Финн - Анна и Черный Pыцарь

• Название: Анна и Черный Pыцарь
• Автор: Финн
• Издательство: Рипол Классик, Открытый Мир
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9743-0062-2, 978-5-386-00136-0

«Анна и Черный Рыцарь» — вторая часть трилогии об удивительной девочке Анне и ее взаимоотношениях с мистером Богом и со всем окружающим миром. В этом романе вы встретитесь с мистером Джоном, ветераном войны и по совместительству школьным учителем, которому суждено было произвести на Анну неизгладимое впечатление. Обладая потрясающим талантом воспринимать все новое, она была полностью открыта миру и всему тому, что он был готов ей подарить.

---

— Как, ради всего святого, цветок может чего-то хотеть? У него просто нет такой возможности!

Анна могла долго скрывать свое неудовольствие, но в конце концов оно всегда прорывалось презрительным «пуф!». Так случилось и на этот раз. Она повернулась к цветам спиной и устремилась в ту часть сада, которая, по рассказам Джона, была самой неаккуратной из всех и которую он намеревался непременно привести в божеский вид следующей весной, сделав из нее «настоящий правильный сад». Мы с Джоном проследовали за ней.

— Тебе правда не нравится мой сад, юная леди?

Она яростно потрясла головой. Ей не пришлось придумывать ответ, он и так уже давно плясал на кончике ее языка.

— Мистер Джон, у вас тут настоящая война! — Таков был ее безапелляционный вердикт.

Бедный старый Джон был наголову разбит с одного залпа.

— Война? — ничего не понимая, пролепетал он.

Она гордо кивнула.

— Все ваши цветы выглядят как солдаты на параде, — сказала она и для наглядности промаршировала вокруг клумбы, как игрушечный деревянный солдатик. Джон как-то умудрился сдержаться, ограничив изъявление эмоций кратким «Ого!».

Когда мы отправились в дом выпить чаю, я принялся молиться, чтобы Арабелла случайно не спросила Анну, понравился ли ей дом. В воздухе явно пахло еще несколькими пренебрежительными «не-а». К сожалению, она спросила. Однако, к своему удивлению, я не услышал «нет». Анна оглядела комнату и сказала:

— Похоже на заколдованный замок, Финн. Как в той книге, которую ты мне дал.

Я не помнил никакого замка, и мне к тому же совершенно не понравилось то, как она непринужденно сделала меня участником дискуссии. Это всегда означало, что сейчас обязательно что-то случится. Вот и теперь у меня снова появилось это свербящее чувство, но Арабелла и Джон совершенно ничего не поняли и так и лучились от удовольствия при мысли, что живут в заколдованном замке. К следующей реплике они готовы не были:

— Ну, помнишь, Финн, это где люди засыпали на сто лет.

Я бы дорого дал, чтобы в тот момент тоже оказаться спящим! Она начала эту игру, она могла и закончить, но нет, она втащила меня внутрь, и теперь мне оставалось только сидеть и ждать, в надежде, что взгляды, которыми они сверлили друг друга, вскоре смягчатся.

Я никогда не мог понять, почему так получается, что сначала ты годами учишь детей быть правдивыми и честными, а потом приходит время, когда ты только и мечтаешь, чтобы они забыли, чему ты тогда их учил. Со мной такое часто случалось. Я надеялся, что, может быть, на этот раз она не будет слишком честной. Но она была честной все время.

Она на всех парах мчалась к цели, а я, пуская пузыри, шел ко дну. Полагаю, единственное, что мне оставалось, — смириться с происходящим. Порядок, царивший в доме и саду Джона, был отражением того, что творилось у него в голове. Там не было и не могло быть ничего случайного. У Арабеллы и Джона весенняя уборка длилась круглый год и год за годом. Мне по-настоящему нравились острые грани его ума, особенно когда он пускался в пространные рассуждения, например, о красоте какой-нибудь геометрической фигуры или стройности математической формулы. Для меня это всегда было в удовольствие, но, как оказалось, не для Анны. «Скелетики», как она называла формулы и фигуры, были, конечно, очень хороши, но ей требовалось мясо. Она всегда стремилась «одеть» их, и кроме этого, ее ничто не интересовало.

Мы слушали Джона весь вечер. Далеко не все в его объяснениях мне удавалось понять без труда. Идея о том, что рано или поздно все на свете — атомы, звезды и даже Анна — будет объяснено при помощи нескольких физических законов и сведено к математической формуле, была недоступна моему пониманию.

Время от времени я бросал взгляд на Анну, но она не выказывала ни малейших признаков раздражения. Я полагал, что к этому времени у нас позади уже будет хороший взрыв, если не два, но все было на удивление тихо.

— Мистер Джон, — спросила она, — вы все-все знаете про Финна и про меня?

— Ох, — сказал он с некоторым удивлением, — я и забыл, что ты здесь.

