Олег Чигиринский - Госпожа Удача

• Название: Госпожа Удача
• Автор: Олег Чигиринский
• Издательство: ЛенИздат
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010

1920 год. Части Красной армии практически сбросили в море армию барона Врангеля. До полной победы большевиков оставались считаные часы, но волею судьбы и желанием одного английского лейтенанта остров Крым так и не был захвачен красными. 1980 год. Вторжение войск СССР под видом мирного присоединения началось, и поражение островитян неизбежно. Против четырех дивизий крымчан разворачиваются три армии под советскими стягами. Но снова нашелся человек, не пожелавший сдаться...

---

— Ты еще там? Продолжаем разговор…

* * *

Главнокомандующий

Евпатория, 0530 — 0850

— Они проследовали на северо-запад! — доложил, откозыряв, командир разведвзвода.

— Слава Богу! — Главнокомандующий перекрестился.

Шеин неодобрительно покосился на него. Это, конечно, хорошо, что красные, сами того не зная, выбрали худший для себя вариант отступления. Повезло. Но командир не должен играть в такую орлянку. Командир должен уметь принимать соответствующие решения быстро. Князю Басманову, с сожалением отметил он, не хватает вот этой самой быстроты и жесткости, он слишком подвержен колебаниям.

Шеин одернул себя. От таких мыслей очень близко до реального мятежа, которым его пугает Басманов. Положение действительно скользкое, и, может быть, даже хорошо, что князь мыслит стратегически, в конце-концов, он — главком… Но по-главкомовски правильно было бы оставить евпаторийские дела на него, Шеина, а самому заняться установлением связи с другими дивизиями и превращением отдельных очагов сопротивления в единый крымский фронт…

— Итак, Дэвидсон, — сказал князь. — Что мы решаем с Дэвидсоном?

— Что мы решаем с Ак-Минаретом, разберемся для начала.

— По-моему, с Ак-Минаретом все ясно. Предупредим Денисова и отправим за ними в погоню батальон «Воевод», усиленный эскадроном «Витязей».

— Почему не «Святогоров»? — возразил командир бронемобильного батальона капитан Папагос. — Танки и «Воеводы» не смогут их нагнать.

— Они их нагонят, потому что им просто некуда будет деться, — сказал князь. — Ак-Минарет наш, Денисов их встретит. Преимущество в скорости не так важно, как преимущество в броне и вооружении. Почему я должен объяснять вам такие элементарные вещи? Так что там с Дэвидсоном?

— Пока что они держатся, — сказал Шеин. — Я совсем недавно выходил на связь. Силы находятся в равновесии, система обороны на авиабазе построена очень разумно, и им удается отбивать все атаки. Хреново будет, если к красным придет подкрепление или у Дэвидсона кончатся боеприпасы. И то и другое вполне реально.

Князь понимал, что полк Беляева был не единственным советским формированием в Крыму.

— Передайте Дэвидсону, что в течение двух часов помощь к ним выйдет, — сказал он. — В самом крайнем случае, если кончатся боеприпасы — пускай сдаются, чтобы выиграть время.

— Они не сдадутся, — подал голос Лобанов.

— Почему это?

— А вы не знаете? — спросил Шеин. — Красные допрашивают наших с пристрастием.

— Бросьте! — отмахнулся князь. — Какой-то любитель золота разорвал Гусарову ухо — и уже вся дивизия в панике.

Брови Шеина поползли вверх.

— Гусаров здесь ни при чем, — сказал полковник. — Красные пытают кого-то из наших и передают это по радио.

— Что?

— Это так, сэр, — подтвердил Лобанов. — Один из радистов случайно услышал на общеармейской частоте… Скоро узнали все, не только радисты…

— Когда это было?

— Почему «было»? — мрачно усмехнулся Шеин. — Хотя, возможно, уже и «было». Штабс-капитан, включите радио…

Лобанов включил, повертел тумблер настройки. Нашел.

С минуту они слушали молча…

— Первый… сигнал… — Лобанов говорил так, словно в горле внезапно пересохло, — был зафиксирован сорок минут назад. Потом был… перерыв. И вот…

— Выключите это! — князь подскочил к радио и выдернул вилку из розетки. — Что, радистам нечего больше делать, кроме как следить за этим… гиньолем?

— Теперь вам понятно, почему Дэвидсон не сдастся? — спросил полковник.

— Да, черт возьми. А вы не подумали, что это может быть провокация?

— Чья?

— Ну, хотя бы тех неизвестных, кто передал «Красный пароль»! — князь даже не предполагал, как он близок к истине.

— Побойтесь Бога, ваше сиятельство… — проговорил Шеин. — Побойтесь Бога. Я был бы рад, если бы это оказалось провокацией. Как я был бы рад…

* * *

Лейтенант Сергей Палишко ощутил острую потребность выйти на свежий воздух. У него была уважительная причина — нужно пойти в БМД, послушать, сняты ли помехи. Была и настоящая причина: желудок плясал краковяк.

