Адлер Лаура - Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя

• Название: Повседневная жизнь публичных домов во времена Мопассана и Золя
• Автор: Адлер Лаура
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02739-6

С того самого момента, как на планете возник вид homo sapiens, женщины и мужчины торговали своим телом. Но все наблюдатели — врачи, историки, моралисты, полицейские, идеологи, художники, романисты — соглашаются в том, что в XIX веке проституция радикально изменила свой облик, свой статус и даже, не побоимся этого слова, саму свою природу. Что же произошло?

Об этом обстоятельно и подробно расскажет вам эта книга.

---

„У меня есть для вас кое-кто на сегодня… Вас это интересует?

— Да. Сколько?

— Двадцать луидоров.

— Во сколько?

— В три часа.

— По рукам?

— По рукам“.

Когда г-жа Трикон не занята делами своего сераля, она выезжает в свет и развлекается. Ведь она светская дама. Она появляется на скачках на Гран-при Парижа на ипподроме в Булонском лесу в фиакре, сидя на одной скамье с кучером. „Там, гордо выпятив грудь, с видом влиятельной заграничной особы, она возвышается над толпой, кажется, она в самом деле королева всех присутствующих на скачках женщин. Все ей улыбаются — украдкой. Она же, с возвышенным видом, притворяется, будто не замечает их. Ведь она приехала сюда не работать, она приехала смотреть на скачки потому, что обожает лошадей, здесь она развлекается“.

Клиенты

«Но все-таки, что у них есть такого?» — требует ответа беспокоящаяся буржуазия, не преминувшая отметить, что Булонский лес, а вместе с ним и скачки и даже театры с некоторых времен стали вотчиной куртизанок. «Что у них есть такого, чего нет у нас?» — спрашивают дамы-буржуа. Мужчины им отвечают: «О, у них есть много такого, о чем вы и мечтать не можете». Они обладают изысканным, прекрасным телом, утонченным искусством вести беседу, волнующим взглядом, умением с интересом потратить деньги, игриво смеяться, все делать непринужденно. Именно с ними мужчины желают проводить ночи. И не только для того, чтобы заниматься любовью, но и для того, чтобы испытывать ни с чем не сравнимую радость на этих веселых пирах, в этих разнузданных беседах, чтобы купаться в этой уникальной атмосфере, где все пахнет счастьем, безумием, вседозволенностью. И конечно, самые роскошные люди Европы не могут ошибаться: принц Оранский после оперы обедает в обществе Жемчужной Коры[5], а Леонида Леблан приглашает за свой стол Арсена Усея[6], Сент-Бева[7], Грамон-Кадрусса[8] и Рокплана[9]. По словам барона Гудремарка, эти дамы довели свои познания в любви до уровня подлинного искусства, религиозного культа, если хотите. Все, кто когда-либо знал их, вспоминают о них с трепетом. Они — последнее слово в роскоши. Они выходят в свет, держа в манжете книжечку, в которой у них уже записаны имя следующего любовника, дата и время свидания. Но они так любят любовь, что могут время от времени отдаваться какому-нибудь первому встречному юноше, для того лишь, чтобы получить удовольствие. Александр Дюма-сын называл таких куртизанок капризными. Куртизанки предстают перед своими почитателями как бы жрицами храма Венеры, созданными для удовольствий — не для удовольствий низких или вульгарных, а для удовольствий высоких, для любовников, не нашедших в себе сил противостоять стихии страсти. Они — блестящие звезды, огненные женщины, виртуозы плоти, они, благодаря своему обаянию и искусству, обладают тем самым, что один специалист назвал «подлинной властью юбки».

Они воплощают мощь своего пола и живут этой мощью, приносящей им радость, делающей их больше, чем они есть. В их поведении все загадочно, именно это и привлекает мужчин. Они ведут себя так, как будто их нужно соблазнить, в то время как на самом деле их покупают, они заставляют платить за свои услуги, оставаясь независимыми от того, кто платит, и даже самое огромное состояние неспособно удовлетворить их запросы. Деньги не задерживаются в их руках. Деньгами их нельзя привязать к себе, деньги не способны их удовлетворить, у них никогда нет достаточно денег. Они всегда готовы восстать против человека, от которого зависят в финансовом смысле, и поэтому их никогда нельзя «поймать за хвост». Клиенты Эстер Торпеды хорошо это знали. В 1824 году, на бале в Опера, один из них говорил своим «товарищам»: «Вы же все так или иначе были ее любовниками, но никто из вас не может сказать, что она была целиком вашей; она всегда могла вами обладать, вы же ей — никогда».

