Наталья Гвелесиани - Дорога цвета собаки

• Название: Дорога цвета собаки
• Автор: Наталья Гвелесиани
• Жанр: Фэнтези

В таинственную Суэнию, Страну Вечного Полдня – своего рода пограничье Света и Тьмы на Земле – забредает странник Годар – то ли хиппи, то ли обычный путешественник Он еще не знает, какую роль отвела ему судьба в истории полуденного королевства. Среди изысканных хитросплетений Света и Тьмы прокладывают Зеленый витязь Мартин Аризонский и Белый витязь Годар альтернативные пути души, культуры, истории…Солнечная энергетика романа то ярко пульсирует, то переходит в призрачно – невесомые, легкие, нежные тона.

---

Речь витязя была небогата интонациями, могла на первый взгляд показаться монотонной, но внутри скромного ритмического рисунка что-то такое тикало, предвещая невиданную силу мысли. Это настораживало сослуживцев, а порой и завораживало. Упругий ветер, дрожащий, как натянутая струна, жил в этом голосе и короткими порывами, продолжающими друг друга или набегающими один на другой в русле единого порыва, доносил до каждого всегда свежую мысль.

Мартин, осушив бокал, сел на свой отставленный стул, высвободившись тем самым из светового колпака. Он вновь закурил и положил вытянутую руку с мундштуком на спинку соседнего стула – совсем, как то Мартин, которого Годар видел днем.

С трудом дождавшись момента, когда деловую часть банкета стала рассеивать светская беседа, Годар подсел к Аризонскому. Тот приветливо протянул ему портсигар. Годар взял папиросу и закурил машинально.

– Не в этом ли дворе вы живете, уважаемый? – спросил он, заметно волнуясь.

– Да, в одном из домов рядом с казенным заведением. А что, случилось что-нибудь?

– Я, кажется, вас обокрал, – потрясенно произнес Годар.

Зеленый витязь смотрел на него с легким недоумением и огромным участием. В глазах его мелькнула затаенная боль, с которой Годар уже познакомился днем.

– Я у вас брился, завтракал, расхаживал по городу в вашем костюме. Я даже подслушивал ваши изречения и запоминал характерные манеры.

Дальше Годар рассказывал все сначала и по порядку, начиная со своего загадочного появления на территории Суэнского королевства, а когда дошел до знакомства с Мартином Аризонским, Зеленый витязь, зажав ладонью рот, прыснул, как мальчишка, и вытер рукавом слезы. Но когда Годар стал передавать подробности беседы с дневным Мартином, ночной Мартин призадумался и опечалился. Теперь он отмечал высказывания дневного Мартина саркастической полуулыбкой; когда же Годар упомянул про кота, Аризонский воскликнул:

– А вот кота у меня нет! Он его как то называл?

– Кажется, кота звали Нориком.

– Я так и думал! Вы имели дело с королевским шутом Нором.

– Гм… Откуда он вас знает?

– В маленькой стране все между собой знакомы – чаще шапочно. Все, или почти все.

– Мне показалось, он знает вас близко.

– Этого только не хватало. Нор уже хозяйничает в моей квартире!

Мартин, вспылив, прищурился как тот, дневной Аризонский, но, заметив огорчение на лице Годара, улыбнулся простой сердечной улыбкой, какой дневной Аризонский не владел. У того все получалось чрезмерным. Годар нисколько не сомневался, что настоящий Мартин Аризонский перед ним, и когда тот полез в карман за удостоверением, порывисто придержал его руку.

– Я верю. Утром я верну вам костюм и все остальное. Я оставил ваши вещи в квартире, которую мне нанял департамент – это в двух кварталах отсюда. Хорошо, что мошенник не сумел уговорить меня взять ваши деньги.

– Что вы, и не думайте ничего возвращать! У меня дюжина костюмов, я их все и не помню! – выпалил скороговоркой Аризонский и, осекшись, заглянул Годару в глаза с виноватой улыбкой. Он мягко пояснил: – Видите ли, в чем дело… В здешнем краю одежда. едва начав выгорать, стремительно ветшает. Поэтому уважающие себя суэнцы имеют обширный гардероб. Гардероб у нас – самая ценная часть состояния. Знатный суэнец может жить без крова, но не позволит себе появиться в черте Скира в подпорченном костюме. Кстати, вас не извел английский воротник? Думаю, этот разбойник нарочно вас так разодел. В моем гардеробе были и повседневные костюмы.

Аризонский тихо засмеялся.

– А впрочем, какие все это глупости! Можно долго смеяться. А знаете, в детстве я мечтал о белой ленте. Я вижу, у нас с вами сходные вкусы.

Годар смутился. Пересказывая Мартину разговор с шутом, он умолчал о белой ленте. Воспользовавшись тем, что Аризонский пришел в приподнятое настроение, он осторожно заметил:

– Мне кажется, этот шутник сумел доставить нам удовольствие. Наверное, все, что ни случается – к лучшему.

– Хотелось бы на это надеяться, – сказал Мартин, немного помолчав. – А знаете что, берите-ка свой бокал и пересаживайтесь поближе. Пожалуйста, Годар. Если вы не против, выпьем за наше знакомство.

