Дитер Хэгерманн - Карл Великий

• Название: Карл Великий
• Автор: Дитер Хэгерманн
• Издательство: ООО «Издательство АСТ», ЗАО НПП «Ермак»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018682-7, 5-9577-0127-0

Карл Великий — это имя постоянно встречается в исторических хрониках и современных исследованиях.

Но где заканчивается легенда о величайшем из королей франков и начинается подлинная история умного, тонкого и дальновидного политика и полководца, превратившего силой меча и дипломатии свое слабое, обескровленное государство в могущественную империю?

Эта книга поможет вам узнать, каким в действительности был Карл Великий — император, которого историки сравнивают с Александром Македонским, Цезарем и Наполеоном.

---

Карл не оставил князя церкви в беде; некоторое время спустя с согласия папы Льва III он получил епархию Пола в Истрии, а вдобавок к этому бенефиций, предположительно аббатство Му-айен-Мутье. Но это решение не вызвало энтузиазма у понтифика — ему совсем не понравились нападки Фортуната на епархию в Истрии, в результате чего расстроились его планы в отношении конкурирующей с Градо Аквилеи. Поэтому в своем послании папа искренне пожаловался монарху на отношение архиепископа к своему духовному служению и жизненному поведению. Эти политически мотивированные обвинения дают представление об интересах Рима на Адриатике. Речь шла прежде всего о регионах, которые несколько поколений назад из-за папской непримиримости оказались в составе церковной греческой провинции и возвращения которой с тех пор так активно добивался понтифик. В любом случае угроза конфронтации между Востоком и Западом в Средиземноморье объяснялась не только и не столько вопросами этикета или (греческой) ревности, на которую Карл, по свидетельству Эйнхарда, мог бы ответить со свойственной ему твердостью, а скорее всего столкновением противоположных интересов, в основе которых не в последнюю очередь была борьба за влияние на Венецию.

В то же время королю Пипину с использованием флота удалось вытеснить сарацинов с Корсики. После захвата острова они принялись его активно грабить. Между тем пришла весть о кончине главного администратора Генуи графа Хатумара, выходца из Тюрингии иди Саксонии. В то же самое время сарацинам удалось похитить с маленького острова Пантеллерия к югу от Сицилии шестьдесят монахов, которых они продали в Испанию. Многим из них сам Карл помог вырваться на свободу, внеся соответствующий выкуп. По другую сторону Пиренеев также были отмечены небольшие успехи, например возвращение Наварры и Памплонна под господство франков, что явилось препятствием для расширения Кордовского эмирата и только укрепило противостояние с его нерешительными наместниками по ту сторону Эбро.

В Южной Италии в конце года тоже пробудились робкие надежды на рост имперского влияния.

Скончался по-рыцарски бесстрашный Гримоальд II, и тогда король Италийский Пипин, который почти ежегодно снаряжал немногочисленные отряды, тщетно пытаясь атаковать территориальную целостность Беневентского герцогства, уверовал в наступление перемен в свою пользу. Однако преемник Гримоаль-да, носивший то же имя, его прежний казначей, преследовал те же цели, что и предшественники, а именно — сохранение самостоятельности под сенью Византии, экономическая и культурная зависимость от которой глубоко сознавалась, несмотря на внутреннюю тягу к Западной церкви. Безуспешность италийско-франкских усилий на юге подтверждается оскорблениями, адресованными нашими основными источниками «противнику христианнейшего императора Карла». Дело зашло так далеко, что на Беневенто сваливали вину за распространение острой эпизоотии, которая якобы была вызвана распылением на полях ядовитого порошка. Впрочем, духовенство, да и сам Карл подобные обвинения отвергали.

Только заключение мира в 812 году сняло напряжение в отношениях между государством франков и Беневенто, чему способствовал также тот факт, что двумя годами раньше скончался главный инициатор агрессии — сам король Пипин.

КОНТАКТЫ МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ

Морская блокада Венеции Византией вызвала задержку возвращения посольства Карла, посланного ко двору халифа в Багдаде. Тем не менее в конце 806 года оно незаметно для византийского флота бросило якорь в Тревизо. Это посольство отправилось в путешествие еще четыре года назад с императорскими дарами в знак благодарности за присланного слона. Недавно Вальтер Вершин справедливо заметил, что ни один граф эпохи Каролингов не удостоился в тогдашних официозных источниках такого пристального внимания, как этот слон. По свидетельству Ноткера из монастыря Сен-Галлен много десятилетий спустя, ответные дары состояли из «фризских тканей» и текстильных товаров, которые производились жителями приморских районов, крестьянами-купцами и распространялись по всей империи. В далекое путешествие отправились и специально обученные охотничьи собаки.

Путь посольства снова пролегал через Иерусалим, который, по свидетельству Эйнхарда, давно вызывал особые симпатии Карла. И на этот раз в результате обмена ценными дарами с влиятельнейшим правителем Востока правитель франков как бы обозначил свое призвание быть гарантом Гроба Господня и христианской общины в Иерусалиме, как если бы Карл, по свидетельству своего биографа, поспешил на помощь бедствующим единоверцам в «Сирии, Египте и Африке, в Иерусалиме, Александрии и Карфагене». Поэтому при всей неопределенности сказанного он старался «заручиться дружеским расположением правителей по ту сторону моря».

