Андре Олдмен - Западня

• Название: Западня
• Автор: Андре Олдмен
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0010-7

Сотник следопытов, на границе Авилонии и Пиктской Пущи, Конан преследует оборотня, нападающего на людей…

---

Когда зарядили дожди, Бэда уже вполне освоил искусство *игры в ножички». Он облазил все близлежащие фермы и усадьбы, составив себе целую коллекцию клинков: от изящных дамских стилетов до кухонных ножей. Он научился метать их от бедра, из-за спины, лежа, в прыжке, с завязанными глазами и еще десятком других способов. Он крал у фермеров брагу, напивался вдрызг, а потом всаживал хассак с пятнадцати шагов в медную монету. Когда, проснувшись в пещере, где отсиживался после бегства из Тхандары, он обнаружил пригвожденную к корню летучую мышь и вспомнил, что ночью сон его тревожил какой-то писк, Бэда понял, что достиг совершенства и может освободить себя из добровольного затворничества.

Мудрецы утверждают: бывает чрезвычайно опасно, когда человек, независимо от возраста, осознает, что наделен свыше особыми качествами, отличающими его от других. Однако Бэда, осознав свои дарования, вовсе не возгордился. Бывает ведь, что рождаются люди, способные бегать быстрее других, или любить женщин по десять раз за ночь, либо ходить на руках по канату под куполом цирка. Все во власти богов, и подобными способностями человек должен гордиться не более, чем какой-нибудь везунчик, совершенно случайно наткнувшийся на богатейший золотой рудник.

Так думал Бэда, обладавший от природы нравом ровным и незлобивым, но, продолжая сравнение, он полагал, что, точно так же как счастливчик, нашедший золотоносную жилу, не может не использовать чудесную находку себе во благо, так и он, Бэда, просто не вправе не использовать свои фантастические способности, дарованные ему не иначе как самим Мардуком, Небесным Воином.

Три года громких приключений и разнузданной жизни принесли ему славу и прозвище Катль, «кошачий коготь». Он заработал его холодным самообладанием, которое, вкупе с наивной физиономией, просто бесило самых опасных пройдох из тех страшных и свободолюбивых людей, что во множестве шастали по Боссонским Топям. Бесило и толкало к погибели.

В Свободных Землях мужчина считается взрослым, только когда первая щетина украсит его щеки и подбородок. И хотя Бэда был крепышом, способным побиться на кулачках с любым записным драчуном, многие принимали его за мальчишку. Эта ошибка стоила жизни двум рослым гандерландцам, с которыми Катль разругался в маленьком форте на севере Чохиры. Бэда был готов полностью возместить все расходы на похороны, но это не помогло: его схватили и отволокли в тюрьму.

Так Бэда впервые убедился, что сила не только у того, кто умеет метать нож: местные шарифы не зря избирались населением для защиты общественных интересов и зачастую вершили суд сообразно не справедливости, но произволу.

Катль бежал, еще год слонялся по Боссонским Топям, испробовал опасное занятие следопыта и скучное ремесло хлебопашца, пока судьба не закинула его в Либидум.

Он прибыл сюда, имея некоторые обязательства, вызванные все тем же поразительным умением метать ножи. Однажды, поупражнявшись в этом искусстве за много лиг от Либидума, он с удивлением обнаружил, что все взрослое население городка, где он тогда обитал, гонится за ним по пятам с ужасными, полными звериной злобы воплями, явно собираясь вздернуть беглеца на ближайшем суку. Такая перспектива Катля отнюдь не устраивала, тем более что у него оставалась только одна «зубочистка», поэтому Бэда счел за благо вступить в переговоры и в качестве выкупа за троих пострадавших жителей предложил отыскать пользующегося дурной славой бандита-убийцу, известного под кличкой Черный Джок. Предложение было принято, и Катль пустился по следам Джока, ведущим в сторону Либидума, где негодяя ждала почти что любимая женщина.

Однако бандит куда-то затерялся, и Катлю пришлось провести две седмицы в праздном ожидании. За это время он сам стал жертвой девических чар, по уши влюбившись в дочь тарифа Партера, прекрасную Эллис, которая большую часть времени жила в Аквилонии у своего дяди-виконта и лишь дважды в год навещала отца, развлекаясь соколиной охотой и осмотром заброшенных пиктских капищ.

Эллис, существо крайне своенравное, предпочитала конные прогулки в сопровождении одного лишь прыщавого мальчишки-слуги, вооруженного маленьким арбалетом, более годным украшать стену женской спальни, чем защищать от опасностей, подстерегающих путников в Боссонских Топях. Так что, когда на девушку напал оплетень, невесть как заползший в эти освоенные людьми места из болотин за Черной рекой, Бэда явился как нельзя более кстати…

Но тут воспоминания Катля были прерваны шумом, раздавшимся из-за двери кабинета. Подкравшись на цыпочках к створкам и заглянув в замочную скважину, Бэда увидел ярко освещенную гостиную и красную рожу какого-то незнакомого фермера. Шариф Партер сидел за длинным столом с видом мрачным и непреклонным.

