Карен Миллер - Утраченная невинность

• Название: Утраченная невинность
• Автор: Карен Миллер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Харвест
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059181-7, 978-5-403-01438-0, 978-985-16-7205-5

Говорят, некогда земли королевства Лур не отделяла от всего света магическая стена…

Говорят, давным-давно этими землями по праву владели миролюбивые олки — а светловолосые завоеватели доранцы, обладающие магической силой, пришли много позже…

А еще говорят, что первая королева Лура — великая доранская волшебница Барла — первым же своим законом запретила олкам заниматься магией…

Однако теперь настало время не для старых легенд, а для исполнения древнего пророчества о Невинном маге, которому предназначено спасти Лур от грядущего ужаса Последних Дней.

Имя ему — Эшер, и в жилах его течет кровь олков.

Он сумел помочь законному наследнику престола принцу Гару овладеть родовой магией, необходимой истинному королю.

Он сумел приостановить разрушения магической стены и выстоять в первой схватке с всемогущим Властелином Тьмы Моргом.

Но выиграть бой — не значит победить в войне.

Морг снова собирает силы — и на этот раз удар его нацелен в самое сердце королевства…

---

Опустившись на паркетный пол возле карты, он простер над ней руки. Закрыв глаза и отворив разум, он коснулся украденных у Глаза магических формул, которые извивались у него в голове, как золотые змеи, и позволил волшебству Барлы охватить его сознание.

И вот тогда он наконец все понял. То, что раньше представлялось загадочным, вдруг стало совершенно ясным. Он все понял…

В этой благословенной богатой стране сила пронизывает все живые существа, она неотделима от них, является их неотъемлемой частью. Она не такая, как магия доранцев — в ней нет жестокости и блестящего великолепия, ее нельзя использовать для уничтожения и покорения. Магия олков — мягкая, скользящая, живительная и горячая, как кровь. Она утекает сквозь пальцы, если кто-то пытается схватить ее безжалостной рукой. Барла видит и понимает это. Она начинает сознавать, что для ее целей необходимо слияние двух магий. Она трудится день и ночь, чтобы обеспечить их союз и на веки вечные защитить свой новый дом. Ключ к союзу Барла полагает в погоде. Она ткет волшебство, как гобелен, используя для реализации замысла силу олков и магию доранцев. Эта нить для дождей, эта — для снегопадов. Вот цвет для солнечного сияния, а эти оттенки подойдут для ветра. Волшебство разрастается, набирает силу, питает сотворенную Барлой Стену, истекает от нее к плодородной земле и течет обратно в непрерывном круговороте. Цикл отдачи и получения бесконечен, но требует бесконечного жертвоприношения. В центре замысла — фигура Заклинателя Погоды, живого носителя силы и страдания. Он ткач, живой станок, сквозь плоть и кости которого проходят магические нити, образующие Стену и определяющие состояние погоды в стране. Он контролирует волшебство и сам является волшебством. Он обеспечивает существование Стены, постоянно поддерживает равновесие между магией доранцев и силой олков. И горе королевству, созданному Барлой, если Заклинатель Погоды выпустит нити из пальцев…

Морг открыл глаза и перевел дух. Он долго не мог проморгаться — очертания Палаты расплывались, четкие линии и твердые поверхности казались зыбкими и текучими. Перед ним пульсировала живая карта Лура, беззащитное, уязвимое сердце королевства.

Теперь в распоряжении Морга имелись средства, чтобы погубить его.

Но украденная Моргом Погодная Магия была неполной, поэтому приходилось действовать медленно. Какая мука! После многовекового ожидания ему хотелось наброситься на Стену Барлы и рвать ее зубами. Придушить ее, как кролика, и проглотить. Рухнуть прямо на магическую модель Лура и колотить по ней кулаками и пятками, пока от нее ничего не останется, кроме пыли.

Но нет. Пока он заключен в узилище плоти, пока не получил доступа к своей несокрушимой силе, таящейся за Стеной, действовать должно постепенно. Распустить гобелен ненаглядной Барлы медленно, нить за нитью. Потерпеть еще немного, чтобы потом воссоединиться со своей лучшей и сильнейшей частью, ожидающей проникновения в этот мир.

Морг улыбнулся и заставил себя расслабиться. Терпение… Терпение… Что такое несколько недель по сравнению с шестью веками?

* * *

Когда настало время отправляться в Дорану, чтобы спасти Эшера, Дафна была уже чуть жива от переживаний и страхов. Ее переполнял темный ужас; она сидела на кухне, вспоминая судьбу Тимона Спейка и наблюдая за тем, как Вейра варит ядовитое зелье. Из восьми трав она знала только пять; остальные три Дафна ни разу в жизни не видела и не знала, как они называются. Спросить у Вейры она не посмела. Дафна знала, что за одно неосторожное слово старуха выгонит ее с кухни. Подобные дела не сопровождают пустой болтовней. Вейра терпела ее присутствие на кухне только потому, что Дафна хранила полное молчание.

Сварив отраву, Вейра аккуратно перелила ее в маленький кувшин, закупорила пробкой и обмотала тряпкой, чтобы не разбить. Потом вышла из дому, закопала в землю вываренные травы и снова ушла в лес на прогулку. Мэтт был занят приготовлениями к отъезду, но помощь ему не требовалась, поэтому Дафна взяла одну из книг с полки у Вейры и устроилась в кресле, собираясь почитать.

