Валерий Демин - Лев Гумилев

• Название: Лев Гумилев
• Автор: Валерий Демин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5235-03099-2

 Книга доктора философских наук В.Н.Демина (1942-2006) посвящена выдающемуся мыслителю Льву Николаевичу Гумилёву (1912-1992) - сыну поэтов Серебряного века - Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Пройдя через многие годы тюрем и лагерей, непризнания и обструкции, он стал одним из самых авторитетных историков и философов нашего времени, определивших развитие науки XXI века. Автор книги раскрывает идейные корни и различные аспекты космистских взглядов Л.Н.Гумилева, основанных на учении о биосфере и ноосфере, евразийской теории и концепции пассионарности. Опираясь на фундаментальные труды ученого, он анализирует его исследования и оригинальные выводы в области мировой и русской истории, показывает непреходящее значение его идейного наследия для современности и науки завтрашнего дня.

---

Понятию комплиментарности отводилась важная роль, ибо люди всегда объединяются на основе данного принципа — неосознанной симпатии к одним и антипатии к другим. Иными словами, есть положительная и отрицательная комплиментарность. Когда создается первоначальный этнос, то инициаторы этого возникающего движения подбирают себе активных людей именно по этому, комплиментарному признаку — выбирают тех, кто им просто симпатичен. «Иди к нам, ты нам подходишь» — так отбирали викинги юношей для своих походов. Они не брали тех, кого считали ненадежными, трусливыми, сварливыми или недостаточно свирепыми. Все это было очень важно, ибо речь шла о том, чтобы взять их к себе в ладьи, где на каждого человека должна была пасть максимальная нагрузка и ответственность за собственную жизнь и за жизнь своих товарищей. Так же основатели Древнего Рима — Ромул и Рем — отбирали себе в помощь крепких парней, когда они на семи холмах организовали группу, способную терроризировать окрестные народы. Эти ребята, по сути бандиты, потом стали патрициями, основателями мощной социальной системы.

Точно так же поступали и первые мусульмане; они требовали от всех признания веры ислама, но при этом в свои ряды старались зачислить людей, которые им подходили. Надо сказать, что от этого принципа мусульмане довольно быстро отошли. Арабы стали брать всех и за это заплатили очень дорого, потому что как только к ним попали лицемерные люди, те, которым было в общем абсолютно безразлично – один Бог или тысяча, а важнее были выгода, доходы и деньги, то к власти пришли последние — именно эти лицемеры. Их возглавил Моавия ибн Абу-Суфьян — сын врага Мухаммеда. Он добился власти, но как только принцип отбора по комплиментарности заменился принципом всеобщности, система испытала страшный удар и деформировалась.

Принцип комплиментарности на уровне этноса обычно именуется патриотизмом , находясь в компетенции истории, так как нельзя любить народ, не уважая его предков. Внутриэтническая комплиментарность, как правило, полезна для этноса, являясь мощной охранительной силой. Но иногда она принимает уродливую, негативную форму ненависти ко всему чужому; тогда она именуется шовинизмом. Комплиментарность на уровне культурного типа всегда умозрительна. Обычно она выражается в высокомерии, когда всех чужих и непохожих на себя людей называют «дикарями».

Принцип комплиментарности не относится к числу социальных явлений. Он наблюдается у диких животных, а у домашних известен каждому как в позитивной (привязанность собаки или лошади к хозяину), так и в негативной форме. Если у вас есть собака, то вы знаете, что она относится к вашим гостям избирательно — почему-то к одним лучше, к другим хуже. На этом принципе основано приручение животных, на этом же принципе основаны семейные связи. Но когда этот феномен рассматривается в исторически больших масштабах, то эти связи вырастают в очень могучий фактор – на комплиментарности строятся отношения в этнической системе. Так что рождению любого социального института предшествует объединение какого-то числа людей, симпатичных друг другу. Начав действовать, они вступают в исторический процесс, сцементированные избранной ими целью и исторической судьбой. Как бы ни сложилось их будущее, общность судьбы – условие, без которого нельзя выжить.

