Алексей Писемский - Масоны

• Название: Масоны
• Автор: Алексей Писемский
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Вольно ж ему было вовремя не позамаслить полиции... Вон хозяина, у кого это произошло, небось, не посадили.

- Да того за что же сажать?

- За то, что-с, как рассказывал мне квартальный, у них дело происходило так: князь проигрался оченно сильно, они ему и говорят: "Заплати деньги!" "Денег, говорит, у меня нет!" - "Как, говорит, нет?" - Хозяин уж это, значит, вступился и, сцапав гостя за шиворот, стал его душить... Почесть что насмерть! Тот однакоче от него выцарапался да и закричал: "Вы мошенники, вы меня обыграли наверняка!". Тогда вот уж этот-то барин - как его? Лябьев, что ли? - и пустил в него подсвечником.

- Вздор это! - отвергнул настойчиво Тулузов. - Князя бил и убил один Лябьев, который всегда был негодяй и картежник... Впрочем, черт с ними! Мы должны думать о наших делах... Ты говоришь, что если бы что и произошло в кабаке, так бывшие тут разбегутся; но этого мало... Ты сам видишь, какие строгости нынче пошли насчет этого... Надобно, чтобы у нас были заранее готовые люди, которые бы показали все, что мы им скажем. Полагаю, что таких людей у тебя еще нет под рукой?

- Никак нет! - отвечал Савелий Власьев.

- Но приискать ты их можешь?

Савелий Власьев несколько мгновений соображал.

- Приискать, отчего же не приискать? Только осмелюсь вам доложить, как же мы их будем держать? На жалованьи? - произнес Савелий Власьев, кажется, находивший такую меру совершенно излишнею.

- На жалованьи, конечно, и пусть в кабаках даром пьют, сколько им угодно... Главное, не медли и на днях же приищи их!

- Слушаю-с! - отвечал покорно Савелий Власьев.

Он видел барина в таком беспокойном состоянии только один раз, когда тот распоряжался рассылкой целовальников для закупки хлеба, и потому употребил все старание, чтобы как можно скорее исполнить данное ему поручение. Однако прошло дня четыре, в продолжение которых Тулузов вымещал свое нетерпение и гнев на всем и на всех: он выпорол на конюшне повара за то, что тот напился пьян, сослал совсем в деревню своего камердинера с предписанием употребить его на самые черные работы; камердинера этого он застал на поцелуе с одной из горничных, которая чуть ли не была в близких отношениях к самому Василию Иванычу.

Савелий Власьев наконец предстал перед светлые очи своего господина и донес, что им отысканы нужные люди.

- Кто именно? - спросил в одно и то же время с радостью и величавым выражением в лице Тулузов.

- Да двое из них чиновники, а один отставной поручик артиллерии.

- Что они, молодые или старые?

- Какое молодые?.. Старые... Разве человек в силах и годный на что-нибудь пошел бы на то?

- Это и хорошо!.. Но теперь о тебе собственно, - начал Тулузов, и голос его принял явно уже оттенок строгости, - ты мне всем обязан: я тебя спас от Сибири; я возвел тебя в главноуправляющие по откупу, но если ты мне будешь служить не с усердием, то я с тобой строго распоряжусь и сошлю тебя туда, куда ворон костей не занашивал.

- Разве я того не понимаю-с? - произнес с чувством Савелий Власьев. - Я готов служить вам, сколько сумею.

- Дело мое, о котором я буду теперь с тобой говорить, - продолжал, уже не сидя величественно в кресле, а ходя беспокойными шагами по кабинету, Тулузов, - состоит в следующем глупом казусе: в молодости моей я имел неосторожность потерять мой паспорт... Я так испугался, оставшись без вида, что сунулся к тому, к другому моему знакомому, которые и приладили мне купить чужой паспорт на имя какого-то Тулузова... Я записался по этому виду, давал расписки, векселя, клал деньги в приказ под этим именем, тогда как моя фамилия вовсе не Тулузов, но повернуться назад было нельзя... За это сослали бы меня понимаешь?

- Поди ты, какое дело! - сказал с участием Савелий Власьев.

- Но казус-то разыгрался еще сквернее! - подхватил Тулузов. - На днях на меня сделан донос, что человек, по паспорту которого я существую на белом свете, убит кем-то на дороге.

- Господи помилуй! - проговорил уже с некоторым страхом Савелий Власьев.

- Удивительное, я тебе говорю, стечение обстоятельств!.. Объявить мне теперь, что я не Тулузов, было бы совершенным сумасшествием, потому что, рассуди сам, под этим именем я сделался дворянином, получил генеральский чин... Значит, все это должны будут с меня снять.

- Но за что же это, помилуйте?! - возразил с участием Савелий Власьев.

