Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

• Название: Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!
• Автор: Лев Сокольников
• Жанр: Современная проза

---

И ведь выжили! Гармоника спасла "героев": она была калорийнее и вкуснее сапог! Поедание музыкального инструмента случилось в нашей истории спустя девять лет после окончания Большой войны.

Если вся советская печать когда-то писала о "мужестве и силе воли" четверых ротозеев, то почему бы и мне не рассказать о подвиге с поеданием коровьей шкуры в оккупацию? Если не полностью выйду в "герои", то хотя бы маленький лучик славы на лысину получу от доброго читателя.

Готов свидетельствовать факт, что яловые сапоги вполне съедобны, но в определённой ситуации.

Речь вот о чём: "предательство советской социалистической родины" отцом не думало прекращаться. Ни стыда, ни совести, ни каких либо иных "составляющих", что могли бы его "угрызать" окончательно, при себе отец не держал. Если в прошлые времена сопровождал грузы в "стране советов", то при оккупантах он был на самом последнем месте в поездной бригаде. Возможно, что и третьим. Первым, естественно, был "легаш" из немцев.

Можно ли немецкого главного кондуктора времён оккупации сравнивать с советским? Можно: одно дело у них было: сопровождать грузы. Какие грузы, куда и зачем — не их дело: сопроводи — и всё!

Чем отличались немецкие грузовые вагоны от таких же, но "советских"? Если в них везут боеприпасы, или "советских людей в рабство" — вагоны "вражеские", но если в советском вагоне везут советских "зеков" — какое у них тогда отличие?

Немецкие вагоны, будучи европейскими, отличались от советских шириной колёсных пар тележек, остальное — одинаковое. Советскую захваченную железнодорожную колею враги не собирались "перешивать" под европейский стандарт, а посему по "стальным магистралям" катались бывшие "советскими" паровозы и вагоны. Кто больше разбирался в железнодорожной технике: пришлый немец, или свой "предатель", годы проработавший на транспорте?

О чём думали "легаши" советский и немецкий, отправляясь в поездку? О том, что вернутся живыми, или их прибьют? Дорога-то была "рокадная", вдоль линии фронта… Вернётся живым, или в Фатерланд уйдёт известие что такой-то "пал смертью героя при завоевании жизненного пространства для Великой Германии"? Действия партизан на железных дорогах области были не эффективными, но в сводках Советского Информбюро "вражеские эшелоны с живой силой и техникой бесперебойно валились под откосы"! — поправку о том, что под откосы валилась своя техника, но захваченная врагами — Информационное бюро не делало.

Никогда не узнать бытовую мелочь: поездная бригада, это "гнусное сборище захватчиков и их пособников", миновав все препоны и ловушки "народных мстителей", приводит эшелон с "живой силой и техникой" в пункт назначения. Что далее? Как распределяются роли? По законам, даже и военного времени, людям положен отдых, а для немецких людей — обязательно! Они его и получают. Как делили отдых хозяева и слуги? Работник из немцев шёл отдыхать в одно помещение, а отец-прислужник — в другое? Дискриминация? И каким нужно быть дураком, чтобы за всю долгую, в девяносто лет отцову жизнь ни разу не расспросить о такой мелочи!

Как-то из поездки отец принёс свежую коровью шкуру. Где взял, почему решил, что она может быть полезной семейству — этого не узнаю. И бес не хочет давать разъяснений о "коровьем золотом руне". Или немцы шкуру бросили за ненадобностью, или подарили русскому за "примерный труд"? Полное сходство с раздачей "Почётных грамот", коими обильно отмечали "ударный труд отличившихся при строительстве коммунизма". Зима была лютой, а шкура — замёрзшая и страшная. "Несгибаемая": пробовал разогнуть и посмотреть, что внутри — ничего не получилось

Шкура долго лежала на полу в сенях, и никто не знал, что с ней делать, куда применить. Что шкура на что-то может пригодиться — такое на подсознании могло придти только к матери: забота о хотя бы за какое-то пропитание лежала на ней.

Царь-Голод! Ты велик, могуч и прекрасен! Ты двигатель всего живого! Готов без устали скудным языком своим воспевать гимны, оды и возносить хвалу самыми прекрасными словами, кои приобрёл за годы жизни и кои хранятся в "кладовой памяти"! Но и не могу понять тебя: одного ты поднимаешь на труд, а другой от твоих понуждений выползает на иные дороги? "Тайна сия велика бысть"!

Спасибо тебе, царь-Голод! Все, кто однажды с тобой познакомился, до конца дней не страдал отсутствием аппетита!

