Андрей Максимов - Карма

• Название: Карма
• Автор: Андрей Максимов
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01043-0

Журналистка газеты «Желтый тупик» внезапно узнает о том, что она неизлечимо больна и – по необъяснимому стечению обстоятельств – именно в этот момент встречает свою главную любовь…

Как работает желтая пресса? Как снимается прямой телеэфир? Каковы принципы зарабатывания денег в сегодняшнем мире, и существуют ли вообще эти самые «принципы»? Действительно ли судьба подает нам знаки, и готовы ли мы читать их? Может ли настоящая любовь стать панацеей от любой болезни?

---

Он отошел от иконы. Собирался уже на улицу выходить, но его не отпускало ощущение, будто не сделал что-то очень важное. Наверное, свечку еще надо поставить к Лику. Встал в очередь и тут же подумал: «Почему свечку? Надо молитву заказать. Я никогда не заказывал молитву».

Подошел к бабушке, стоящей за деревянной конторкой:

– Я хотел бы молитву заказать.

– По живу аль по умершему?

Подумал: как странно я живу! Рядом со мной нет ни одного человека, за которого мне хотелось бы просить Бога.

– По умершему. Я хочу такую… знаете… самую дорогую.

Бабушка посмотрела на него с уважением:

– Самая дорогая – это на год. – Она достала огромную амбарную книгу, спросила: – Какое у нас сегодня число? – И сама себе ответила. Потом спросила: – Ваша как фамилия будет?

– Пестель.

– Бывает, – вздохнула бабушка. – Усопшую как звали?

Откуда-то из глубин сознания (или подсознания) выплыло имя мамы, которое он почти никогда не вспоминал.

– Анна. – Подумал и добавил: – Павловна. Пишите: Пестель. Анна Павловна Пестель. Бог разберется.

– Бог во всем разберется, – согласилась бабушка. – А отчество и фамилию не надо. Все мы дети Божьи. Вот от сегодняшнего дня отсчитывайте, год по Анне будут поминальную молитву служить.

Бабушка назвала сумму. Сумма оказалась довольно внушительной. И это радовало.

Пестель вышел на улицу, подал нищим и даже улыбнулся на их вечное: «Спаси, Господи, господин! Спаси, Господи!»

Вдруг действительно спасет?

Бросился в ближайшее кафе. До того хотелось есть, что он почти бежал.

Павел Иванович поймал себя на том, что радуется жизни. Он и не помнил, когда в последний раз такая радость захлестывала его. Да и было ли когда такое в его жизни? Может, конечно, и было, только не вспоминалось…

А сегодня-то – отчего? После приступа всегда бывало иное состояние, совсем иное, уже вовсе не радостное.

Павел Иванович не мог и не хотел искать объяснения своей радости.

«Пусть побушует радость, раз уж ей так хочется», – подумал он и ворвался в двери кафе.

ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТРОВ

Наташа проснулась разбитая, злая и нервная. Успокаивало только то, что она сейчас позвонит в эту чертову «Обдирочную» и все узнает.

Позвонила. Никто не подошел. На часах – девять тридцать.

Полтора часа для утреннего туалета – это было как раз то, что надо.

Пока стояла под душем, красилась, готовила утренний салат, одевалась, проверяла магнитофон и фотоаппарат, изо всех сил старалась думать не про результаты анализа, а про предстоящее дело.

Получалось плохо. Дело-то, в общем, плевое. Чего по его поводу париться? Другое дело – результаты анализа.

Все время подбегала к телефону. Долго никто не подходил, потом стало беспробудно занято.

Без десяти одиннадцать пришла Ритуля. Юбка на ней напоминала набедренную повязку туземцев. Такая же повязка тщетно пыталась прикрыть грудь, которая при каждом Риткином движении стремилась вырваться на свободу.

– Ритуль, – вздохнула Наташа, – я же тебе объясняла суть. Неужели ты не могла поскромней одеться?

– Это же для моей роли в самый раз! Да и потом, этой юбке уже десять лет! – возмутилась Рита, видимо всерьез считавшая, что за десять лет юбка сумела подрасти. – Ну, чего, какие вести из «Обдирочной»?

– Не могу дозвониться! – Наташа снова нажимала на кнопки телефона.

Ритуля подошла к зеркалу, достала помаду, карандаш для глаз… Ей казалось, что за прошедший час она как-то немного облетела.

Надо сказать, что Рита была абсолютно убеждена: у ее лица бывает только два состояния – абсолютная яркость и абсолютная бледность. Без вариантов. Поэтому она старалась довести яркость до абсолюта.

– Последняя попытка… – Наташа нервно жала на кнопки.

Услышала она все то же: короткие гудки.

– Натусь, – Рита улыбалась широкой счастливой улыбкой, – если судьба не хочет тебе чего-нибудь сообщать, сопротивляться ей – бесполезно. Это я тебе говорю как краевед. Пошли на провокацию! Я готова.

Семен Львович ждал на скамеечке и читал газету «Желтый тупик».