И не смогла. Рука сама скользнула на живот, и мысли обратились к тому чуду, которое теперь росло внутри нее.

Ребенок… ребенок… ребенок…

И о чем только думало Пророчество?

О чем только думала она сама?

Она была Наследницей Джервала и никогда не представляла себя матерью. Даже женой, учитывая всю опасность того образа жизни, который вела. Последняя замужняя Наследница умерла страшной смертью почти двести лет назад; Дафна приняла этот факт близко к сердцу и поклялась никогда не жертвовать собой и своим долгом во имя призрачного чувства.

Но потом появился Эшер… и любовь внезапно оказалась не такой уж и призрачной. Она стала неизбежной и такой же необходимой, как воздух.

Интересно, обрадовался бы он, если б узнал, что скоро станет отцом? Будет ли у нее возможность хотя бы сообщить ему об этом? Если Эшера не удастся спасти, если зло восторжествует…

Нет. Она не имеет права сомневаться. Они выручат Эшера. Пророчество не позволит, чтобы случилось иначе. Дафна снова увидит его, он простит ей ложь и молчание, а потом выполнит свое предназначение, и они заживут своей семьей в новом Луре, который создадут собственными руками.

На глазах Дафны выступили слезы, она прерывисто вздохнула. У нее будет ребенок.

Снаружи дома удлинились тени; лес наполнялся сумерками. Мэтт зашел на кухню и выразительно посмотрел на стол. Дафна поставила книгу на полку и предложила ему почистить морковь. Вернулась Вейра и принесла двух кроликов, уже освежеванных и выпотрошенных. Она уложила тушки на сковороду с маслом и, посыпав шалфеем, поставила на огонь. Близилась ночь.

Когда все поужинали и вымыли посуду, Вейра объявила, что они уезжают в полночь, и удалилась в спальню. Мэтт ушел в свою комнату. Дафна пошла в гостиную и снова пыталась заняться чтением, но не смогла и потушила светильник, решив поспать перед дорогой.

Но сон не шел. Перед глазами стояло лицо Вейры, наливающей отраву в кувшинчик. Оно было ужасно. В нем читались глубокая тоска и непреклонная решимость.

Кто-то должен умереть, чтобы спасти Эшера.

Эта догадка потрясла Дафну. Она отказалась от мысли заснуть и решила пойти на кухню.

Вейра укладывала хлеб и сыр в корзину из толстых прутьев.

— Вот и ты, дитя. Я уже хотела будить тебя. Мэтт на дворе, запрягает Бесси.

— Прекрасно, — сказала Дафна и поискала глазами свою кружку. — У нас есть время попить чаю?

Вейра замешкалась и выдвинула ящик стола, разыскивая там хлебный нож.

— У меня с Мэттом времени не осталось. Мы уезжаем через четверть часа.

Дафна уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

— А как же я?

Вейра выпрямилась, держа нож в руке, и покачала головой.

— Ты остаешься.

— Остаюсь? Еще чего! Сидеть здесь одной, пока вы с Мэттом будете рисковать жизнями?

— Ты остаешься не одна. С тобой будут свиньи. И куры. Не забывай их кормить, иначе они поднимут бунт. Немногие звери так обижаются, как свиньи и куры, если им приходится ложиться спать без ужина.

— Вейра!

— Это слишком опасно, дитя. Ты же знаешь — тебя ищут.

— Мэтта тоже! Но он едет, почему же мне нельзя?

Взволнованно дыша, Вейра бросила нож в корзину.

— Тебе лучше не ехать. У меня есть несколько уловок и фокусов, чтобы отвести глаза стражникам от Мэтта, но сделать это для двоих я не смогу.

— Тогда покажи мне свои фокусы, и я все сделаю сама!

— Нет, — твердо ответила Вейра и вновь занялась корзиной.

— Нет? — эхом отозвалась Дафна, приходя в ярость. — Я — Наследница Джервала, ты не имеешь права говорить мне «нет», старуха!

Дверь открылась, и вошел Мэтт.

— Не кричи, Дафна. Если она говорит, что тебе нельзя ехать, значит, так и есть.

Она резко повернулась к нему.

— Без всякого разумного объяснения?

Вейра глянула, как уколола.

— Тебе должно быть достаточно моего запрета! Может, ты и Наследница Джервала, но Пророчество привело тебя сюда, а здесь распоряжаюсь я! Поэтому придержи язык, если ничего полезного сказать не можешь, да закончи укладывать корзину. До города ехать далеко, и времени на лишние остановки у нас не будет.

Сказав это, Вейра вышла из кухни. Бранясь про себя, Дафна принялась заворачивать печенье и овощи в чистые тряпицы и укладывать их в корзину. Потом достала из кастрюли на плите сваренные вкрутую яйца и отправила их вслед за печеньем. Она целиком погрузилась в свои переживания и только по случайности заметила сочувствующий взгляд Мэтта.

— Вейра права, — сказал он, все также стоя возле двери. С улицы в кухню струился холодный воздух. — Она — Хранительница Круга. И должна направлять нас, как бы трудно это ни было.