Харун ар-Рашид пошел навстречу пожеланиям Карла и, по утверждению Эйнхарда, признал власть короля франков над Иерусалимом и прежде всего над Гробом Господним. Говорить о передаче суверенных прав Карлу так же неоправданно, как и о когда-то возложенном на него патриархом попечении о святых местах: это были всего лишь символические жесты, которые для иерусалимских христиан, по-видимому, имели практическую пользу и одновременно даже в тех далеких землях обосновывали и множили славу императора франков, соперника Никифора, находившегося в состоянии вражды с Харуном.

Впрочем, вскоре после 800 года произошло некоторое усиление позиций франков в Иерусалиме и вокруг него, когда монашествующих на горе Элеонской возглавил аббат Георг, «его родиной была Германия», а настоящее имя — Эгильбальд. Кроме того, из одного письма конгрегации папе Льву III нам известно, что в споре из-за так называемой формулы филиокве монахи упомянули о подаренных Карлом книгах, который, стало быть, не скупился на целевые пожертвования. Приблизительно в 810 году мы даже узнаем из капитуляриев о призывах императора к пожертвованиям на восстановление храмов в Иерусалиме. В 869 году, то есть два поколения спустя, в одном рассказе паломников упоминается расположенная вблизи церкви Богоматери больница, связанная с именем легендарного императора франков.

Франкское посольство, примерно в 806 году ступившее на италийскую землю, несомненно, сопровождали эмиссары халифа и одновременно патриарха Иерусалимского Фомы. Видимо, сразу же по прибытии скончался Радберт, глава франкского посольства. Таким образом миссии на Восток стоили жизни трем именитым путешественникам. Поэтому представитель халифа Абдал-ла и монахи обители на Элеонской горе Георг и Феликс, с которыми мы уже встречались в 803 году в Баварии и следы которых отмечены в молитвенной книге собора Святого Петра в Зальцбурге, были вынуждены в одиночку отправиться к императору через Альпы.

Рождество 806 года Карл провел в Ахене, где и принял гостей, прибывших с далекого Востока. Имперские анналы и другие свидетельства того времени не в состоянии описать ценность привезенных даров, поэтому их наивное восхищение и изумление по поводу восточных подарков занимают в годичных повествованиях существенное место. Особый энтузиазм вызвал шатер с большим предшатром «из тончайших веревочек и вплетенных в них шнурков». Были еще шелка, «благовония», масла и бальзам. Далее два массивных канделябра из желтой меди и «изумительные, искусно сработанные» часы. Хронист без всякой зависти описывает их техническое совершенство и превосходство перед элементарными хронографами и незатейливыми водяными, песочными и солнечными часами: «Движение стрелки по кругу, размеченному на двенадцать частей, напоминало водяные часы с таким же числом бронзовых шариков, которые с наступлением каждого часа падали вниз и при падении извлекали звуки из подложенной снизу чаши; последняя была собрана с таким же числом всадников, которые с наступлением каждого часа выскакивали из двенадцати окошек, и остававшиеся до того открытыми оконца захлопывались; в этот часовой механизм были вмонтированы и многие другие хитрости, перечислить которые нет никакой возможности».

В регионе, где монастыри для измерения своих «часов» использовали простейшие приспособления, подобное чудо, представлявшее собой технически сложную конструкцию, объединявшую акустические и оптические сигналы, вызывало неописуемое удивление. Видимо, такой же интерес вызвали дорогие водяные часы, которые отец Карла Пипин привез из Рима в 757 году. Между разными культурами, безусловно, существовала видимая и осязаемая разница, которую не всегда и не так легко было преодолевать и отдавать предпочтение традициям Западного полушария, несмотря на убежденность в истинности своей веры.

Анонимный автор так называемых имперских анналов в нарушение утвердившейся традиции начинает свои записи 807 года с описания шести астрономических событий за период времени со 2 сентября прошлого года и до 22 августа 807 года. Это были солнечное затмение 11 февраля, когда в Ахене можно было наблюдать 69,9 процента поверхности светила, и три лунных затмения — 2 сентября 806 года, 26 февраля и 22 августа 807 года. Наблюдавшиеся затмения соответственно были частичные или полные. Кроме того, автор отмечает два особых положения планет: 31 января Юпитер заслонил Луну, а 17 марта Меркурий — Солнце. Современное компьютерное моделирование не оставляет сомнений, что при наблюдении из Ахена 31 января 807 года в 4 часа по среднеевропейскому времени Юпитер действительно занял положение между Землей и Луной, так что это описание подкрепляется достаточно точной фиксацией увиденного. В связи с указанными наблюдениями в имперских анналах отмечается лишь одно: «Начиная с сентября прошлого до сентября нынешнего года Луна оказалась в зоне затмения трижды, а Солнце — один раз».