Поначалу ему это даже нравилось, казалось хорошей мыслью — и рассчитаться за все, и побесить белую сволочь, и задание выполнить. Теперь он понимал, что зашел слишком далеко.

Но при всем понимании этого Палишко не мог остановиться. Срок, отпущенный майором, истек. Там, внизу, шел бой, и канонада теперь звучала ближе… Или Палишке так казалось?

Уже совсем рассвело. Висели мокрые облака, шел гаденький дождик.

Лейтенант залез внутрь БМД, снял с рации наушники, покрутил ручку настройки…

В уши ему тут же вонзились мерзкие звуки, которые, собственно, и именуются помехами. Палишко уже знал, что на остальных частотах будет то же самое, но покрутил настройку дальше…

Потом матюкнулся, снял наушники. Так и знал. Так и думал, что ничего не выйдет. Времени у них мало, вот что. Вся игра здесь идет на время, Верещагин не боится ни хрена, потому что знает — если продержится… мать-перемать, час он уже продержался! — то его освободят.

Лейтенант выбрался из БМД. Хотелось закурить, но было нечего. У всех уже закончилось. Может, есть у пленных?

Пленные…

Как там говорил этот гад? Последний долг командира — сохранить жизнь своим людям?

Дураки! Идиоты! Да он же сам, сам сказал, как его расколоть!

Палишко засмеялся.

— Анисимов! — крикнул он.

Анисимов, который после своей позорной «поездки в Ригу» отправился сторожить пленных, обернулся на оклик.

— Давай сюда, в подвал, этого подпоручика!

— Нет! — Ахмат завопил, резво отползая назад. — Я все сказал, что знаю! Не надо!

Чтобы привести его в чувство, Анисимов два раза пнул его в бок. После этого подпоручик уже не кричал, а только всхлипывал.

Неправильный конус Роман-Кош все больше и больше становился похож на фатальную воронку. И не чего-нибудь, а мясорубки…

* * *

Вот и все…

А ты что, раньше не знал, что у поражения вкус блевотины?

Погружение в боль было полным. Он прогибался под ее весом, красно-коричневая тьма под давлением в тысячу атмосфер превращала каждый удар сердца в неодолимый труд. Эта завеса отгородила его от всего происходящего, избавила от всех мыслей и ощущений.

И когда ему дали отдохнуть, когда тугая пелена боли истончилась и порвалась, он пожалел об этом до слез.

Он плакал, проклиная неторопливую смерть.

Они ждали, пока он окончательно придет в себя. Пока поймет, что на коленях перед ним стоит бледный до зелени подпоручик, а к затылку подпоручика приставлен пистолет. Пока снова научится разбирать человеческую речь и выслушает условие. Пока наберет воздуха в грудь и ответит…

И когда он получил возможность сдаться, сохранив лицо (Что? Что сохранив?), он пожалел только об одном: почему ему не дали такой возможности раньше?

— Здесь, — сказал он, — убитые… спецназовцы… люк…

Палишко, не веря своим ушам, убрал пистолет от затылка Мухамметдинова и приказал оттащить мертвецов в сторону.

Ну, он там и был. Квадратный люк, дверь к сердцу подземных коммуникаций Роман-Кош.

— Ты… — Палишко не находил слов. — Ты что же… Все время… Здесь… Ах ты…

— Да, — еле слышно, почти как вздох. — Развяжи… меня…

— Сволочь… — лейтенант все смотрел на квадратный проем в полу. Мысль о том, как все было просто, у него искры из глаз высекала.

Гад, гад! Сколько времени ушло! Опять всех нагрел! И опять остался чистеньким — не струсил, не сломался — пацана-резервиста пожалел!

Палишко развернулся, приставил ствол пистолета ко лбу подпоручика Мухамметдинова и выстрелил в упор.

— Вот тебе, — сказал он в невероятной тишине, которая наступила после того, как тело подпоручика упало на пол и по мокрому бетону поползли во все стороны алые разводы.

— Вот тебе… — зачем-то повторил лейтенант.

— Зачем… — полувнятный хрип, казалось, исходил уже не от человека.

— Зачем? — переспросил лейтенант. — Потому что раньше надо было просить. Я тебя все равно убью, но ты перед смертью себя проклинать будешь, что все сделал не так — вот почему!

Его колотило. Он бесился еще и потому, что белячина, кажется, отключился снова, рано, нет, не вовремя! Он должен видеть этот пистолет, почувствовать вкус метала, и звук его о зубы, и пороховую вонь во рту, и вот тогда — только тогда! — он получит свою пулю.

— Смотри на меня! Смотри, гад!

Арт не слышал его. Начался бред. Сначала в бреду открылась дверь и появился майор Лебедь. Потом в бреду майор лупил лейтенанта по морде.

Ради такой картины Верещагин даже поднял голову, хотя это стоило ему судороги. Но последнее удовольствие в жизни случается не каждый день и пропускать его нельзя, даже в бреду.