Куртизанка дает своему любовнику дар неожиданности, дар беспокойства, выводит его из равновесия. Она живет под властью своих инстинктов, она может отдаться кому хочет и когда хочет. Маргарита Готье так предупреждает своего возлюбленного, наивного и робкого, влюбленного в нее: «Уже давно я ищу молодого любовника, безвольного, который бы любил меня искренне, верил бы мне и был бы любим, не имея никаких прав. Тщетно ищу я такого человека. Мужчины, вместо того чтобы довольствоваться полученным в течение долгого времени (а должны были лишь раз в жизни, и то это было бы для них большой удачей), требуют от своей любовницы отчета о ее прошлом, настоящем и даже будущем. По мере того как они привыкают к ней, они желают повелевать ею, они становятся тем более требовательными, чем искуснее ты удовлетворяешь их желания. Если ныне я желаю завести нового любовника, то я хочу, чтобы он обладал тремя редчайшими качествами — был бы скромен, покорен мне и был к тому же человеком, кому я могла бы доверять» (А. Дюма-сын «Дама с камелиями»). Нана тоже коллекционирует любовников. У нее комоды ломятся от денег, а постель — от мужчин, с утра до вечера. Она отдается банкирам, графам, юношам, друзьям и родственникам своих любовников; но, несмотря на то, что она готова отдаться всякому, ее тело принадлежит ей одной. Во всяком безумстве, во всякой сумасшедшей трате она хранит свой душевный покой и никогда не позволяет себе потерять контроль над собой. Кроме того, от этой бесконечной череды мужчин, ночей, половых органов, поцелуев ее одолевает ужасная скука. Поэтому она всегда отводит в своем расписании время, когда она может остаться наедине с собой и перестать думать о повседневной жизни.

Жизнь же эта у куртизанки расписана довольно жестко, в ней все регулярно повторяется, она полна обязательств и целиком посвящена усилению того впечатления, которое куртизанка производит на окружающих. Обычно она встает в одиннадцать часов утра, завтракает, принимает ванну, принимает долго, очень долго. Она заботится о нежности и белизне своей кожи, для этого у нее под рукой молочко, кремы, духи. Между ванной комнатой и спальней есть дверь, она всегда открыта, благодаря чему в последнюю постоянно проникают соблазнительные ароматы. У куртизанки есть туалетный столик, он весь заставлен хрустальными флаконами с редкими запахами. После ванны она принимает парикмахера, мило болтает с ним о разных пустяках. Их общение прерывает служанка, она одевает свою хозяйку, это дело долгое и сложное. Шляпа с перьями, атласная накидка, туфли на каблуке, обнажающие изгиб ступни, красные губы, накрашенные черной тушью ресницы, облако из пудры, декольте — в таком виде она может отправляться в Булонский лес или на Елисейские Поля, а затем поехать в вернисаж или на премьеру в театр на бульвары, где будет плести свои интриги и раздавать приглашения на ужин.

Тем временем экономка все подготовила в хозяйском особняке. Экономка есть у каждой куртизанки, она женщина неприметная, но именно она следит за тем, чтобы в доме все было начищено до блеска и содержалось в порядке, она же служит хозяйке советницей и конфиденткой. Обычно она некрасива и уже немолода. Она носит одежду с хозяйского плеча и не привлекает к себе внимания. Гости всегда ей доверяют — и совершают глубокую ошибку. Если за неделю хозяйка не заработала достаточно денег, экономка подбадривает ее и дает советы. Когда экономка подает ужин, она внимательно рассматривает гостей, подогревает постель и не забывает прийти побеспокоить хозяйку, если ее гость задержался в спальне слишком долго, в то время как другой, побогаче, ждет своей очереди в салоне. Экономка — одновременно мать, сестра, подруга; она же паразит, рабыня и тиран. Куртизанка платит ей редко, чаще дает ей взаймы; тем самым экономка оказывается привязана к госпоже и вынуждена, помимо прочего, выбивать из поставщиков дома разного рода подарки. Исключительно яркими примерами могут служить Эжени, экономка Эстер Торпеды, и Зоя, экономка Наны. В момент катастрофы, когда падение уже неизбежно, экономка бросает хозяйку и сама становится сводней или бандершей. Так, Зоя, к ужасу Наны, в нужный момент подстраивает свой отъезд и становится управляющей борделя г-жи Трикон. На предложение поступить на службу к другой «великой кокотке» она отвечает: «Видите ли, я уже очень много времени провела у других, теперь я хочу, чтобы другие проводили время у меня». У нее трясутся губы от ярости — наконец-то к ней будут обращаться «мадам» и за несколько луидоров к ее ногам приползут все эти женщины, за которыми она пятнадцать лет выносила ночные горшки.

Несмотря на то что у куртизанок всегда есть многочисленное окружение, по жизни они идут в полном одиночестве и хорошо сознают свое состояние. Все женщины, которые за ними ухаживают, делают это ради денег или любопытства. Дама с камелиями не имеет никаких иллюзий насчет своей подружки Прюданс: «Да, у нас есть подруги, но все они вроде Прюданс, они все сами бывшие содержанки, у них все те же потребности тратить массу денег, но возраст больше не позволяет им иметь столько денег. И вот они набиваются нам в подружки или, лучше сказать, попутчицы. Их дружеских порывов хватает лишь на то, чтобы служить нам, они не знают, что такое бескорыстие. Все их советы касаются только денег. Им неважно, что мне нужно завести десять лишних любовников, только бы они могли заполучить новый туалет или украшение, только бы они могли время от времени выезжать в моей карете и пользоваться моей ложей в театре. Они вплетают в свои волосы мои вчерашние букеты и берут у меня напрокат накидки. Они никогда не окажут мне услугу, хотя бы малейшую, если не будут уверены, что получат взамен вдвойне».