Вячеслав Костиков - Роман с президентом

• Название: Роман с президентом
• Автор: Вячеслав Костиков
• Издательство: Вагриус
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0459-2

В. В. Костиков написал книгу о своем пребывании на посту пресс-секретаря президента России центре повествования которой — Б. Н. Ельцин, его политические будни, какими они виделись автору, находившемуся в непосредственной близости к президенту в течении нескольких лет. Пресс-секретарь президента — один из самых осведомленных людей во власти. Но он же и своеобразный фильтр, который «удерживает» гораздо больше, чем «выпускает наружу» — таковы его обязанности. «Удержанное в себе» во время работы в Кремле легло в основу книги, в которой есть и портреты высокопоставленных особ, и размышления о главных политических событиях в нашей стране, и «кремлевские тайны», столь охотно обсуждаемые людьми…

Издательство «Вагриус». Москва. 1997.

---

После бокала-другого шампанского Борис Николаевич, который куда-то торопился, стал со всеми прощаться. Проходя мимо меня, протянул руку. Молча и не глядя в глаза. Раньше всегда глядел и сам очень не любил, когда другие отводят взгляд.

Новые помощники, пришедшие в команду сравнительно недавно, готовы были взять на себя ответственность провести с президентом серьезный и острый разговор по поводу утрачиваемой политической инициативы, об опасности оттока интеллектуальных сил поддержки, об ослаблении контактов с политической средой, об угрозе дистанцирования от президента региональных лидеров и губернаторов… Но у них еще не было с президентом той личной близости, которая давала бы им возможность вторгаться в сферу «частной жизни», говорить об опасностях иного рода.

К тому же возможности доверительных разговоров с президентом, по мере того как он обретал привычки державности, возникали все реже и реже. Он становился все менее доступным для нормальных и необходимых всякому человеку частных разговоров. Помню, как 1 февраля 1994 года, когда по случаю дня рождения президента все помощники зашли к нему в кабинет с поздравлениями, Г. Сатаров поднял вопрос о том, что было бы полезно проводить регулярные встречи помощников с президентом для «мозговой атаки» по наиболее острым вопросам.

— Зачем это? — удивился президент. — Разве каждый из вас не может зайти ко мне и поговорить? Вы что, хотите вернуть практику Политбюро?

Разумеется, каждый из нас мог прийти к Ельцину. Но это не заменяло коллективного обсуждения. Вероятно, день рождения президента был не лучший момент для серьезного разговора, но это был один из редчайших случаев, когда все помощники и президент собрались вместе.

Разговор этот назревал давно. Мы болезненно переживали, что в отношениях с Борисом Николаевичем постепенно исчезал демократизм, доступность, доверительность отношений — то есть те черты, которые так привлекали в работе с ним в прежние годы. Мы мечтали о том, чтобы, если использовать выражение Е. Гайдара, «вернуть прежнего Ельцина». Из-за отсутствия регулярных встреч помощников с президентом не было возможности осуществлять политическое планирование с учетом всего комплекса государственных проблем. Каждый помощник, приходя к президенту, фактически решал лишь свою узкую профессиональную задачу, входящую в его компетенцию. По понедельникам мы собирались на еженедельные летучки (минут на 30–40) у первого помощника. Но обсуждались, главным образом, вопросы текущего недельного или месячного графика президента. Долговременные, стратегические вопросы фактически не затрагивались. Отсутствовала «технология принятия решений».

В результате неоднократно случалось, что ближайшие помощники президента и глава Администрации С. А. Филатов узнавали о важных решениях или кадровых назначениях из сообщений телеграфных агентств. Например, тогдашний помощник по экономическим вопросам А. Я. Лившиц узнал о назначении Указом президента нового председателя Госкомимущества Поливанова из телевизионных новостей. При нормальной технологии принятия решений такого рода указы должны были бы обязательно визироваться помощником президента по экономике. В результате произошла серьезная кадровая ошибка, и Ельцин буквально через несколько месяцев вынужден был менять собственное решение. Но ведь ему кто-то подсказал эту кандидатуру! По некоторым сведениям, тут не обошлось без А. В. Коржакова.

У нас создавалось впечатление, что центр разработки и принятия решений перемещается из группы помощников в ином, менее компетентном, но явно конкурирующем направлении. Однажды, в середине октября 1994 года, мне позвонил помощник начальника Главного управления охраны президента и обратился с весьма необычной просьбой.

— Вячеслав Васильевич, мы знаем, что вы окончили Академию внешней торговли и разбираетесь в экономике, — начал он. — У нас имеется документ, содержащий перспективную экономическую программу для России на период до 2005 года. Это примерно 90 страниц. Мы бы просили вас посмотреть ее и высказать свою точку зрения. Если эта программа представляет ценность, ее можно было бы представить как программу президента и утереть нос всем этим экономистам.

