Альфред Штекли - Кампанелла

• Название: Кампанелла
• Автор: Альфред Штекли
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.

Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца". Даже в самых нечеловеческих условиях — в яме, наполненной водой, он умудряется вопреки запретам продолжать работу. Он пишет труды по философии и политике, астрономии и медицине.

Томмазо Кампанелла не только "Городом Солнца", но и всей своей жизнью мыслителя и борца заслужил право на благодарную память потомков. Ни страшнейшие пытки, ни тридцать три года тюремного заключения не смогли поколебать в нем уверенности, что будущее принадлежит общинной жизни. Большую часть своей жизни Кампанелла провел в самых нечеловеческих условиях и, несмотря на это, был одним из крупнейших ученых своего времени.

---

Жизнь была затянута страшнейшей паутиной предрассудков. Все представления были поставлены вверх ногами. Те же самые люди, которые не боялись ничего на свете, трепетали при одной мысли угодить в ад. Они могли совершать гнуснейшие преступления и презирать любые наказания, но страшились отлучения от церкви. Самый низкий разврат и противоестественные пороки уживались бок о бок с верой в спасительную силу причастия. Насаждаемые веками религиозные догмы лишали людей способности здраво мыслить. Зачастую слов боялись больше, чем дел. Мало кто строго соблюдал посты и полностью воздерживался от скоромной пищи в запрещенные дни. На это смотрели сквозь пальцы. Но стоило человеку сказать, что мясо можно есть в любой день, как его сразу же объявляли опаснейшим еретиком. Церковь делала вид, что не замечает ужасающего разврата, царящего среди духовенства, но самым жестоким образом карала людей, которые выступали против безбрачия клириков. Монах, обесчестивший девушку, мог остаться безнаказанным, но беда тому, кто, например, осмелился бы во всеуслышание заявить, что плотское общение с женщиной само по себе не является грехом. Такого еретика тут же тащили в инквизицию. Церковь никогда не прощала речей, направленных против ее догматов — тех столпов, на которых зиждилось все ее мирское могущество.

Кампанелла прекрасно понимал, что проповедуемый им философский образ жизни общиной люди смогут понять только тогда, когда полностью отрешатся от предрассудков и обретут способность мыслить разумно. Поэтому в своих беседах он всеми силами старался помочь человеку отбросить гнет ложных представлений и открытыми глазами взглянуть на окружающий мир. Не зная усталости, он боролся с заблуждениями.

Невежество сразить я в мир пришел!

Он убеждал, доказывал, терпеливо растолковывал людям истину.

Общество до тех пор не избавится от разъедающих его язв, пока люди будут продолжать слепо верить в догматы, придуманные властолюбивыми и жадными до наживы жрецами. Не религиозными предписаниями должны руководствоваться люди, а твердыми данными науки, основанной на тщательнейшем изучении природы.

Кампанелла беспощадно бичует церковников.

Христианские догмы служат им для защиты вопиющей несправедливости, когда один наслаждается всеми благами жизни, а другой умирает от голода. Ссылки на религию и на Бога — это сети, которыми своекорыстные люди опутывают народ, чтобы держать его в подчинении!

В дни поста он демонстративно ест мясо. Грех? Он говорит, что если человек здоров, то мясо не вредит, его можно потреблять всегда. Окружающие недоумевают: ведь испокон веков церковью запрещено по определенным дням вкушать скоромную пищу.

— А кто установил эти предписания? — спрашивает Кампанелла. — Церковь. А из кого состоит церковь? Из папы, кардиналов, прелатов и прочих клириков. А кто такие папы и кардиналы? Люди! — Томмазо смеется: — Я ведь тоже человек!

Он доказывает, что все законы, предписания, запреты, в том числе и религиозные догмы, — все это дело рук человеческих. Люди создают законы и могут их отменить. Истинно лишь то, что соответствует разуму и природе. Поэтому само понятие о грехе должно быть в корне изменено.

— А как же быть с плотским грехом? — опрашивают Кампанеллу монахи. — Неужто в общении с женщиной нет ничего греховного?

Он говорит о великой мудрости природы, где все целесообразно и закономерно. Каждая часть человеческого тела выполняет свое определенное назначение. Так зачем же лицемерно осуждать то, что необходимо для воспроизведения жизни на земле и соответствует велению природы?! Он гневно клеймит гнусное ханжество церковников, которые, рассуждая о грехе, морочат верующим голову, а сами предаются дикому распутству.

— Перед составлением новых законов, — заявляет Кампанелла, — обязательно следует изучить нравы и обычаи различных народов, чтобы взять у каждого из них то лучшее, чем он славится. Многое можно позаимствовать и у мусульман. Только надо освободиться от нелепостей в верованиях, которые делают людей рабами.

Он говорит так убедительно и так горячо, что никто из слушателей не сомневается: Кампанелла именно тот человек, которому предначертано свыше стать великим законодателем и осчастливить людей новыми законами, лучшими, чем все существующие до сих пор.