- Закон у нас не милует никого, и, чтобы избежать его, мне надобно во что бы то ни стало доказать, что я Тулузов, не убитый, конечно, но другой, и это можно сделать только, если я представлю свидетелей, которые под присягой покажут, что они в том городе, который я им скажу, знали моего отца, мать и даже меня в молодости... Согласны будут показать это приисканные тобою лица?

- Как бы, кажется, не согласиться! Это не весть что такое! - произнес с некоторым раздумьем Савелий Власьев. - Только сумеют ли они, ваше превосходительство, - вот что опасно... Не соврали бы чего и пустяков каких-нибудь не наговорили.

- Это можно устранить: я тебе надиктую, что они должны будут говорить, а ты им это вдолби, и пусть они стоят на одном, что знали отца моего и мать.

- Понимаю-с! - проговорил Савелий Власьев. - Но тут еще другое есть, присовокупил он, усмехнувшись, - больно они мерзко одеты, все в лохмотьях!

- В таком случае, купи им новое платье и скажи им, чтобы они являлись в нем, когда их потребуют по какому бы то ни было нашему делу.

- Сказать им это следует, только послушаются ли они?.. Пожалуй, того и гляди, что пропьют с себя все, окаянные! - возразил Савелий Власьев.

- А если пропьют, другое им сделаешь!.. Стоит ли об этом говорить?

- Слушаю-с, - сказал на это Савелий Власьев и хотел было уже раскланяться с барином, но тот ему присовокупил:

- Если ты мне все это дело устроишь, я тебе две тысячи дам в награду.

- Благодарю-с на том! - отозвался несколько глухим голосом Савелий Власьев и ушел.

Нет никакого сомнения, что сей умный мужик, видавший на своем веку многое, понял всю суть дела и вывел такого рода заключение, что барин у него теперь совсем в лапах, и что сколько бы он потом ни стал воровать по откупу, все ему будет прощаться.

Не ограничиваясь всеми вышесказанными мерами, Тулузов на другой день поутру поехал для предварительных совещаний в частный дом к приставу. Предприняв этот визит, Василий Иваныч облекся в форменный вицмундир и в свой владимирский крест. Частный пристав, толстый и по виду очень шустрый человек, знал, разумеется, Тулузова в лицо, и, когда тот вошел, он догадался, зачем собственно этот господин прибыл, но все-таки принял сего просителя с полным уважением и предложил ему стул около служебного стола своего, покрытого измаранным красным сукном, и вообще в камере все выглядывало как-то грязновато: стоявшее на столе зерцало было без всяких следов позолоты; лежавшие на окнах законы не имели надлежащих переплетов; стены все являлись заплеванными; даже от самого вицмундира частного пристава сильно пахнуло скипидаром, посредством которого сей мундир каждодневно обновлялся несколько.

- Я получил от вас бумагу, - начал Тулузов с обычным ему последнее время важным видом, - в которой вы требуете от меня объяснений по поводу доноса, сделанного на меня одним негодяем.

- Да, что делать?.. Извините! - отвечал частный пристав, пожимая плечами. - Служба то повелевает, а еще более того наша Управа благочиния, которая заставляет нас по необходимости делать неприятности обывателям.

- Кто ж этого не понимает?.. И я приехал не претензии вам изъявлять, а посоветоваться с вами, как с человеком опытным в подобных делах.

- Благодарю вас за доверие и сочту себя обязанным быть к вашим услугам.

- Услуга ваша будет для меня состоять в том, чтобы вы научили меня, в каком духе дать вам объяснение.

- То есть, я полагаю, - произнес решительным тоном частный пристав, что вам лучше всего отвергнуть донос во всех пунктах и учинить во всем полное запирательство.

- Да мне запираться-то не в чем, понимаете? - возразил с некоторым негодованием и презрительно рассмеявшись Тулузов.

- Знаю-с это, - извините, что не так выразился!.. Отвергнуть весь донос, - повторил частный пристав.

- Мало, что отвергнуть, - продолжал Тулузов, - но доказать даже противное.

- А это еще лучше, если вы можете! - подхватил частный пристав.

- Могу-с! - отвечал с окончательною уже величавостью Василий Иваныч. Я представлю вам свидетелей, которые знали меня в детстве, знали отца моего, Тулузова.

- И превосходно, отлично! - воскликнул частный пристав. - Тогда этот донос разлетится в пух и прах!

- Но вы, конечно, указанных мною свидетелей вызовете в часть и спросите? - допытывался Тулузов.

- Непременно-с! - проговорил частный пристав.

- И я просил бы вас, Иринарх Максимыч, - назвал Тулузов уже по имени частного пристава, - позволить мне быть при этом допросе.