Тензин Гьяцо - Материалы сайта Savetibet.ru (без фотографий)

• Название: Материалы сайта Savetibet.ru (без фотографий)
• Автор: Тензин Гьяцо
• Жанр: Политика

Подборка интервью, выступлений и статей Далай Ламы XIV размещенных на сайте Savetibet.ru

Версия без фотоматериалов от 07.05.2010

---

В июле прошла эта седьмая встреча, которую они называли неофициальной. И их подход был крайне жестким. Они просто отвергли тибетский вопрос как несуществующий. По их словам, проблема это – Далай Лама. В этот момент я действительно был сыт по горло. Я почувствовал, что один из аспектов нашего диалога – укрепление доверия, постигла неудача. И другой аспект – улучшение ситуации в Тибете – тоже постигла неудача.

Наша политика «Среднего пути» пользуется поддержкой всего мира, кроме России (смеется). Все страны - ЕС, США, Канада, Австралия, Япония, Индия – все нас полностью поддерживают. Более того, среди китайской интеллигенции – студентов, людей творческих профессий – много тех, кто нас поддерживает. Это – позитивный результат нашего подхода. Но главная цель – настоящий диалог с китайским правительством не достигнута. Поэтому я подумал, что логически неудача это неудача. Я должен ее принять. Тогда-то я и сказал, что больше не могу брать на себя всю ответственность.

И это были ваши слова?

Да! Собственно, с самого начала, с моей страсбургской речи 1988-го я говорил, что последнее слово – за народом Тибета. В 1993 году наши прямые контакты с китайским правительством прекратились. Через несколько лет после этого я спросил тибетцев: что делать? Тогда люди единогласно заявили, что я должен сам решать, что для нас лучше. И я продолжил действовать. Теперь я почувствовал провал.

Видите ли, мы не коммунисты. Хотя я и говорю, что я марксист, но не тоталитарного толка. Я верю в демократию и в правду. Я никогда не лицемерю, а китайцы лицемерят всегда. И бывший Советский Союз тоже лицемерил. Та картина афганской войны, которую рисовали советским людям – думаю, что она была далека от реальности. Тоталитарные режимы всегда так делают. Я всегда очень ясно говорил: я марксист, но не ленинист (смеется).

Так вот я сказал: это неудача, теперь надо спросить людей, что делать дальше. На седьмой встрече китайцы сказали: изложите по пунктам все, что вы хотите. За седьмой встречей последовала восьмая, на которой эти предложения были переданы. Поскольку я передал полномочия тибетскому народу, поэтому на этот раз я не встречался с нашим представителем. Раньше я встречался с ним до и после его поездки в Пекин. На этот раз о поездке заявила тибетская администрация, а не мой личный кабинет.

После этого около 600 тибетских делегатов из 19 стран встретились здесь в Дарамсале. В течение недели они на равных обсуждали все эти вопросы. В конце концов, большинство поддержало мой подход. Потом наши сторонники из 33 стран собрались в Дели и тоже поддержали существующий подход, которому мы теперь и следуем.

Многие тибетцы в самом Тибете и здесь в Дарамсале говорят, что Далай Лама – это единственный фактор, который удерживает их от насилия. Собственно во время мартовских событий, они прибегли к насилию…

Это нужно дорасследовать! В тот день 10 марта у нас здесь было традиционное собрание в [посвященное годовщине начала восстания 1959 года]. После этого мне позвонили из Лхасы и сказали, что в некоторых частях города начинаются демонстрации. Я почувствовал, что сейчас возникнет сложная ситуация. Я был очень обеспокоен, и не мог ничего сделать. Демонстрации начались во второй половине дня 10го и продолжались 11-го, 12-го и 13-го. Но китайцы все время говорят про 14-ое число.

Почему?

Только 14-го начали жечь и громить магазины. По китайской версии с 10-го по 14-ое как будто ничего не происходило. Позже у нас появилась информация, которую мы, конечно, не имеем возможности проверить. Утверждалось, что 13-го какие-то неизвестные тибетцы были привезены грузовиками в Лхасу. Потом 14-го все случилось. Многие местные люди подозревают, что это было сделано, чтобы создать повод для разгона демонстраций.

С самого начала я обратился к международному сообществу с просьбой провести тщательное расследование на месте. А потом китайский премьер-министр Вэнь Цзябао заявил международной прессе, что эти события были организованы извне – из Дарамсалы. Я сказал: приезжайте сюда, мы готовы показать все наши документы, все записи моих телефонных переговоров. Есть записи всех моих разговоров с тибетцами, которые приходят сюда из Тибета. Пожалуйста, можно проверить, но никто не приехал.