– Моя подруга Рита. – Наташа поймала себя на том, что почему-то рада видеть этого нелепого человека в неизменной шляпе.

Семен Львович привстал, поднял шляпу и сказал вместо «Здравствуйте»:

– Скажите, Наталья Александровна, будьте любезны, у вас все материалы делаются по тому принципу, по которому мы будем сегодня работать, или вы пишете еще и о том, что происходит на самом деле?

– Мы делаем новости свежими! – улыбнулась Наташа – ей совершенно не хотелось вдаваться в этот бессмысленный разговор. Ей надо было спросить этого милого человека совершенно о другом. – Семен Львович, вы вчера сказали, что вы – врач. А у вас какая специализация?

– Ветеринар, – ответил Семен Львович серьезно и, поймав Наташину улыбку, добавил: – Напрасно улыбаетесь. Звери и люди похожи куда больше, нежели нам иногда представляется.

«Специализация» Семена Львовича успокоила: верить выводам ветеринара было бы даже смешно. Да и приход ветеринара не мог являть никакого печального символа судьбы, разве что иронический…

Наташа повторила Рите и Семену Львовичу все, что им предстояло сделать, и спросила, ощущая себя большим руководителем:

– Вопросы, пожелания есть?

Рита отдала честь, не забыв при этом поправить повязку на груди.

А вот у Семена Львовича вопросы были.

– Я, видите ли, Наталья Александровна, – человек основательный, потому что немолодой. Я думал над вашим предложением – и ночью, и когда ваш «Тупик» читал, – и вот какие сомнения меня бередят. С одной стороны, Наталья Александровна, вы мне глубоко симпатичны, ибо кажетесь несчастной. А несчастный человек всегда вызывает симпатию у старого ветеринара. Но, с другой – я думаю: нравственно ли то, что вы задумали? Хорошо ли так, с позволения сказать, подставлять ни в чем не повинного человека, даже если он – милиционер?

– Дяденька… – начала было Рита.

Но Наташа сама хотела все объяснить пожилому ветеринару, чтобы скорее все это начать, и закончить, и прийти домой, и дозвониться в эту чертову «Обдирочную», и узнать…

– Семен Львович, дорогой, вы же сами говорили про общественно значимое деяние и про пример для других. Говорили? А кроме того, мы ведь берем первого попавшегося милиционера, и в этом – фишка.

– Мулька, – улыбнулся Семен Львович, как бы давая понять, что он в курсе современного сленга.

– Корючка, – в свою очередь улыбнулась Наташа. – Если он окажется честным ментом, то у меня просто не получится материал, вот и все.

– А про честных вам писать не интересно? – спросил Семен Львович.

Наташа поняла, что вот-вот начнет злиться, и решила перейти к делу:

– Короче, так: главное – сначала предложите ему двести, потом – триста, и уж потом – четыреста баксов. Сразу все не предлагайте. Ясно?

Семен Львович смотрел вежливо, но с места, однако, не вставал.

– Я задал вопрос. Я жду ответа.

Рита молчала слишком долго. Рита не любила молчать. Поэтому она решила ответить.

– Дяденька, – сказала она. – Давайте сейчас не будем обсуждать проблемы журналистики, о’кей? Вас попросили помочь моей подруге. Вы согласились. О’кей? Как мужчина, вы просто обязаны сдержать свое слово, правильно? Как говорится: дал слово – женись. Есть возражения?

Семен Львович улыбнулся: не родился еще такой мужчина, у которого нашлись бы возражения на Риткины тирады.

– Интересно, зачем мы все-таки с вами встретились? – обратился Семен Львович к Наташе.

И, не дожидаясь ответа, встал, давая понять, что он готов к выполнению задания.

Милиционеров, как назло, не было. Ни одного человека в милицейской форме не находилось в это утреннее время в районе метро «Полежаевская».

Бомжи, люди с сомнительными лицами и с лицами безусловно бандитскими – пожалуйста. Спешащих – сколько угодно. Работяг в робах, продавцов в халатах, девушек разного возраста в мини-юбках и бабушек в платках – хоть отбавляй. Как и мужиков с портфелями и женщин с сумками…

А вот людей в милицейской форме не наблюдалось.

– Ну что у нас за милиция! – вздохнула Наташа. – Когда она нужна, не докличешься. А как не надо – навалом.

На перекрестке стоял одинокий гаишник.

Рита кивнула на него и подмигнула.

Наташа согласилась:

– Почему нет? Если в форме – годится.

После чего передала Рите диктофон, а сама спряталась за дерево и навела фотоаппарат.

Рита направилась к милиционеру, изо всех сил стараясь не вилять бедрами. Она смело шагнула сквозь поток машин, которые, визжа тормозами, стали притормаживать.

Гаишник лейтенант Петров не обращал на происходящее никакого внимания. Он был занят главным своим делом: внимательно следил за тем, чтобы машины тормозили, не пересекая стоп-линию. Всех, кто пересекал, он останавливал и объяснял, что в правилах четко написано: стоп-линию пересекать нельзя. А дальше уж как договоришься. Большинству водителей договориться удавалось быстро.