Это меняло планы Бэды. Он рассчитывал встретиться с тарифом один на один.

Глава четвертая

Спасибо, шариф, я не буду садиться. — Как хочешь, Баткин, если уж так торопишься… — Прямо сейчас отправлюсь на ферму.

— Это ночью-то?!

— А вдруг он опять придет? Добро своим горбом наживал, так что терять его за просто так не хочется.

— Добро добром, а жизнь дороже, Баткин. Впрочем, как знаешь.

— Как знаешь! В том-то и дело, если бы я что знал, так к тебе бы не пришел. Чай, у самих луки да арбалеты имеются. Знаю я одно: вот уже с прошлого полнолуния какая-то тварь пользуется моими закромами, словно лавкой пьяного купца. Тащит все что ни попадя, а теперь и меня хочет погубить!

— Ну-ну, Баткин, спокойней, мы в Боссонских Топях, а не за стенами Тарантии.

— Стены! Говоришь — стены! Моя ферма обнесена двойным частоколом, но для этой бестии с Волчьих Холмов нет преград! Мало того, что он проникает повсюду, — когда я посылаю в погоню своих работников, ублюдку всегда удается скрыться!

— Прямо какой-то демон.

— Вот-вот, шариф, демон то и есть. Ни стрела его не берет, ни копье…

— Ты все же сядь, Баткин. Выпьем винца, под него лучше думается. Мирта!

Шариф обернулся к дверям, ведущим на кухню, откуда немедленно появилась его жена, несущая большой запотевший кувшин и две кружки. Фермер смирился с неизбежным, уселся за стол и едва пригубил пьянящий напиток.

— Я уже слышал об этой бестии с Волчьих Холмов, — сказал шариф, делая добрый глоток, — Все мы о ней слышали. Дошло до того, что женщины пугают неведомым злодеем своих детей. Но — у страха глаза велики. И мне кажется, я могу объяснить, в чем дело, не прибегая к потусторонним силам. Когда ты прошлый раз поделился своей бедой…

— Прекрасно помню, — воскликнул фермер, — ты пытался меня убедить, что в Волчьих Холмах вовсе никого нет! Моя ферма-де стоит возле дороги, и мало ли какая шваль могла залезть в сараи…

— Но послушай, Баткин, разве я не с полным пониманием отнесся к твоим словам? Разве не взял я отряд и не прочесал Волчьи Холмы до самого Темного Провала? И что же? Четыре раза мы прошерстили местность вдоль и поперек и никого не обнаружили. А в отряде было немало известных следопытов. Скажи, разве они упустили бы твоего злодея?

— Не знаю я, — потупился фермер, — а только это еще не доказательство…

Краска залила широкое лицо Партера. Никто доселе не подвергал сомнению его репутацию отличного охотника и следопыта!

— Может быть, ты и прав, — сказал он, сдерживаясь. — Может быть, и ерунда, что лучшие следопыты Либидума перевернули холмы сверху донизу и не нашли не только самого злодея, но и никаких следов его пребывания. Может быть. А только сам подумай, Баткин, неужели бы он ни разу не спустился сюда, к нам, вниз, и не попользовался бы кладовыми жителей форта? А?

— Не знаю, — повторил Баткин уныло, — что я, с ним кашу ел? Все, что мне известно, так только то, что кто-то беспрестанно грабит мою ферму!

Шариф крякнул и осушил кружку. Он с удовольствием бы погнал фермера пинком под зад, но Баткин, Нергал его задери, был одним из его выборщиков, которым вскоре предстояло подтвердить вотум доверия главе местной власти: ему, Партеру. Или не подтвердить. А у фермера были друзья, у тех друзей — собственные, и слух о бесчинствах какого-то неведомого разбойника мог весьма повредить репутации тарифа, отвечавшего за спокойствие в здешних краях.

Партер принял официальный вид и разгладил седые усы, придававшие его плоскому некрасивому лицу нужный оттенок мужественности.

— Ладно, какими доказательствами вы располагаете?

— Он всегда делает одно и то же!

— В прошлый раз вы обнаружили след неизвестного человека и отсутствие целого окорока, после чего со своими людьми организовали преследование похитителя, пока не увидели его скачущим верхом на прекрасном гнедом жеребце. Полагаю, что расстояние на тот момент между вами и преследуемым составляло не более полета арбалетной стрелы.

— Гораздо меньше! Мы были так близко, что рассмотрели в лунном свете его черные волосы и голую спину, покрытую шрамами.