Такая группа может стать разбойничьей бандой викингов, религиозной сектой мормонов, орденом тамплиеров, буддийской общиной монахов, школой импрессионистов и т.п., но общее, что можно вынести за скобки, – это подсознательное взаимовлечение, пусть даже для того, чтобы вести споры друг с другом. Такие зародышевые объединения Гумилёв назвал консорциями . Консорции объединяют людей с общей судьбой. И тут уже не имеет никакого значения ни половая принадлежность, ни возрастная. Люди начинают тянуться друг к другу, они нуждаются друг в друге. Как наша Могучая кучка или школа «Мир искусства». Именно это общение поднимало их творчество. Иногда это бывает разбойничья банда. Иногда политическая партия. Иногда религиозная секта. Но это люди, связанные одной судьбой, это консорция. У них большая энергия. Они стараются расширить свою систему как только возможно. И часто им это удаётся! Консорции — это когда землепроходцы идут через всю Сибирь до Аляски. Шли казаки, шли устюжане из Великого Устюга. Там не смотрели — из Вологды ты или из Вятки, или из Москвы. Если хочешь в ватагу — берем! В Сибири без женщин жить нельзя — это все знают. Поэтому они женились на местных аборигенках — бурятках, якутках — и хорошо уживались. И вот создался новый субэтнос. Сибиряки, по Гумилёву, — не этнос, это — субэтнос. Это то, что ниже этноса. По старинке их называют челдонами, но они не обижаются, только не знают, откуда это странное слово. И никто не знает. Но они не считают своими «самоходов» — тех, которые пришли в Сибирь в XX веке, чтобы колонизовать ее. Это уже не свои. Не то что они не русские. Нет, русские, но уже другой субэтнос. Так же поморы отличаются от подмосковных крестьян или донских казаков. Однако как только наступает такая гроза, как 1812 год, Наполеон надвигается, они все объединяются и осознают, что они русские. Но вместе с тем они видят свою взаимную непохожесть.

Не каждая из консорций выживает; большинство при жизни основателей рассыпается, но те, которым уцелеть, входят в историю общества и немедленно обрастают социальными формами, часто создавая традицию. Те немногие, чья судьба не обрывается ударами извне, доживают до естественной утраты повышенной активности, но сохраняют инерцию тяги друг к другу, выражающуюся в общих привычках, мироощущении, вкусах и т. п. Эту фазу комплиментарного объединения Гумилёв наименовал конвиксией . Она уже не имеет силы воздействия на окружение и подле жит компетенции не социологии, а этнографии, поскольку эту группу объединяет быт. В благоприятных условиях конвиксии устойчивы, но сопротивляемость среде у них стремится к нулю, и тогда они рассыпаются среди окружающих консорций.

Еще одним этногенетическим образованием, диаметрально противоположным комплиментарным структурам, является химера — сосуществование двух и более чуждых суперэтнических этносов в одной экологической нише. Механизм образования этнической химеры, по Гумилёву, следующий. Возникшая вследствие толчка, суперэтническая система тесно связана с природой своего региона. Ее звенья и подсистемы — этносы и субэтносы — обретают каждый для себя экологическую нишу. Это дает им всем возможность снизить до минимума борьбу за существование и обрести возможности для координации, что, в свою очередь, облегчает образование общественных форм. Но если в эту систему вторгается новая, чужая этническая целостность, то она, не находя для себя экологической ниши, вынуждена жить не за счет ландшафта, а за счет его обитателей. Это не соседство и не симбиоз, а химера, то есть сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем. В зоологии химерными конструкциями называются, например, такие, которые возникают вследствие наличия глистов в органах животного. Животное может существовать без паразита, паразит же без хозяина погибает. Но, живя в его теле, паразит соучаствует в его жизненном цикле, диктуя повышенную потребность в питании и изменяя биохимию организма своими гормонами, вводимыми в кровь или желчь хозяина или паразитоносителя. В этом отличие химерности от симбиоза. При симбиозе, например, рак-отшельник носит на своей скорлупе актинию, защищающую его от врагов; актиния же, передвигаясь на раке, находит больше пищи.

При симбиозе на суперэтническом уровне оба компонента питаются дарами природы и сосуществуют, что не исключает эпизодических конфликтов. Но все ужасы суперэтнических столкновений при симбиозе меркнут перед ядом химеры на уровне суперэтноса. А вот метисация на уровне этноса или субэтноса может породить либо ассимиляцию, либо реликтовый субэтнос, что летальных результатов не дает.

С позиций предложенной Л. Н. Гумилёвым концепции этнического поля, колеблющегося с определенной частотой или ритмом, химера представляет собой наложение двух различных ритмов, создающее какофонию. Эта какофония воспринимается людьми на уровне подсознания и создает характерную для химеры обстановку всеобщей извращенности и неприкаянности, а также порождает антисистемные умонастроения.

Естественно, что крепкие, пассионарно напряженные этнические системы не допускают в свою среду посторонние элементы. Поэтому до XII века в Западной Европе химерные конструкции встречаются редко. Зато они появляются в начале XIII века. В качестве примера можно привести государство, созданное орденом меченосцев в Прибалтике, проводившим военные операции при участии воинственных ливов и кормившимся за счет закрепощенных леттов и куров. Ни ливам, ни леттам не была нужна кровавая война с псковичами и литовцами, но они оказались в системе, где чужеземцы ими помыкали, а деваться было некуда. Поэтому приходилось класть головы за чужое дело.