Майнет Уолтерс - Охота на лис

• Название: Охота на лис
• Автор: Майнет Уолтерс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-034857-2, 978-5-9713-4063-8, 978-5-9762-0591-8

В английском загородном поместье время охоты на лис.

Однако погибают почему-то не звери, а люди…

Первая жертва — жена хозяина имения, полковника Локайер-Фокса. Но убийство пока остается нераскрытым.

Вскоре за этим преступлением следуют новые и новые…

Кто же убийца?

Соседи и даже полиция подозревают полковника, а тот почему-то не произносит ни слова в свою защиту.

Расследование начинают Нэнси, внучка Локайер-Фокса, и ее друг — поверенный — Марк Анкертон…

---

Монро остановил автомобиль рядом с машиной Нэнси, вышел, оставив мотор включенным, подошел к «дискавери» и заглянул внутрь. Водительская дверца была не заперта, он уселся на сиденье и поднял с пола холщовую сумку. Просматривая содержимое сумки, сержант набирал номер на мобильном.

— Я обнаружил автомобиль, — произнес он. — Никаких признаков владельца, но здесь бумажник и кредитная карточка на имя Нэнси Смит. Ключи на месте, хотя, как мне кажется, мотор выключен достаточно давно. В машине довольно холодно. — Он выглянул в окно. — Эта сторона дома не освещена… Нет-нет, извините, полковник, судя по всему, сидит в комнате, выходящей на террасу. — Он нахмурился. — Нет дома? Кто сказал? Адвокат? — Монро еще больше нахмурился. — Немного странновато. Откуда адвокату известно, что женщина в опасности, если сам он на пути в Бовингтон? А кто она, кстати? Откуда такая паника? — Ответ потряс сержанта. — Внучка полковника? О Господи! — Услышав звук подъезжающей машины, он бросил взгляд на дорожку. — Нет, дружище. Я не понимаю, что происходит…

*

— Вы не должны были говорить им, кто такая Нэнси, — возмущенно сказал полковник. — Неужели вы ничего не соображаете? Ведь это завтра будет во всех газетах.

Марк не обратил на его замечание никакого внимания.

— Лео назвал ее «дитя любви Лиззи», — вспомнил он, доводя скорость до девяноста миль в час. — Он всегда ее так называет? Для него было бы более характерно что-то вроде «ублюдок Лиззи».

Джеймс закрыл глаза. На предельной скорости они приближались к повороту рядом с Шенстедской фермой.

— Он никак ее не называет. Мы никогда ее с ним не обсуждали. Мне бы хотелось, чтобы вы более внимательно вели машину.

И снова Марк не обратил никакого внимания на его слова.

— Чья это была идея?

— Ничья, — раздраженно ответил Джеймс. — Тогда отказ от ребенка воспринимался почти как аборт… А знаете ли, об абортах редко беседуют за обеденным столом.

— А мне казалось, у вас с Алисой была даже ссора по упомянутому поводу.

— Тем больше оснований не особенно распространяться по данному поводу. Ребенка отдали приемным родителям, и уже ничего невозможно было изменить, что бы я ни говорил и ни делал. — Машина задела крылом живую изгородь, и полковник уперся руками в приборный щиток.

— Почему вы так переживали?

— Потому что я бы даже собаку не отдал совершенно незнакомому человеку, Марк. А тут речь шла о ребенке. Ведь, как бы то ни было, она принадлежала к семье Локайер-Фокс. Мы несли за нее ответственность. Вы слишком быстро едете.

— Прекратите ныть! Почему Алиса все-таки отдала ее?

Джеймс тяжело вздохнул:

— Потому что просто не знала, как поступить. Она прекрасно понимала, что Элизабет не будет заботиться о ребенке, даже если ее заставят признать его. А за своего Алиса, конечно, выдать его не могла.

— Были, наверное, и какие-то другие варианты?

— Признать, что дочь совершила ошибку, и принять ответственность на себя. Конечно, любой задним умом крепок. Я не виню Алису Я виню только себя. Она полагала, что я слишком негибкий человек, и потому не стала советоваться со мной. — Еще один тяжелый вздох. — Все мы часто жалеем о поступках, совершенных в прошлом, Марк. Алиса ведь думала, что у Элизабет будут другие дети… и у Лео тоже. И понимание того, что ее надежды не оправдались, стало для нее настоящим потрясением.

Марк немного сбавил скорость, когда из-за деревьев Рощи показался свет автомобильных фар.

— А Лиззи когда-нибудь говорила, кто отец ребенка?

— Нет, — сухо ответил старик. — Я почти уверен, что она и сама не знала.

— Вы точно знаете, что у Лео никогда не было детей?

— Абсолютно точно.

Когда они приблизились к подъездной дорожке Особняка, Марк еще больше снизил скорость.

— Но почему? Ведь у него было столько женщин, Джеймс. По закону вероятности он должен был сделать хотя бы одну ошибку.

— Мы бы обязательно услышали об этом, — произнес старик еще более сухо. — Он бы с восторгом стал демонстрировать нам своих ублюдков, в особенности после того, как Алиса занялась детской благотворительностью. Лео использовал бы их как инструмент вытягивания у нее денег.

Марк въехал в ворота.

