Юрий Медведев - Яко Вертоград во цветении

• Название: Яко Вертоград во цветении
• Автор: Юрий Медведев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5—235—01937—7

Сборник фантастики, составленный и изданный Всесоюзным творческим объединением молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» по материалам семинара, состоявшегося в Ялте в январе-феврале 1991 года.

---

Юрий Медведев Яко Вертоград во цветении

В прославление Ее Сиятельства Тас-Кара-Су, горной реки, на чьих 6ерегах — от истоков до устья — блаженствовал в юности

Автор

1

— Вы спрашиваете, отчего именно ко мне ломится народ, а вот берусь гадать — не каждому, да? Во-первых, не гадаю, а пред-угадываю. Улавливаете разницу? Во-вторых, только тем предугадываю, кто в утешении нуждается, облегчении душевном. Скажешь человеку: «Ближайшая неделя обещает быть весьма значительной, только остерегайтесь замкнутого пространства, а лучше всего проживайте на даче», — и человек уходит умиротворенный. А бабахни ему в лоб: «В конце недели на вас свалится кирпичная стена вашего дома, потому как в дом врежется «КРАЗ» с бетонными панелями, посему остерегайтесь находиться в собственном жилище» — и глядь, поджилки затряслись у гражданина, в кармане валидол нашаривает. Один такой за мильтоном сгонял, жаждал пришить мне статью, да не пришивается: бесплатно предугадываю, знает сие весь Арбат…

Почему, вопрошаете, безвозмездно? Грош цена платным пророчествам и чудачествам. Вообразите: «И тогда сказал пророк расслабленному (сейчас бы выразились — парализованному):

— Собери среди близких и вложи мне в руку двенадцать златых монет — сразу тебя исцелю.

И собрали мзду с великим трудом, и в ладонь вложили пророкову, и тогда он расслабленному провозвестил:

— Встань и иди!

И страдалец восстал в ликованьи великом, и пошел, а пророк в своей комфортабельной келье, вечером, начертал в фолианте приходно-расходном: 7368 златых монет плюс 12 монет».

Улыбаетесь? Открытая у вас улыбка, достопочтенный Борис Тимофеевич… Что значит, откуда имя мне ваше известно, ежели впервые видимся? До журнальчика вашего от моей будочки, гляньте, шагов тридцать, не боле, верно? Вон и окошечко ваше с прошлого года немытое, да-да, на втором этаже. Подолгу засиживаетесь вечерами, случается, и до утра светится ваш абажурчик зеленый. Все тексты небось готовите, сюжетики обмозговываете. А кто комнатенку снимает в доме напротив, окно в окно? Кто даже привычки иные ваши постиг ну, к примеру, губу покусываете верхнюю, когда тяготит забота? да, это я, ваш, извините, сосед… И с творениями вашими знаком, не сомневайтесь. И «Державу» раздобыл у спекулянтов, и «Крепостную стену», и «Отсветы сверхъестественного» и «Беатрису» повезло ухватить. Глядишь, подфартит ближе к зиме — стану обладателем и последней вещицы вашей — «Яко вертоград во цветении»…

Как так не ваш «Вертоград»? Тибетская «Книга мертвых» тоже не ваша, но сумели же вы обнародовать этот шедевр в журнала своем, понемногу, частями, страничек двадцать-тридцать в номере, но зато растянули на целый год, перехитрили всех старцев из редколлегии — и тираж подскочил до восьмисот тысчонок, не так ли? С кем теперь ни начни о вас толковать, одно и то же в ответ: «А, это тот самый, значит, который «Книгу мертвых» недавно издал…» Прав, стало быть, гений: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…»

…Странно мне, что опять взволновал вас вполне заурядный вопрос: почему да почему волхвую бесплатно. Ах, Борис Тимофеич, с вашею-то натурой широкой, презирающей алчбу, блеск презренного металла, — и такие вопросики повторять. Сами-то зачем сидите порою до зорьки, а после за ночь измысленное — в корзину? Зачем?.. Извольте, могу уточнить вопрос. Во имя чего один мой знакомый хирург ежедневно, по десять-двенадцать часов, от стола операционного не отходит, жизни спасает чужие? За сто девяносто рэ, и не в день — как на Западе, а в месяц. На Сивцев Вражек зовут, в поликлинику Четвертого бывшего управления, сенаторов наших пользовать новоявленных, ну, коли не сенаторов, так конгрессменов, хрен редьки не слаще. Окладик — шесть сотен плюс паек, плюс сразу же светит загранка, а он скальпель и ножницы оставить не может. Привычка? Или свихнулся? Э-э, нет. Предназначение. Предопределение… Кстати, насчет моего прожиточного минимума не беспокойтесь. Не только рубли деревянные — и доллары водятся, и франки, и кроны. Притом вполне законно, даже завел чековую книжку, хотите, покажу? Советы крупным инофирмам, концернам — с заглядом вперед на неделю, на месяц, даже на целый год — мой конек-горбунок. Выявление тенденций. Действие закона больших чисел в зависимости от солнечных бурь и колебания земной оси. Здесь уж эмоции — в сторону. Бизнесмену потребна лишь правда-матка в грядущем., а получит неблагоприятное пророчество — обходится без валидола…