Но, к делу: если ограничиться восхвалением голода, то можно "отбросить лапти": гимнами голоду сыт не будешь, голод не реагирует на похвалы, ему требуется что-то съедобное…

Думайте, думайте! Перед вами лежит свежая коровья шкура, и она на что-то годна… На что? Понятно, из неё можно сделать подмётки для обуви, но не в бывшей монастырской келье…

И мать осенило: нарезала из шкуры полосок, каждую полоску вешала на палочку и держала над пламенем в плите, пока шерсть полностью не сгорала.

Шерсть горела, полоска кожи, будто живая, охватывала собою палочку и превращалась в трубку. Вонь от горевшей шерсти расходилась по всему убогому жилищу. Затем опалённые пластинки кожи мать тщательно чистила, мыла, загружала в чугунок и варила до состояния, когда шкурки можно было потреблять и беззубому человеку: настолько они были мягкими.

О "чугунке": это предмет кухонной утвари определённой формы для варки "презренной" пищи. Название "чугунок" получил не за форму, а из-за материала, из которого его изготовляли: чугуна. Когда, много позже, такой формы посуду стали изготовлять из алюминия и называть "чугунком", то я внутренне дико запротестовал против вольности! Как можно мириться? В те годы чугунки любили и за материал, и за форму, и главное — за содержимое в нём! А тут появляется что-то непонятное и называет себя "чугунком"! Скажи, ты, легковесная посудина, у тебя есть история!? Нет!? Тогда чего ты лезешь в спасители народа от голода!? Чего высовываешься, самозванец несчастный!?

Что может содержать коровья шкура, какая в ней пищевая ценность? Никакой! Один желатин, сплошной желатин. Тогда я его и наелся "на всю оставшуюся жизнь".

Но у меня было преимущество перед четвёркой солдат с баржи: они ели обработанную шкуру, "загубленную" шкуру, а я — свежую. И я, и они — выжили!

Глава 77.

Прогулка по базару.

Ничего не могу сказать о том, во сколько ценился стакан самосаду на базаре в оккупацию. Не знаю. Кто-то из доживших, возможно, помнит "курс валют" в оккупацию, но я не знаю. Неизвестно также, что можно было приобрести за стакан нечистой соли. Откуда и как к порабощённым попадала соль? Бесценный "хлористый натрий" любой степени очистки? Где и под чьим "игом" находились тогда соледобывающие места?

Поскольку отец, служа оккупантам, мог вполне "законно" передвигаться по оккупированной территории, то почему бы не воспользоваться таким преимуществом? С пользой для себя? Немцы не возражали, bite, торгуйте не в ущерб основному делу: "служению великой Германии"

Отец прибывал с составом грузов на конечную станцию, и в тех местах всё было так, как и в нашем граде: оккупированные "базарили" остатками материальных ценностей, оставшихся от прошлого. "Материальные ценности прошлого" есть у каждого из нас, и пока они есть — мы останемся бессмертными!

Торгуйте, это нормально, но не партизаньте! Торгуйте честно, не выставляйте собачатину вместо баранины, не выдавайте подкрашенный стеарин за говяжий жир! Не воруйте!

В немецкий мозг можно вложить продажу стеарина вместо говяжьего жира? Разве европеец, зашоренный христианской моралью, отправляясь на базар оккупированного города, стал бы брать кошку? Что делать кошке на базаре?

— Нужна кошка, необходима кошка на базаре! Кошка — индикатор. Только кошке дано отличить мясо барашка от мяса извечного и злейшего врага своего: собаки! Тебе Природой не дано отличить собачатину от баранины, но если ты и будешь знать, то, применив насилие к себе, съешь и собаку, "друга человеку". А кошка, какой бы она не была голодной, запротестует и шарахнется с шипением от мяса своего врага!

Мерником "сыпучих тел" тех времён служил гранёный стакан с толстыми, прочными и несокрушимыми стенками. В сфере торговли существовали два стакана советского изготовления: тонкостенные стаканы и стаканы с толстыми стенками. По внешним размерам они были одинаковые, но внутренние объёмы у них, естественно, были разные. Торгующие граждане отмеряли сыпучие товары стаканами с толстыми стенками: цена за стакан товара была равна, как и в тонкостенном стакане, а количество отпускаемого товара была меньшей. Как скоро "торгующие в храме" становились богатыми от таких способов обмана "своего брата россиянина" — этого ни я, ни бес не знаем.

Не открыта тайна появления толстостенных стаканов в торговле сыпучими товарами, но бес высказал такое предположение:

— Первое: стаканы с толстыми стенками прочнее. Второе: в такой стакан меньше входило водки, и таким образом государство, как бы уменьшало приём алкоголя во внутрь…