— Ну что ж, печально, — сказал он. — Создается впечатление, что бедняга стреляет холостыми.

*

Когда две машины затормозили рядом с ним, Монро сунул руку в окно своей машины, чтобы выключить мотор. Затем открыл дверцу «лексуса», наклонился и заглянул внутрь.

— Полковник Локайер-Фокс, мистер Анкертон, — поприветствовал он, — мы с вами уже встречались. Сержант Монро.

Марк выключил зажигание и вылез из машины.

— Я помню. Вы нашли ее? С ней все в порядке?

— Я сам только что приехал, сэр, — ответил Монро, взяв Джеймса под руку, чтобы помочь ему выйти из машины. — Она должна быть где-то здесь поблизости. Она оставила сумку и ключи в автомобиле.

Как только заглох мотор машины Баркера, воцарилась мертвая тишина.

*

Первая реакция Вулфи была закрыть лицо руками. То, чего он не видел, переставало его беспокоить. Он ни в чем не виноват. Во всем виновата Белла. Она явно совершила что-то нехорошее, согласившись позвонить за Лиса. Она позволила полиции войти на территорию лагеря. Она показала им, что там нет Лиса.

Но Белла нравилась мальчику, и в глубине души Вулфи понимал, что винит ее во всем, только чтобы выгородить себя. Где-то в глубинах сознания, в смутных обрывках воспоминаний, которые он никак не мог связать воедино, Вулфи знал, что случилось с матерью и Кабом. Он не мог этого объяснить. Порой мальчику казалось, будто он видит обрывки каких-то сновидений. А порой — эпизоды забытого фильма. Но Вулфи знал, что имеет дело с реальностью, и чувство вины охватывало его — он должен был что-то предпринять, как-то помочь, но не изменил ничего.

То же самое происходило и сейчас.

*

Нэнси несколько раз приходила в голову мысль закричать. Автомобиль остановился, но она все еще слышала звук мотора. Должно быть, это Марк с Джеймсом — кто еще это мог быть? — но почему в таком случае они не заходят в дом и не включают свет? Она убеждала себя, что необходимо сохранять спокойствие, но страх уже начал затемнять сознание. Предположим, приехали Марк с Джеймсом. Предположим, ее крики вызовут реакцию. Предположим, никто не подойдет. Предположим…

О Боже!

*

Лис проклинал девушку за то, что она стоит так неподвижно. Он должен был чувствовать ее, но он не видел ее, равно как и она не видела его, и, если он пошевелится первым, преимущество будет на ее стороне. Достаточно ли она смела — или достаточно напугана — чтобы нанести удар? Свет фонарика на плитах ничего ему не говорил, кроме того, что рука, держащая фонарь, достаточно тверда. И это начинало его беспокоить.

Лис понимал, что столкнулся с более сильным противником, чем те, к которым он привык…

*

Все трое слышали звук подъезжающих машин. Машины въезжали быстро, резко тормозили, вздымая гравий. Всхлипывая от ужаса, понимая, что отец не может больше ждать, Вулфи вскочил на ноги и бросился в сторону террасы. Все смятение и тоска по потерянной матери слились в одном безумном и страшном крике:

— НЕ-Е-Е-Т!

Глава 26

Впоследствии, когда у нее было время обдумать происшедшее, Нэнси задавалась вопросом: какое количество выбросов адреналина в кровь способен выдержать человек, прежде чем у него подкосятся ноги? Она чувствовала, что буквально купается в адреналине, но, когда закричал ребенок, ее выдержке пришел конец.

Нэнси очень ярко помнила, как все происходило, так, словно крик Вулфи стал тем стимулом, который прояснил ее мозг для решительных действий. Она помнила, как внезапно ощутила абсолютное спокойствие, помнила, как дождалась реакции человека, скрывавшегося в темноте, помнила, как выключила фонарик, потому что больше не нуждалась в нем. Она знала, где находится противник, так как, едва вопль «Нет!» достиг его ушей, он шепотом выругался. И за ту крошечную долю секунды, которая потребовалась ему, чтобы начать двигаться, Нэнси успела переварить достаточно информации, чтобы предвидеть его действия.

Большое количество машин свидетельствовало о том, что приехала полиция. Кто-то предупредил их. В лагере горят огни. Крик был детский. Только один ребенок мог быть так напуган. Сын того психа. Значит, рядом с ней именно тот псих. Лис. У него бритва. Его единственный путь к безопасности лежит по направлению к парку и дальше в долину. Но без машины он окажется в ловушке между Шенстедом и морем. Ему необходима гарантия того, что его пропустят. Единственной гарантией мог быть заложник.

Нэнси начала двигаться одновременно с Лисом, бросившись ему наперерез в направлении, откуда раздался голос ребенка. Ей нужно было преодолеть более короткое расстояние, и — так, словно это было предопределено — она столкнулась с Лисом в том самом месте, где прошли последние минуты жизни Алисы — перед солнечными часами. Нэнси увидела его левую руку, и первое, что попыталась разглядеть, была бритва в правой руке. На первый взгляд рука была пуста, но, может быть, он левша? Больше не раздумывая, Нэнси нанесла Лису удар по шее фонарем, который держала в правой руке, а затем, когда он повернулся к ней лицом, левой рукой по правому предплечью. Что-то металлическое зазвенело по плитам.