Насколько предугадываю конъюнктуру за инвалюту? Если берусь, то безотказно и точно, как ваш серебряный «Карл Мозер» в правом кармашке жилета: Да не смущайтесь, я и ножик складной вижу у вас в кармане пиджака, но уже в левом. И коробку с духами «Цветы для Раисы» в кейсе. И верстку «Храма снов» там же. Ваш покорный слуга — как аппарат для просвечивания вещичек в аэропорту, только более совершенный и живой… Откуда взялась такая уникальная способность?.. Давайте-ка, Борис Тимофеич, будочку свою я закрою, да и подымемся мы в мою комнатенку, у приятеля-художника снимаю, квартира родичей в Перхушково, надоедает трястись в электричке, слушать блатные излияния. Надеюсь, не откажетесь от рюмочки, пробовали настойку на кедровых орешках? Лучшее в Солнечной системе средство против рака проклятого, хотя конкретно вам нет такой угрозы в обозримых днях и ночах… Соглашайтесь, пожалуйста, давно жажду поблагодарить вас за «Книгу мертвых». Не откажите пророку арбатскому, собрату вашему по начертанию контуров предстоящих времен. Заодно и ответ получите: почему вижу? что провижу?

2

…Ну вот и логово мое, располагайтесь. Видите, над столом, правее картины без рамки, с цветущим садом, — мой гороскоп. Сам себе измыслил; коли желаете, и вам. Под гороскопом на фотокарточке — приятель мой из Прибалтики, о нем речь впереди. И о чучеле орла на яблоневой ветке раздвоенной, что у вас над головою, узнаете кой-какие подробности… Не возражаете, если музыку включу, — негромко, для настроения. Любопытно, как вы оцениваете пение одной моей знакомой, лично я ставлю Марию не ниже, чем Елену Образцову в молодые годы, помните, когда ее сопрано было ближе к колоратурному. С Образцовой вы, кажется, лично знакомы, посему познакомьтесь с Марией, ее фото — над пианино… Что скажете?.. То-то и оно, красавица, хотя лоб, пожалуй, слишком велик. Здесь ей шестнадцать лет, но и потом она ничуть не изменилась, ничуть… Слышите, как мелодию ведет, на каких вершинах владычит, как очаровывает, завораживает…

3

Милости прошу перекусить. Икорка минтаевая, колбаски охотничьи, сыр швейцарский за доллары — по нашим временам пиршество богов… Ну-с, предлагаю до дна — за волшебной красоты «Книгу мертвых» поясной вам поклон, ночной сиделец…

Знаете, чем вы только что меня подкосили? Когда не удивились моему перевоплощению. Не каждый выдержит, коли пригласивший его в дом словоохотливый гражданин вослед за шляпою и зеркальными очками снимет еще и бороду накладную, и усищи. Нервы у вас железные, не зря вас в редакции «инопланетянином» прозвали… Маскарад мой вынужденный: чураюсь старых знакомых, стесняюсь быть узнанным бывшими высокопоставленными приятелями… Надо же, сказал унылым, тоном о старых знакомых — и испугался словечку «старый». Двадцать шесть — самая молодость, взлет, начало парения, я же, случается, бываю серьезен и занудливо не по возрасту… Двадцать шесть… Да, я вдвое моложе вас, Борис Тимофеевич, между тем как недругов себе наплодил на десяток, автобиографий. Не слишком похоронно начал задушевный разговор?.. Благодарю покорно за комплимент…..

В Казахстан, случайно, не заглядывали?.. Ну, Караганда — не весь еще Казахстан. Южная часть, ближе к границе с Китаем, — вот рай земной. Юность прошла у меня в Алма-Ате, отец командовал авторотою — и накатались же мы с ним по степям и горам тамошним! Бакаиас, Чилик, Кегень, Чарын, Чуйджа, воля вольная, просторы непомерные. Представьте: вдали хребты Тянь-Шаня серебрятся вечными снегами, ниже — луга альпийские коврами пестроцветными, еще ниже — заросли диких яблонь, слив, груш, вишен, их обвил виноград, кисти висят в небе, с крыши грузовика не дотянешься. А посмотришь на север — выжженное солнцем бурое плато скатывается к желтым степным рубежам. На десятки верст кругом — ни души.

В те времена, когда в тамошних прериях еще прыгали динозавры, пробила себе путь среди черных скал быстрая Тас-Кара-Су. В переводе с казахского: каменная черная река. Ущелье неглубокое, но стены местами отвесные, не везде выберешься наверх. Тас-Кара-Су дли заядлого рыболова — мечта, в слезах, поверьте на слово: за день можно надергать штук полтораста форелей… К чему клоню? К тому, что прошлым летом облюбовали мы с приятелем одно местечко в среднем течении Чернокаменной и прокантовались там с июня аж по конец сентября. Полагаете, ради форепи? Э, нет, другим светом светилась наша рыбешка, не серебряным, а пожелтей, позвончей, позабористей! Промывали мы песок золотоносный, тайком, конечно, мыли, со всеми предосторожностями, маскируясь под рыболовов и художников, хотя опасаться было некого, лишь единожды за все лето, уже в конце августа, переночевали неподалеку бродячие туристы, три крепыша бородача и с ними девица разбитная, все гитару нещадно терзала у костра…