Годар с радостью принял предложение, перебрался к Аризонскому, распил с ним бутылку сухого вина, после чего вышел, стараясь не привлекать к себе внимания, в коридор, чтобы разыскать и спрятать подальше свой замызганный дорожный мешок. Заглянув в спальную комнату, он увидел на прежнем месте часы, подаренные ему Ником. Записки же на тумбочке не было. Взяв часы, он засунул их в карман и обнаружил свой мешок под койкой. Недолго думая, запихнул его в тумбочку, по пути же в гостиную решил, что вернется сюда завтра один и там уж заберет мешок на квартиру.

Годар был очень голоден. На банкетном же столе были только салаты и пирожные, а хлебные ломтики так просвеч=ивали, что он постеснялся бы взять столько, сколько требовалось. Сейчас ему не хватило бы и трех хлебниц. Поэтому Годар, не дойдя до залы, свернул на запах кухни.

В Казенном доме, вероятно, практиковалось самообслуживание. Он обнаружил в безлюдной кухне среди обилия полуфабрикатов еще теплый ржаной кирпичик и снял с крюка круг копченой колбасы.

Когда он вернулся к столу, Аризонский, подперев кулаком подбородок, говорил со Стивеном, которы, пригнув голову, как бычок, тянулся к нему через разделяющий их свободный стул. Когда Годар сел рядом, Мартин, весело ему подмигнув, расположился так, чтобы не оказаться к какому-нибудь из витязей спиной.

Годар хотел разломить хлеб по-походному, руками, но предумал, взял нож и сделал все неожиданно ловко.

– Угощайтесь, господа, – обратился он к Стивену и Мартину, указав на блюдо с бутербродами.

Аризонский сразу же повторил его слова громко, для всех, проворно взял бутерброд, принялся жевать, благодарно улыбнувшись Годару. Продвинув блюдо дальше, он призвал еще раз: – Дамы и господа, угощайтесь Некоторые из присутствовавших пожаловали к их уголку. Несколько рук степенно потянулись к блюду. Среди них – две женщины: пухлые, стянутые атласной на вид кожей, которая, казалось, вот-вот треснет. Годар заставил себя не смотреть на лица девушек. Местные дамы не для него – это он усвоил. Особенно дамы сегодняшней ночи. Ни одна из них не заняла бы в его сердце место Ланы. Он чувствовал. что и других мужчин не тянет на ухаживания. Сегодня все было тише и приличней, на удивление птичнице Марьяне, которая наверняка подглядывала в какую-нибудь щель.

Те, кто взял бутерброды, неторопливо жевали, а за едой, как водится, помалкивали. Разговор Стивена и Мартина смялся. Девушки глядели в пламя свечи с показной мечтательностью, Стивен хмурился, а Мартин, между тем, погрузился в рассеянную задумчивость. Такой взгляд с затаившейся в глубине болью, что всплывала, выйдя из-под контроля, в минуты задумчивости, Годар видел у шута Нора. По мере того, как крепла дружеская симпатия к Мартину Аризонскому, шут рос в его глазах как знаток человеческой души. Годар был благодарен этому человеку за то, что тот приоткрыл ему душу Мартина, указал на него. Видимо, Нор пошел на нечестность, по своему любя Аризонского. Он не только заинтересовал личностью Мартина потенциального товарища, н и деликатно указал на какое-то душевное неблагополучие. Годар не мог еще уяснить, в чем его причина, но он подметил у сослуживцев какую-то натянутость, а порой и отчужденность в присутствии Мартина.

Сейчас натянутость царила во всей гостиной. Витязи и сами не знали, зачем прохаживались взад-вперед, придерживая дрг друга за локти и беседуя ни о чем.

Один из витязей – низколобый коренастый офицер с желтой лентой, которая еще больше портила его скуластое одутловатое лицо, курил в конце стола в одиночестве. Внимание его, казалось, было полностью поглощено сигаретой. Но, когда Стивен вновь заговорил, Желтый витязь моментально пристроился к их кругу.

– Подходите, господа, поближе, – любезно пригласил Стивен – Вопрос чрезвычайно важный и касается всех.

Стулья, на которых располагались Стивен, Мартин, и Годар, окружили так тесно,что Стивен, не теряя победного тона, вынужден был попросить подошедших "согнуться вдвое, что достигается с помощью личного стула". Намек был понят, но Джейн, которой трудно было дотянуться до ближайшего свободного стула, а делать все она любила исключительно сама, решительно отвергая помощь джентльменов – низенькая, энергичная Джейн, не похожая на девушек своих лет, выдвинула альтернативное предложение:

– А не лучше ли всем сесть за свои места и говорить в полный голос?

– Разумно, – согласился Стивен, подмигнув всем остальным. – Мы не изменники, секретов у нас нет.

Годару не понравился его выпад. Он взглянул на Мартина, надеясь найти в его взгляде поддержку. Тот весело наблюдал за перемещением в комнате и, когда все, наконец, расселись, по своим световым колпакам, тихо засмеялся=. Никто бы все равно не понял, о чем он. Годару же польстило, что они с Мартином разделяют представление о нелепости всего происходящего.