Джованни Грегорио Престиначе, родственник Шипионе, обезглавленного испанцами, был одним из первых, кого Кампанелла и Дионисий посвятили в свои планы. Престиначе очень хорошо знал многих злейших противников испанского режима и поддерживал с ними связь. Его советы и помощь оказались очень ценными.

Два знатных рода — Контестабиле и Карнсвале — издавна враждовали в Стило. Длившаяся годами кровная месть стоила обоим семьям многочисленных жертв. Враги, опасаясь друг друга, должны были постоянно держать при себе вооруженных людей. Во главе партии Контестабиле стоял Маркантонио, а партию Карневале возглавлял один из их родственников — Маврицио ди Ринальди.

И Маркантонио и Маврицио, оба фуорушити, питали по отношению к испанцам лютую ненависть. Несмотря на молодость, они были очень опытны в военном деле и имели в своем распоряжении большие отряды. Их участие в заговоре могло принести огромную пользу. Нужно было положить конец бессмысленной вражде и привлечь их на свою сторону. Решили, что сблизиться с Маркантонио попытается сам Томмазо, используя знакомство с его братом Джулио Контестабиле, который называл себя учеником Кампанеллы.

Джулио не скрывал от Томмазо своих взглядов. Единственная страсть наполняет его сердце — ненависть к испанцам! Еще юношей поклялся он отомстить за то, что они бросили в тюрьму его отца. Он Готов принять участие в любом предприятии, если оно причинит им вред. Он не может жить в Калабрии, когда там хозяйничают иноземцы. Джулио признался, что уже много раз собирался бежать в Турцию и до сих пор не сделал этого только потому, что не хотел покидать родины, не удовлетворив чувства мести.

Беседы с людьми, которых Кампанелла знал еще недостаточно хорошо, он начинал с разговоров, что Калабрию в ближайшее время ждут великие потрясения. Он ссылался на пророчества св. Екатерины и св. Бригитты, толковал Апокалипсис, напоминал о чудесных знамениях, наблюдавшихся в природе, и объяснял предсказания вещих астрологов. Наступающий 1600 год должен быть годом величайших перемен. Разве число «16» не складывается из двух священных чисел — «9» и «7»? Встретить этот год люди должны во всеоружии, чтобы не восторжествовали силы зла!

Маркантонио Контестабиле и его друзья, Франческо и Каччья, слушали Кампанеллу с затаенным дыханием. Недаром говорят по всей Калабрии, что фра Томмазо великий человек!

Постепенно суждения Кампанеллы становились все острее, выводы решительней. Как не быть переменам, когда вокруг творятся такие беззакония и родную землю топчут проклятые испанцы!

Его речи о многострадальной родине, раздираемой усобицами, легко находили доступ к сердцу каждого слушателя. Он говорил, что бедствия Италии происходят от ее раздробленности. Итальянские князья не стремятся к единству, они только и думают, как бы съесть друг друга. А это лишь на руку врагам! Томмазо всегда находит меткое словцо, образное сравнение, сочную народную поговорку. В то время как князья враждуют между собой, недругам Италии легко завоевать всю страну: «Пока сражались лягушка с мышью, прилетел коршун и проглотил обоих!»

Каждый человек, любящий родину, должен больше всего желать освобождения и объединения Италии. Поэтому следует положить конец усобицам, раздорам, кровной мести.

Страстное красноречие Кампанеллы делает чудеса. Маркантонио Контестабиле, посвященный в планы восстания, заявил, что мечтает отдать свои силы борьбе за свободу отчизны. Кампанелла тут же потребовал, чтобы Контестабиле прекратили всякую вражду с Карневале. Маркантонио после недолгих колебаний пообещал восстановить мир.

В конце мая в Стило приехал Дионисий. Он побывал во многих городах и селениях, виделся с разными людьми. Обстановка в Калабрии была очень накаленной, и Дионисий соглашался с Томмазо, что настала пора переходить от слов к действиям и начинать активную подготовку восстания.

Необходимо было заручиться согласием Чикалы оказать землякам помощь. Его родственники, жившие в Мессине, поддерживали с Константинополем тайные сношения. При их посредничестве можно было отправить письмо Чикале. Но первым делом здесь, в Стило, нужно было помирить Контестабиле с Карневале и склонить к участию в заговоре Маврицио ди Ринальди.

Маврицио очень понравился Кампанелле. Мужественный и честный, он всегда смотрел прямо в глаза собеседнику. Ему не было еще и двадцати семи лет, а испанцы уже давно безуспешно пытались его захватить. Он считал делом чести помогать всем преследуемым и гонимым. Когда его двоюродный брат вместе со своей любовницей выдали испанцам нескольких фуорушити, Маврицио нашел, что только смерть искупит предательство, и заколол их кинжалом. Он скрывался в горах и мог в случае необходимости быстро собрать большой отряд готовых на все смельчаков.