Николай Григорьев - Ленинский броневик

• Название: Ленинский броневик
• Автор: Николай Григорьев
• Жанр: История

---

Здесь же, среди ветеранов, и Егор Фомич. Сияет как красное солнышко. Еще бы - устроил дело Сереги!

Собрание вел товарищ Семибратов, секретарь парторганизации завода. Он был здесь новым человеком, но своей простотой и отзывчивостью уже сумел снискать уважение рабочих.

Что же касается заводской комсомолии, то парни и девушки, как услыхал Сергей, поголовно влюбились в него. "Политкаторжанин! - с гордостью осведомили ребята Домокурова. - В царских карателей стрелял в девятьсот седьмом. С тех пор Ермолаич в цепях маялся, закованный, до самой революции... К нему с каким хошь делом - не прошибешься!"

Егор Фомич представил Домокурова партийному секретарю, и Константин Ермолаич понял парня, успел даже посочувствовать ему и в готовую уже повестку дня собрания включил пункт: "Ленинский броневик".

Из сидевших в президиуме Семибратов, пожалуй, был самым невидным. Малорослый, с испорченным оспой лицом. Бородка кустилась неровно между проплешинами. И сам плешивый. Но все это не мешало Домокурову глядеть на Ермолаича глазами влюбленных в него комсомольцев.

Собрание одобрило доложенный парткомом план подготовки завода к юбилею. Потом пошли разговоры о разных заводских делах. Да и не только о заводских.

Кто-то из рабочих спросил секретаря:

- А как у нас отношения с американцем? Неужели и к десятилетию Советского государства не признает нас де-юре?

- Недалеко видит! - ввернул другой. - Недальновидный!

В зале рассмеялись игре слов. Семибратов, тоже смеясь, с удовольствием повторил каламбур: "Метко сказано!" И тут же в нескольких словах напомнил о миролюбивой, но полной достоинства политике Советского Союза.

Секретаря спросили, как дела на самом заводе.

- А неплохи дела, - сказал, потирая руки, Ермолаич. - Галоши с маркой нашего завода - красный треугольничек на подошве - перешагнули государственную границу и бойко раскупаются в странах Востока.

Женщины в зале оживились:

- А мы для тех мест и кроим особенно: на магометанский фасон - с клапаном!

Вопрос за вопросом... Но вот Домокуров услышал свою фамилию.

- Присутствующий здесь сотрудник Музея Революции поручил мне сказать вам, товарищи...

Сергей поднялся без особой радости. Понял - не избежать насмешек, упреков: "Для чего же, мол, вы, Музей Революции, существуете, если даже о ленинском броневике в неведении?.. Посовестились бы так работать!"

Старики огорчились:

- А мы-то от завода письмо в редакцию подавали. По цехам и отделам списки уже составляют на экскурсии... Отменить? Э-эх...

Семибратов поспешил на выручку Домокурову. Сказал, что музей правильно поступает, обращаясь за помощью к рабочим.

- Только бы найти броневик! - воскликнул он. - Вот был бы подарок трудящихся своей стране-имениннице!

Мысль понравилась, в зале зааплодировали.

И кажется, жарче всех бил в ладоши Домокуров.

Семибратов предложил учредить на заводе совет поисков исторического броневика.

- Нет возражений? Запишем. В таком случае, нечего и откладывать. - Он спустился с возвышения в зал. - Давайте-ка сдвинем стулья в кружок.

- Посиделки, значит? - засмеялись женщины, бойко рассаживаясь в первых рядах. - Мы и песни можем сыграть!

* * *

Начал Семибратов с того, что призвал ветеранов сосредоточиться, мысленно перенестись в семнадцатый год, на площадь, в свою построившуюся для торжественной встречи Владимира Ильича рабочую колонну.

Мягкими, размеренными движениями он некоторое время поглаживал свою неказистую бородку, и в этом жесте был призыв к неспешному, углубленному раздумью.

Затем вскинулся. Сказал энергично:

- А теперь расскажите, как выглядел броневик, с которого Владимир Ильич держал речь.

Ветераны хором, звонкоголосо ответили, что, мол, самое это простое дело - описать броневик.

Но тут же пошли переглядки: никто не решался начать это описание.

Наконец разговорились. Но что это: вопрос ясный, почему же такая разноголосица?

Сергей беспомощно опустил блокнот. Глянул на Семибратова - и у того на лице недоумение.

Уже пятый высказывался или шестой по счету.

Каждый начинал решительно, задористо. Запинка происходила потом...

- Как сейчас, вижу броневик! Владимир Ильич не сразу повел речь, сперва поклонился рабочему классу - вот какой уважительный. А народу привалило страсть, ни пройти ни проехать через площадь... А что касаемо броневика, много ли тут скажешь? Знатный прикатили броневичок - ведь для Ленина. Сила! Похоже, были на нем корабельные башни.

