Джонатан Келлерман - Книга убийств

• Название: Книга убийств
• Автор: Джонатан Келлерман
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-041876-0

«Книга убийств».

Шокирующий альбом, в котором собраны снимки жертв самых жутких преступлений, совершенных в Лос-Анджелесе.

Альбом, который прислал Алексу Делавэру скорее всего человек, неимоверно уставший от некомпетентности полиции. Ведь преступления эти до сих пор не раскрыты. Неужели кровавую «Книгу убийств» прислал САМ УБИЙЦА?

Вызов брошен.

Вызов принят!

Расследование начинается…

---

— Мой вариант — восемь часов в офисе.

— Отлично. Я передам.

В семь сорок я направился в сторону Санта-Моники. Здание, где работала Эллисон Гвинн, находилось на Монтана-авеню, к востоку от расположенных вдоль берега модных магазинчиков и бледных одноэтажных домов, построенных в конце сороковых в стиле модерн, со скругленными углами, решетчатыми окнами и оранжевым освещением. Перед входом выделялась небольшая клумба с красодневом, ночь отбелила лепестки цветов. Внутри оказалось четыре кабинета: три врача-гинеколога, пластический хирург, дантист, а в самом конце коридора «Э. ГВИНН, д.ф.[21], и ПАРТНЕРЫ».

В приемной Эллисон было пусто, пахло пудрой, духами и едва заметным напряжением. Повсюду мягкие кресла, толстые ковры на полу, на стенах гравюры с морскими пейзажами, все вокруг окрашено в сдержанные оттенки бежевого и цвета морской волны, словно кто-то пытался навести вас на мысли о пляже. Галогеновые светильники выделялись пятнами золотисто-белого сияния — пляж в сумерках. На столиках аккуратными стопками лежали журналы. Возле трех красных кнопок значились фамилии Эллисон и двух ее партнеров: К. МАРТИНО, м.г.н.[22], и Е. БРАКТ, д.ф. Я позвонил, и через несколько мгновений Эллисон открыла дверь.

Черные волосы собраны на затылке в хвостик, темно-синее платье из крепа, доходящее до колен, на ногах матовые коричневые сапоги. Круглое глубокое декольте открывает шею и ключицы. Тщательный макияж. Те же бриллиантовые украшения на руках, шее и в ушах, но в больших голубых глазах затаилась тревога.

Когда мы встречались в первый раз, Эллисон смотрела мне в глаза. Сейчас ее страшно интересовало что-то над моим левым плечом.

— Извините, что заставила вас проделать такой дальний путь, — сказала она, — но мне не хотелось говорить по телефону.

— Ничего страшного, я располагаю временем. Она приподняла брови.

— Что ж, тогда заходите.

Оказалось, что кабинет Эллисон отделан и освещен с использованием тех же тонов, что и приемная. Комната была достаточно большой, чтобы проводить в ней занятия по групповой терапии, однако обстановка явно предназначалась для индивидуальных бесед. В углу письменный стол, диван и пара удобных мягких кресел, расположенных друг напротив друга. Она села в одно из кресел, я устроился в другом. Синее платье обтянуло тело, стала заметна линия бедер и грудь.

Вспомнив историю отношений Эллисон с Майклом Ларнером, я заставил себя подумать о чем-нибудь другом.

— Возможно, это не имеет особого значения, но, учитывая, насколько серьезно то, чем вы занимаетесь, я решила вам все рассказать.

Эллисон слегка повернулась, позволив мне оценить другие достоинства своей фигуры. Однако она не пыталась меня соблазнить — ее губы были плотно сжаты.

— Я с благодарностью приму любую помощь, — ответил я.

Эллисон пожевала нижнюю губу, ее руки слегка расслабились, и она покачала головой.

Мы молчали. Два психиатра оценивали тишину.

— После нашего разговора я кое-что вспомнила. Возможно, тогда это не запечатлелось в моей памяти… Я не могу утверждать наверняка, но вскоре после того, как Уилли Бернс покинул «Школу успеха» — возможно, через неделю, — я встретилась с ним. Я имею в виду Ларнера. Он был рассержен из-за Уилли. Возбужден. Я почувствовала его настроение, когда он позвонил, он показался мне жутко злобным. Однако я не задумывалась об Уилли, поскольку мне хватало собственных проблем… — Она вновь пожевала губу. — Позвольте мне вернуться немного назад…

Эллисон распустила волосы, встряхнула головой, и черная волна упала ей на плечи, потом она вновь связала блестящие пряди в хвост. Подобрав под себя ноги, Эллисон опустила взгляд.

— Ларнер уже довольно давно меня преследовал. Все началось вскоре после того, как я начала там работать. Он не позволял себе ничего вульгарного — взгляды, улыбки, замечания относительно моей манеры одеваться: как мило я выгляжу, какая я симпатичная и привлекательная девушка. Проходя мимо, он мог погладить меня по голове, задеть бедро или похлопать по щеке. Я понимала, что происходит, но не знала, насколько это… неправильно. — Она провела рукой по волосам. — Я не хотела уходить из «Школы успеха», считала, что работа там будет для меня полезным опытом. Впрочем, что я могла сказать — ведь Ларнер ничего особенного не делал.

— Хитро, — заметил я.