У меня, как говорится, от удивления пропал дар речи. Выходило, что либо разработкой экономической стратегии для президента начали заниматься профессиональные охранники и создали в своей структуре соответствующее подразделение, либо Главное управление охраны используется какими-то группами для лоббирования своих идей, а следовательно, и интересов. Я уклонился от столь лестного предложения.

На конец сентября 1994 года был запланирован визит Б. Н. Ельцина в США и Англию. Предстояло важное выступление в ООН. Но эта поездка была ответственна не только в политическом плане. Это был первый выезд президента за рубеж после нашумевшего «берлинского инцидента». Было очевидно, что внешнему рисунку визита, «форме» президента, строгости его протокола пресса будет уделять особое внимание. Малейшая погрешность могла бы вновь всколыхнуть неприятные разговоры. Внутри страны это был бы прекрасный подарок непримиримой оппозиции. Тем более, что она откровенно готовилась устроить президенту «горячую осень». Важно было опередить их, продемонстрировать силу и политическую волю президента.

В бесконечных неформальных разговорах помощников между собой постепенно вырисовывался план политической стратегии президента. Налаживалось взаимодействие с Государственной Думой, появились некоторые признаки экономической стабилизации. Предполагаемого взрывного роста безработицы не произошло. Социальная обстановка была более или менее стабильной. Забастовочное движение, несмотря на призывы оппозиции, было минимальным. Отдельные вспышки быстро гасились правительством.

Все это давало возможность в условиях относительного покоя начать и развить нормальную политическую работу. Но для этого необходимо было существенно скорректировать (прежде всего демократизировать) отношения помощников с президентом. Мы неоднократно обсуждали все эти проблемы то в кабинете у Сатарова, то у Батурина, то за чашкой чая у Пихоя, то поздно вечером в кабинете пресс-секретаря. Иногда, если дискуссия затрагивала особо сложные моменты, мы подолгу циркулировали по длинным коридорам Кремля или даже выходили на улицу. Ю. Батурин с горькой иронией как-то заметил, что трудно работать в кабинете, который одновременно является «студией радиозаписи».

Больше всего нас тревожила нарушившаяся система разработки и принятия политических решений, что нередко приводило к бегу вдогонку «ушедшему поезду», к опасным импровизациям, к изолированным, а иногда и иррациональным акциям. Фактически прекратил действовать Президентский совет, что сократило интеллектуальную подпитку новыми идеями. Серьезная политическая работа предполагала и необходимость снять с повестки дня тему здоровья Б. Н. Ельцина.

Но в прессе все чаще высказывались опасения, что президент лишен объективной информации, что он принимает решения (в том числе и кадровые), руководствуясь некомпетентными советами. Особо острая критика шла в связи с назначением бывшего командующего Западной группы войск (ЗГВ) генерала Бурлакова первым заместителем министра обороны. Пресса открыто обвиняла его во взяточничестве и в разворовывании армейского снаряжения в ЗГВ. Из демократического лагеря все чаще раздавались сигналы тревоги по поводу того, что президент все меньше вникает в дела и все больше становится объектом манипуляции части своего ближайшего окружения.

Забегая несколько вперед, должен сказать, что событии в Чечне выявили полную неадекватность планирования, принятия решений и их реализации. Я не берусь судить о военной стороне проблемы. Но в информационной сфере была проявлена полнейшая некомпетентность и безграмотность. Пресс-служба президента была полностью отключена от информации по Чечне. Пресс-служба Совета безопасности самоустранилась. Правительство попыталось латать информационные пробоины от точных попаданий дудаевской пропаганды, но эти меры были неподготовленны, грубы и вызвали лишь раздражение в СМИ. Меня поразило, что в преддверии ввода войск в Чечню никто не удосужился собрать главных редакторов крупнейших газет, конфиденциально проинформировать их об истоках чеченского кризиса, о целях и договориться о взаимодействии. Неудивительно, что даже в дружественной президенту и правительству прессе начался полный разнобой оценок.

В результате информационная и психологическая война с Чечней (я не касаюсь военно-политических аспектов этой трагедии) при наличии у России таких информационных гигантов, как ИТАР-ТАСС, РИА «Новости», двух государственных телевизионных каналов и мощнейшего в мире радио, были полностью и позорно проиграны. Большинство информационных выпусков оказались заполнены сведениями со ссылкой на источники в Чечне. Это было настоящее «информационное Ватерлоо», что оказало крайне деморализующее влияние не только на армию, но и на население в целом. Проведенный в те дни под руководством Ю. Левады опрос общественного мнения показал, что население серьезно расколото в оценках ситуации в Чечне и действий правительства.