Роберт Сальваторе - Дух демона

• Название: Дух демона
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-01733-X

Далеко на краю земли в глубине сумрачной пещеры пробудилось от долгого сна страшное чудовище — демон Зла, чтобы принести в мир смерть и опустошение и подчинить его своей воле. Противостоять демону можно лишь с помощью магии, секреты которой известны эльфам и монахам из отдаленного аббатства — хранителям ниспосланных свыше волшебных камней.

Выросшему среди эльфов Элбрайну суждено стать Защитником и вступить в поединок с демоном, а вместе с ним на битву со Злом отправляются девушка-воительница Джилсепони, воспитанник аббатства Эвелин, умеющий управлять магической силой камней, и Лесной Дух — кентавр…

---

У Пони не было намерений обойти стену ярости; она решила прорваться сквозь эту стену.

Зима в этом году наступила рано, и к середине калембра пруды к северу от Кертинеллы покрылись сверкающей коркой льда, а к утру землю нередко покрывал тонкий слой снега.

Вдалеке от тех краев над заливом Всех Святых клубились угрюмые тучи, и зимние ветры угрожали штормами. Вода потемнела, и на ее фоне резко выделялись белые барашки волн, ударявших о прибрежные скалы. Из тридцати настоятелей, съехавшихся на Коллегию Аббатов, лишь двое прибыли морем — Олин из монастыря Сент-Бондабрюс, что в Энтеле, и настоятельница Деления из Сент-Гвендолин. Оба они рассчитывали прогостить у Маркворта всю зиму, ибо в это время редкие корабли отваживались вступать в единоборство с коварными волнами.

Несмотря на прибытие множества высших иерархов церкви и вести о скором окончании войны, настроение, царившее в Санта-Мир-Абель, было мрачным и угрюмым под стать погоде. Многие настоятели были личными друзьями Добриниона. Вдобавок общее мнение, подогреваемое слухами, склонялось к тому, что нынешняя Коллегия окажется судьбоносной и даже поворотной для будущего церкви. Произведенное Марквортом назначение Маркало Де'Уннеро главой Сент-Прешес и выдвижение монаха девятого года в ранг безупречных вызывали много споров и пересудов.

Все знали, что на предстоящей Коллегии будут присутствовать «гости» иного рода: отряд свирепых бойцов из «Бесстрашных Сердец» — королевских гвардейцев, направленных сюда королем по просьбе настоятеля Джеховита. В истории церкви подобное уже бывало, но почти всегда присутствие солдат предвещало какие-либо тревожные события.

По традиции Коллегия открывалась в пятнадцатый день калембра, сразу после вечерних молитв. В течение этого дня всем участникам, в особенности магистрам и настоятелям, предписывалось проводить время в тишине и размышлениях, разумом и духом подготавливая себя к предстоящим испытаниям. Нередко слова «предстоящие испытания» воспринимались лишь формально, однако магистр Джоджонах принял их близко к сердцу и постарался исполнить предписание. Он закрылся в отведенной ему келейке и, опустившись возле койки на колени, молился о даровании ему водительства свыше. В течение всего времени, проведенного им под началом Де'Уннеро, магистр вел себя тихо, стараясь ничем не раздражать нового настоятеля и не давать тому ни малейшего намека о бунте, который зрел в его сердце. Разумеется, ему тогда сильно досталось от Де'Уннеро за самовольный уход, но после гневной тирады, обрушившейся на голову магистра, больше об этом не было сказано ни слова. По крайней мере, самому Джоджонаху.

Магистр знал: настало его время. Возможно, ему дается последний шанс. Но хватит ли у него мужества открыто выступить против Маркворта? Джоджонаха мало волновали вопросы, которые предстояло решить Коллегии, однако у него были сильные подозрения (и они еще усилились, когда он увидел «спутников» настоятеля Сент-Хонс), что Маркворт воспользуется открывающейся возможностью официально объявить Эвелина еретиком.

Конечно же, у Маркворта имелись союзники, и весьма могущественные. И все равно Джоджонах знал, каким путем велит идти ему совесть, если Маркворт выступит с заявлением против Эвелина.

А если не выступит?

По просьбе Джоджонаха обед ему принесли прямо в келью, постучав один раз в дверь. Он пошел открывать и был немало удивлен, когда увидел Фрэнсиса с подносом в руках.

— Значит, слухи подтвердились, — недовольно пробурчал Джоджонах. — Что ж, поздравляю, безупречный брат. Весьма неожиданно.

Джоджонах взял поднос в одну руку. Другой он держал дверь, явно намереваясь закрыть ее перед самым носом Фрэнсиса.

— Я слышал вас, — тихо произнес Фрэнсис.

Джоджонах непонимающе уставился на него.

— Там, в коридоре, возле камер, — напомнил Фрэнсис.

— Прости, брат, но я не знаю, о чем ты говоришь, — вежливо сказал магистр, отступая на шаг.

Он стал закрывать дверь, но Фрэнсис быстро проскользнул внутрь.

— Закройте дверь, — почти шепотом попросил он.