— Хитро, коварно и омерзительно. Я пыталась его избегать. В основном у меня получалось. Но в тот день… в понедельник, я запомнила, поскольку выходные провела на пляже и немного загорела. Уилли Бернс не показывался неделю или даже больше. Я помню, что спросила насчет него, поскольку после его исчезновения в школе стало непривычно тихо. Во время работы он обычно напевал себе под нос какие-то блюзы. Уилли всегда выглядел одуревшим от наркотиков, но у него был хороший голос. К тому же он отличался дружелюбием, неизменно улыбался и говорил: «Привет».

— Он со всеми держался доброжелательно?

— С учениками. Вроде бы его любили, хотя мне казалось, что многие над ним посмеивались. Поведение Уилли менялось лишь в тех случаях, когда он оказывался рядом с Кэролайн. Так или иначе, но он исчез, и его работу стала выполнять пожилая женщина — латиноамериканка, не владеющая английским. Я спрашивала, что произошло с Уилли, но никто ничего не знал.

Эллисон положила руку на колено.

— В тот понедельник я разносила списки — и Ларнер вызвал меня к себе в офис, чтобы рассказать о новой системе хранения документов. Мне это показалось странным: зачем директору обсуждать подобные темы со студенткой? Я не хотела идти, но ничего не сумела придумать, понимая, что если откажусь, он может расценить мое поведение как прямое неповиновение.

Когда я вошла, в приемной сидела секретарша Ларнера, и мне стало спокойнее. Однако она коротко сказала, что Ларнер ждет меня, и плотно притворила дверь. Было лето, и в тот день я надела белое платье без рукавов. Мне стало ясно: сейчас он обязательно скажет что-нибудь о моем загаре, и пожалела, что не выбрала что-нибудь более строгое. Однако Ларнер даже не взглянул на меня. Он стоял спиной к двери, с сигарой в руке и закатанными рукавами рубашки, и разговаривал по телефону.

Я осталась возле двери. Ларнер раскачивался, крепко сжимая трубку — вид его розовой мощной руки вызвал у меня отвращение. Он повернулся ко мне, но никак не реагировал на мое появление. Мне еще не приходилось видеть на его лице такого выражения. Обычно он улыбался. С вожделением смотрел на меня. Теперь покрасневшее лицо искажала ярость. Я даже запомнила, что оно контрастировало со светлыми гладкими волосами — казалось, он покрывал их каким-то лаком.

Я продолжала стоять на месте, прижимаясь спиной к двери, а Ларнер рявкнул что-то в трубку и швырнул ее на рычаг. Мне удалось уловить лишь имя Уилли Бернса. И еще он сказал что-то вроде «Нельзя сидеть сложа руки». — Эллисон махнула рукой. — Вот и все. В разговоре с вами я ничего не вспомнила, этот эпизод всплыл только сегодня.

— У вас достаточно своих проблем, — сказал я. Эллисон опустила голову, а потом очень медленно ее подняла. У нее были закрыты глаза, она сильно побледнела.

— После того как Ларнер швырнул трубку, он принялся набирать другой номер и тут заметил меня. В его взгляде промелькнули удивление и ненависть. А потом я вновь увидела его улыбку. Только гнев не исчез с лица, оно стало хищным, и я испугалась. Ларнер вышел из-за письменного стола, пожал мне руку и долго ее не выпускал, а потом предложил присесть и сказал что-то вроде того, что я его любимый помощник. Затем встал у меня за спиной и замолчал. Я ощущала запах его сигары, дым меня обволакивал. До сегодняшнего дня я не выношу запаха сигар…

Эллисон вскочила, быстро подошла к письменному столу и села.

— Ларнер заговорил — быстро и монотонно. Спросил, нравится ли мне работа в «Школе успеха»? Получаю ли я от нее удовлетворение? Думала ли о дальнейшей карьере? Возможно, из меня получится хороший преподаватель, поскольку общение с людьми — моя сильная сторона. Я практически ничего не отвечала, но ему и не требовались мои ответы. Это был монолог — тягучий, гипнотический. Потом Ларнер замолчал, и я напряглась, и тогда он сказал: «Не нервничай, Эллисон. Мы здесь все друзья». Довольно долго ничего не происходило. И вдруг он прикоснулся пальцем к моей щеке и сказал что-то о коже — какая она чистая и свежая, как приятно видеть, что молодая леди о себе заботится.

Эллисон ухватила свои волосы и сильно дернула. Потом положила обе ладони на стол и пристально посмотрела на меня — словно спрашивая: а хватит ли у меня смелости смотреть ей в глаза?

— Он продолжал меня гладить, — сказала Эллисон. — Мне стало щекотно, и я отклонилась. Тогда он ухмыльнулся, я подняла глаза и поняла, что он гладил мою щеку вовсе не пальцем. Это была его штука — о, послушать меня, я как ребенок, — его пенис, и им он тер о мою щеку. Я пришла в такой ужас, что открыла рот — ничего худшего придумать было нельзя, поскольку он вновь ухмыльнулся. В следующее мгновение Ларнер уже держал меня за волосы рукой — в другой по-прежнему была зажата сигара, и дым еще плотнее окутал меня, а он так глубоко вошел в мой рот, что я не могла вздохнуть и начала давиться. Однако глаза у меня оставались открытыми, сама не знаю почему, и я видела его белую рубашку и галстук — в синюю и черную полоску — и нижнюю часть лица, розовый двойной колышущийся подбородок. Ларнер снова начал раскачиваться, но теперь не так, как раньше, сигарный дым ел мне глаза. Я заплакала.