Китайское правительство отрицало, что войска стреляли по людям, будто они только в воздух стреляли. Позже премьер Вэнь Цзябао сказал, что стреляли в воздух, но, к сожалению, каким-то образом пули попали в людей (смеется). Одна голландка была ранена в тот день, наверное – пулей, посланной с неба (смеется).

Был момент, когда автомат китайского солдата случайно упал с крыши дома. Тогда демонстранты его подняли и разломали. Но даже в таких тяжелых условиях, когда по ним стреляли и люди гибли, тибетцы не применяли оружия. Именно тогда люди увидели неких неизвестных в масках, которые начали жечь магазины. Это случилось, но искусственным путем, как в театре. Поэтому, когда говорят, что после 14-го демонстранты начали применять насилие, я бы хотел внести поправку. Реально, это были мирные демонстрации. Так или иначе, нужно дальнейшее расследование. Корреспондент Economist Саймон Лонг был в Лхасе и видел, как по людям стреляли из винтовок.

Когда разговариваешь с молодыми тибетцами и в самом Тибете, и здесь Дарамсале, чувствуешь, что настроения довольно воинственные. Насколько они сильны и контролируете ли вы эту часть тибетского общества?

Я не знаю. Тибетцы тоже люди. У них тоже есть эмоции. До сих пор большинство из них, включая молодежные организации, полностью поддерживали ненасильственный подход. В рамках ненасильственного подхода они [молодежные организации] выступают за независимость. Мы не выступаем за независимость. Но отдельные люди с этим не согласны. Почти 30 лет назад один молодой тибетец спорил со мной по поводу нашего ненасильственного подхода. Он говорил, что этот подход неэффективен, и надо прибегнуть к насилию. Я сказал ему: хорошо, как мы будем это делать? Несколькими ружьями это сделаешь. Кто нам даст оружие и патроны? Индия – никогда. Другие страны – это будет очень сложно. Тогда была война в Афганистане, и можно было бы достать оружие там у моджахедов. Но чтобы купить, нужны деньги. Откуда? У них нет ответа. Ладно, допустим, деньги есть – как передать оружие в Тибет? Через Непал? Невозможно. Через Индию? Невозможно. Через Бирму? Сложно. Наконец, может быть через Афганистан – там есть небольшой коридор?

Так что эти люди ошибаются не только с моральной, но и с практической точки зрения. И в конечном счете, хотим мы этого или нет, тибетцы и китайцы должны жить вместе. Тысячелетиями так было, так останется и в будущем. Если мы прольем кровь, то в сознании китайцев навсегда останутся недобрые чувства. Поэтому ненасильственный подход – правильный и с моральной, и с практической точек зрения. И с точки зрения тибетской культуры, он тоже правильный. Тибетская культура – мирная.

Cейчас вы видите: даже США – сверхдержава – потерпела неудачу [в Ираке]. Россия в Чечне – там все тоже непросто. Насильственный метод – всегда неверный. Недавнее вторжение в Грузию оставило раны с обеих сторон. Большинство тибетцев полностью поддерживают ненасильственный метод. Но как долго это продлится, я не знаю.

Почему многие тибетцы так плохо относятся к мусульманам, хотя это тоже меньшинство, притесняемое центральной властью?

Мы должны понимать, что [в Китае] есть два вида мусульман. Уйгуры и казахи из Синьцзяня – наши очень близкие друзья. Но есть китайские мусульмане. Им китайское правительство позволяет ездить на паломничество в Мекку. Синьцзянским мусульманам такое никогда не дозволяется. В таких частях Тибета как Кхам, местные тибетцы не соприкасаются с уйгурами из Синьдзяна, а только с китайскими мусульманами.

Отличие между простыми китайцами и мусульманами в том, что первые просто содержат ресторан или магазин. Мусульмане же привносят свой образ жизни и строят мечети. Они также забирали молодых тибетских девушек из сельской местности и превращали их в мусульманок. Это непосредственные причины таких обид.

Но есть и тибетские мусульмане. В течение последних четырех веков в Тибет приходили мусульмане из Ладакха в Индии. Были смешанные браки с тибетцами, и в результате возникла мусульманская община. Они считаются тибетскими мусульманами. Сейчас они живут в Сринагаре, в специальном лагере, созданном [индийским] правительством. Один тибетский мусульманин работает в нашем информационном отделе. Я хочу вам его представить (Просит помощников его привести).

Наша борьба не имеет отношения к религии. Некоторые тибетцы, которые всю жизнь посвятили этой борьбе, - настоящие коммунисты, атеисты. На начальном этапе многие тибетцы считали таких как они предателями. Позже многие из них приблизились ко мне. Под их влиянием я приобрел интерес к марксизму. Когда я был в Пекине, я сказал китайским официальным лицам, что хочу вступить в Китайскую компартию.