Первым инстинктивным желанием Джоджонаха было как следует отчитать назойливого молодого монаха, но он не мог просто так отмести заявление Фрэнсиса. Поэтому магистр закрыл дверь и сел на койку, поставив поднос с едой на столик.

— Я знаю, это вы предали нас и впустили налетчиков, — прямо сказал Фрэнсис. — Я до сих пор не решил, кто же открыл вам ворота и потом закрыл их за вами. Браумин Херд здесь ни при чем, это я проверил.

— Возможно, их впустил сам Господь Бог, — бесстрастным голосом произнес Джоджонах.

Похоже, шутка не слишком понравилась Фрэнсису.

— Впустил не только их, но и вас тоже, — глядя прямо на магистра, сказал он. — До того как потерять сознание, я слышал вас. Поверьте, я узнал ваш голос.

Улыбка на лице Джоджонаха сменилась насупленным, решительным взглядом.

— Зря вы не позволили тому человеку убить меня, — сказал он.

— Тогда бы я оказался похож на тебя, — тихо возразил магистр. — А это, боюсь, было бы хуже любого наказания, страшнее самой смерти.

— Откуда вы узнали? — настоятельным тоном спросил Фрэнсис.

Дрожа от гнева, он приблизился к Джоджонаху, словно намеревался ударить его.

— Узнал о чем? — спросил магистр.

— О том, что я убил его! — выпалил Фрэнсис, отступая назад и тяжело дыша. — Греди Чиличанка. Откуда вы узнали, что именно я убил его на обратном пути?

— Я не знал, — ответил удивленный и возмущенный Джоджонах.

— Но вы же говорили, — запротестовал Фрэнсис.

— Я говорил о твоем поведении, а не о конкретных поступках, — перебил его Джоджонах.

Он видел, что новоявленный безупречный буквально раздавлен.

— Не имеет значения, — произнес Фрэнсис, махнув рукой. — Это был несчастный случай. Я сам узнал не сразу.

Джоджонах понял, что безупречный не верит его словам, и воздержался от расспросов. Фрэнсис шатаясь, вышел из кельи.

Глубоко захваченный словами Фрэнсиса, Джоджонах даже не притронулся к еде. Он понял, что его ждет, и вернулся к молитвам. Он исповедовался перед Богом с искренностью обреченного и просил о водительстве свыше.

Коллегия открылась длинной и скучной церемонией перечисления собравшихся настоятелей и прибывших с ними магистров. Все эти помпезные и пустые речи вполне могли растянуться до рассвета. Открытие было единственным заседанием Коллегии, на которое допускались все монахи данной обители. В громадном зале Санта-Мир-Абель собралось более семисот братьев. Здесь же находились гвардейцы из «Бесстрашных Сердец», сопровождавшие настоятеля Джеховита.

Джоджонах сидел на задних рядах, поближе к выходу. Он пытался следить за Марквортом, который после вступительной молитвы и приветственной речи удалился в конец зала. Церемония продолжалась. Джоджонаху несколько раз представлялась возможность незаметно выбраться из зала. Интересно, как далеко он сумеет уйти, прежде чем Маркворт и другие сообразят, что он скрылся?

Это было бы самым простым решением.

Джоджонах думал, что ночь так и пройдет в цветистом пустословии, и предвкушал, как проведет еще один долгий день, молясь у себя в келье. Однако незадолго до рассвета Маркворт вновь занял главное место.

— Есть одно дело, которое нам надлежит решить до того, как мы отправимся на отдых, — начал отец-настоятель. — Дело, о котором должны услышать и узнать все молодые братья, прежде чем им велят покинуть Коллегию.

Джоджонах вскочил с места и двинулся к первым рядам, идя по центральному проходу. Он специально пошел таким путем, чтобы пройти мимо Браумина Херда.

— Слушай внимательно, — шепнул он, наклонившись к Браумину. — Записывай себе в память каждое слово.

— …Для всех вас не секрет, что Санта-Мир-Абель, равно как и весь наш орден, уже несколько лет, словно от чумы, страдает от ужасного преступления. Вся злокозненная глубина этого преступления проявилась в пробуждении демона-дракона и последовавшей за ним ужасающей войне, принесшей нашим землям столько горя и страданий, — громко и напыщенно говорил Маркворт.

Джоджонах продолжал медленно идти к передним рядам. Многие оборачивались, узнавая его, за его спиной слышались перешептывания. Магистра это не удивляло: он знал, что его симпатии к Эвелину не являются тайной и за пределами Санта-Мир-Абель.

Он увидел, как гвардейцы — послушные марионетки в спектакле Маркворта — встали сбоку и вытянули шеи.

— Вы слышите наиболее важное заявление, какое только возможно во время нынешней Коллегии Аббатов, — гремел Маркворт. — Итак: человек по имени Эвелин Десбрис открыто и официально объявляется преступником по отношению к церкви и государству.

— Это обвинение в ереси, отец-настоятель? — спросил настоятель Джеховит, сидящий на первом ряду.