Такого она не ожидала. Потребовалось несколько глотков шипучки и печенье-другое, прежде чем она переварила услышанное. Надо сказать, шоу под названием «Бедная крошка» всегда ей удавалось безупречно. Я видел признаки надвигающейся опасности, но всегда чувствовал себя в таких случаях совершенно беспомощным.

— Мистер Джон, — снова подала она голос, — значит, я вот такой маленький кусочек всего, да?

— Да, моя дорогая, как и я, и Финн.

— Вот оно, — пробормотал я про себя. — Джон, надеюсь, вы готовы.

— Мистер Джон! — протянула она невероятно сладким голоском.

— Да, моя милая, что такое?

— А почему тогда такая мелочь, как я, хочет понять все остальное? Это ведь так много, правда?

Джон попытался найти слова, чтобы ответить ей, но они почему-то никак не находились. «Скелетики» Анну ничуть не пугали, и сдаваться без боя она не собиралась.

— Как насчет тех цветов, они ведь меньше меня, да? А что, если цветы тоже хотят все понять? Вот почему они хотят играть, а вы им не даете.

Это было больше чем вопрос, больше чем обвинение, и бедняга Джон просто не знал, что с этим поделать. Судя по тому, как он покачал головой, вопрос ему совершенно не понравился. Для него это был неправильный вопрос. Зато он был правильным для меня, и я хотел услышать ответ. Если все в конце концов сводилось к нескольким физическим законам, то было бы действительно неплохо узнать, с чего это вдруг маленькому кусочку вселенной хочется узнать и понять все остальное. Может быть, я что-то упустил в цепочке его рассуждений? Мистер Джон настолько сбрасывал со счетов мистера Бога, что постичь, в чем разница между осознающей себя Вселенной и Анниным мистером Богом я уже был совершенно не в состоянии. Временами мне уже начинало казаться, что это два строителя, которые пытаются с разных берегов соорудить мост через пропасть, но все никак не состыкуются друг с другом, а я болтаюсь между ними и все никак не обрету опору под ногами. Оказаться в положении начинки для сандвича было очень странно: с одной стороны — старый Джон, вооруженный знаниями и логикой, но совершенно лишенный воображения, а с другой — рыжекудрая мелочь, полная энтузиазма и фантазии, но мнэ-э-э… не владеющая фактами. И мне все равно хотелось узнать, почему малое так стремится понять большое. Зачем ромашке понимать звезду? Насколько я мог судить, этим желанием была одержима некая маленькая частица, прячущаяся внутри нас, как там ее зовут — душа или разум? На свете не бывало столь плохо совместимой пары, как эти двое, но каким-то непостижимым образом они были способны воспламенять друг друга. Имейте в виду, я вовсе не жалуюсь, но временами мне сдается, что это уже слишком. Я довольно сносно справлялся с ледяными безднами правил, по которым жил Джон, и с его восприятием мира, а с другой стороны, в общих чертах ориентировался в раскаленной докрасна солнечной системе Анны, но вкупе это значило, что меня либо заморозят до смерти, либо изжарят заживо!

* * *

Мне часто приходило в голову, что у Анны где-то должен быть маленький переключатель, который мне за все годы знакомства так и не удалось найти. Если такой переключатель у нее был, то инструкция почти наверняка гласила: «Варить на медленном огне до готовности, а потом быстро довести до кипения».

Но поскольку ни я, ни кто бы то ни было еще не знал, где она его прячет, всегда существовал риск установить его не в то положение, как я узнал на собственном горьком опыте. Всю последнюю неделю переключатель находился в положении «варить на медленном огне». Анна явно что-то замышляла. Как-то раз мы собирались поехать на чай к Джону, а поскольку времени до назначенной встречи было еще много, то мы выбрали самую дальнюю дорогу и, никуда не торопясь, ехали на велосипеде, глазея по сторонам. Джон уже ждал нас на пороге.

— Ага! Маленький сорванец собственной персоной и молодой Финн.

— Сэр, — благовоспитанно промолвила Анна.

Я уже некоторое время назад покончил с церемониями и потому ограничился простым: «Привет, Джон!»

На столике возле его кресла красовался открытый атлас.

— Чтобы обновить кое-какие воспоминания, — прокомментировал он. — Я провел там довольно много времени. — Он ткнул пальцем туда, где в общем и целом находилась Франция.

— Там — это где, мистер Джон?

Он перевернул пару страниц и ткнул опять.

— А вашего дома тут не видно, правда, Финн?

— На этой карте — нет. Я покажу его тебе на другой.

Он принес карту большего масштаба.

— Вот они мы. Вот тут, где дорога, видишь?

Несмотря на то что у нее был свой собственный атлас, она еще ни разу не видела карты такого большого масштаба, и потому весь следующий час или около того Джон потратил, рассказывая ей о картах. Те, на которых несколько дюймов соответствовали реальной миле, годились для одних случаев, а те, где много реальных миль влезало в один-единственный дюйм, — для совершенно других.