- Брось завираться-то! - вмешалась могучего сложения женщина. - Башни, да еще корабельные! Где Ты увидел? Какими глазами смотрел? - Она переплела руки на груди и от этого стала выглядеть еще внушительнее. - Сама была у Фильянского. И уж мне-то виднее было: с факелом пришла. - Она строго посмотрела по сторонам. - Ну да, с факелом! Будто уж и не помните, как мы, бабы, взяли на приступ заводской пожарный сарай? Дежурные в медных касках с перепугу кто куда, а мы - цап-царап и забрали факелы... Похвалите хоть нас за смелость, мужики, власть-то была еще хозяйская! С теми факелами, с огнями, и выступили на площадь. Красота была! Истинная красота!

Предыдущий оратор взъярился:

- Постой! Ишь развела: "Мы - бабы да мы - бабы!" Ты о броневике говори, как спрашивают. Не башни, по-твоему, да, не башни? А какого же он тогда устройства, броневик? Отвечай народу, что ты выглядела со своими факелами?

Мужчина, топая ногами, наступал на богатыршу.

А она только локтем повела, отстраняя крикуна, и сделала это с таким спокойствием, словно опасалась только одного: как бы мужичок сгоряча да не ушибся об нее.

Переждала, пока тот окончательно выбранился, и сказала:

- Без башен был броневичок. Вовсе гладенький, ну, к примеру, как твоя плешивая голова.

Многие рассмеялись.

- К Матрене лучше не подступайся! Она не только когда-тось пожарный сарай разоружила. Не забудь, сама-одна заграничные кипы ворочает да кидает на складе каучук-сырья. А на тебя, Кирюша, ей только дунуть - и нет тебя!

Лещев с первой же минуты возникшей разноголосицы потерял спокойствие.

Всверливался взглядом в каждого, кто начинал говорить, ожидая, что придут же наконец люди к толковому суждению о броневике! Он вскакивал и, глянув виновато на Сергея и на его не тронутый карандашом блокнот, умоляюще прижимал руки к груди.

- Товарищи, - гудел он, - ну поимейте же сочувствие... Ведь сурьезный же разговор, а мы и в самом деле, как в деревне на посиделках!

- Ладно, ты! - вскинулась на него богатырша. - Увещеватель! Сам-то что скажешь о броневике! Ну-кось?

Лещев покрякал-покрякал, в затылке поскреб. Сел и только уже после этого сказал осторожно:

- Кажись, из-под брони пулеметы выглядывали... Как считаешь, Матрена Поликарповна?

- А в этом уж сами разбирайтесь! - отрезала богатырша. - Пулеметы дело не женское! - И, поджав губы, она отвернулась к соседке.

* * *

Сидели допоздна. Но так ничего и не прояснилось.

Вот уже и разошлись все, а Домокуров не находит в себе силы подняться с места. Сидеть бы вот так да сидеть, ни о чем не помышляя...

Семибратов, прохаживаясь по помещению библиотеки, гасил лишний свет.

Подсел к Домокурову.

- Что же это значит, товарищ из музея, в чем тут дело?.. Собрались почтенные люди. Каждый из них участвовал во встрече Ленина, был на площади, видел броневик. И в стремлении раскрыть истину людям нельзя отказать - вон какие тут разыгрывались баталии вокруг броневика!.. А в результате что? Ни одного достоверного сведения. Признаюсь, для меня это психологическая загадка... А твое мнение, товарищ Домокуров?

- А что я? - отозвался Сергей с горечью. - Знаю только, что в царской армии числилось сто двадцать броневиков. К семнадцатому году. Это по спискам ГАУ, которые мне удалось обнаружить. Числилось, а где они? Неизвестно.

Семибратов заинтересовался:

- А что такое ГАУ?

- Главное артиллерийское управление царской армии, - объяснил Сергей.

Семибратов вцепился в свою бородку. Сидел озадаченный.

- Сто двадцать... - бормотал он. - А нам из этой армады предстоит выделить один-единственный... Да, тут нужны приметы и приметы. Много примет, чтобы составить паспорт броневика. А хорошо составленный паспорт - это почти фотография... Словом, нужен паспорт, иначе бессмысленно и начинать поиски.

- Константин Ермолаич! - вырвалось тут у Домокурова. - А сами вы почему отмалчиваетесь? Назовите приметы, какие помните, вот и начнем составлять паспорт броневика!

Старый политкаторжанин вздохнул.

- Эх, дружок, рад бы!.. Да только оттуда, где я кандалил, до Питера чуть разве поближе, чем с того света... Не поспел я к возвращению Владимира Ильича.

* * *

В этот предвесенний, но еще зимний день - с мокрыми сосульками на солнцепеке и с морозцем в тени - несметная армия лыжников в ярких костюмах устремилась к Финляндскому вокзалу.

Ни спортивных еще магазинов в городе, ни фабрик, которые бы работали на спортсменов...