способ контролировать все риски.

в) Катастрофа всё-таки произойдёт, и гибнуть больше будет некому.

г) Мы смиримся с неизбежностью глобальной катастрофы как частью естественного жизненного процесса (так, например, последние две тысячи лет христиане ждали Конца Света, и даже радовались его близости).

Вместе с тем, пока что мы наблюдаем противоположное явление – способность людей к созданию средств разрушения, а значит и погодовая вероятность глобальной катастрофы, постоянно растёт. Причём растёт быстрее, чем население и средства защиты. Если мы посчитаем эту кривую роста, то она тоже будет иметь некий пик. Можно взять для сравнения масштаб жертв от первой и второй мировой войн и увидеть, что за 25 лет число жертв максимального реализованного разрушения выросло примерно в 3,6 раза (если брать оценки в 15 и 55 млн. жертв соответственно). Это опережает рост населения. Однако с развитием ядерного оружия это ускорение пошло ещё быстрее, и уже к 60-70 годам реально можно было уничтожить сотни миллионов людей (в реальной войне погибло бы меньше, так как цель истребить всех не ставилась). Итак, если взять темп ускорения силы разрушения в 3,6 в 25 лет, то получим ускорение в 167 раз за сто лет. Это означает, что к 2045 году война будет способна уничтожить 9 миллиардов людей – что сопоставимо с ожидаемым на этот момент количеством населения. Эта цифра близка к ожидаемой Технологической Сингулярности в районе 2030 года, хотя получена совсем другим способом и с использованием данных только первой половины ХХ века.

Поэтому мы можем переформулировать наш тезис: вечно рост вероятности факторов риска продолжаться не может. Можно сформулировать его и иначе: средства сохранения стабильности должны превосходить средства саморазрушения. Если же средства разрушения превосходят, то система опустится на такой уровень, где силы упорядочивания будут достаточны. Даже если это будет выжженная пустыня. С учётом временн;го фактора можно сказать, что средства поддержания стабильности должны расти быстрее, чем средства саморазрушения, – только в этом случае погодовая вероятность вымирания будет падать, и интеграл её во времени не будет стремиться к единице, что означает возможность бесконечного существования человечества, то есть реализации задачи его неуничтожимости.

Рекуррентные риски

Любой глобальный риск, который был нами перечислен в первой половине этого текста, становится значительно более опасным, если он возникает многократно. Есть большая разница между однократной утечкой опасного вируса, и тысячами утечек разных вирусов, происходящих одновременно. Если утечёт и распространится один вирус с летальностью в 50 %, мы потеряем до половины населения Земли, но это не прервёт развития человеческой цивилизации. Если в течение жизни одного поколения будет 30 таких утечек, то в живых останется – вероятнее всего – только один человек. Если их будут тысячи, то гарантированно никого не останется. Даже если летальность каждого отдельного вируса будет только 10-20 %. То же самое можно сказать и про падение астероидов. Бомбардировка длительной серией из десятков астероидов среднего размера будет гораздо летальнее для человечества, чем падение одного большого.

Разумеется, тут надо учесть способность человечества приспособиться к какой-то одной угрозе. То есть можно преуспеть в противостоянии абсолютно всем биологическим угрозам – если это будет единственный класс угроз. Однако возможности создания универсальной защиты конечны. После 11 сентября в США стали составлять список уязвимых объектов и быстро поняли, что невозможно охранять все объекты.

Поскольку развитие технологий идёт совместно, мы не можем рассчитывать, что какие-то одни ключевые технологии возникнут, тогда как все остальные останутся на том же уровне, как сейчас. (Хотя обычно именно такой образ создают фантастические романы и фильмы. Это пример «предвзятости мышления, обусловленного хорошей историей».)