Лев Сокольников - Две столицы

• Название: Две столицы
• Автор: Лев Сокольников
• Жанр: Современная проза

---

— Непригоден я для "вагонной" любви. Она меня унижает настолько, что я боюсь в итоге стать импотентом.

Почему бы не признаться мне в импотенции? Не отступить? Если в основе своей все мужчины убеждают женщин, что они ещё "о-го-го!", то почему бы не признаться в обратном? А-а-а! Есть опасность: вдруг от тебя тут же потребуют доказательств непригодности в мужском качестве!? Женщины всегда требуют от мужчин доказательств по всем позициям и при любых заявках. Если ты ещё "о-го-го" — докажи это, если ты импотент — и это нужно проверить!

Слава "пожирателя женских сердец" — дым. Как заявить женщине, что я её не желаю? Как может быть такое? Мы, похотливые мужики, которым "что коза, что баба — всё едино" — и вдруг такие эмоции! Вот если бы ты с ней переспал — тогда бы она решила: настоящий я импотент, или притворялся по непонятной причине. Наговаривал на себя с непонятной целью? Ей решать, на что я пригоден, и как меня использовать. Это как профессия бракера на чулочной фабрике. Ну, да, "ОТК" Ан нет, мужик скользкий оказался, да и вообще все мужики козлы! Если ты переспал с ней, и она тебя "подоила" по полной программе — ты КОЗЁЛ, если ты не обратил на неё внимания — тогда ты "КОЗЁЛ В КВАДРАТЕ!". Вопрос к женщинам:

— Если мужчина хочет женщину, но не "может"?

— Жаль мужика!

— А если может, но не хочет?

— Сволочь он!

Продолжение главы без номера…

До своего превращения в ПЭМа работал на одном из заводов города. Выполнял необходимую производству электрическую работу. Не последним был и в "автоматизации производственных процессов". Как-то приходит из главной заводской лаборатории в нашу мастерскую молодая женщина с каким-то делом, а на тот момент в мастерской было пять, или шесть нестарых мужиков. Дело, с каким пришла женщина, было неспешным, его можно было отложить и на следующий день, но бригадир был человек деловой и поддерживал свою репутацию нашими руками. Обычная практика прошлого времени. У нас так устроено с древнейших времён: каждый стремится заработать славу чужими руками. Тогда такие руки оказались моими.

Кто-то из присутствующих чем-то "зацепил" пришедшую женщину, кто-то и что-то "добавил", как у нас заведено… В таком нашем занятии кроется что-то от собачьей стаи.

Не знаю, как сейчас разговаривают заводские рабочие, но в моё время "тормоза на языки" у нас были плохие, а временами и совсем отсутствовали. Ну, не совсем чтобы "без тормозов" мы были, но случалось, что и "катили" мы в извечную сторону. И тогда так было, но поскольку работу, что она принесла, предстояло выполнять мне, то и последнее слово оставалось за мной. Поэтому и у меня были причины сделать свои замечания в адрес лаборатории, где в основе работали женщины. Время подходило к концу рабочего дня, и выполнять полученную работу с задержкой в мастерской меня не радовало. Моё "заключительное" слово имело понятный смысл: "где вас, дурочек из лаборатории, носило весь день!? Почему бы не принести прибор раньше!?" — хорошо помню, что в моей речи не было ни одного грубого слова, всё говорилось "в меру испорченности слушателей". Обычно это такие речи, когда воспитанный человек повторить их не просит, даже если ничего не понял с первого раза.

Не знаю с чего, но нашему бригадиру тогда пригрезилось, что в разговоре с пришедшей женщиной я допустил "вольность сексуального характера", очень похожую на "приглашение в постель". Тут же мне было сделано и замечание: бригадиру было мало "держать верх" в работе, так хотелось ещё и "морального превосходства". Типичный случай с названием "кто хочет много — тот теряет последнее!" — не я придумал, но полностью согласен:

— Ребята! — "сказал, обращаясь к отряду, матрос партизан…" — как вы считаете, было проявление хамства с моей стороны?

— Нет, всё было в рамках! — допускаю, что "рамочки" могли быть хилыми, узкими. В "здоровых советских коллективах" почему-то всегда недолюбливали своих мастеров и бригадиров, поэтому и реакция коллектива в мою сторону была положительной.

Говорю бригадиру:

— Отвечай, если сможешь: подхожу к незнакомой женщине, и без предисловий, без обычных, избитых двусмысленных игривостей, но красивым слогом, предложу женщине заняться любовными играми? Что она ответит?

— Если бы ты такое позволил с моей женой, то она бы тебе по морде дала!

— Понятно, жена такого положительного человека, как ты, иной быть не может. И правильно бы сделала, между прочим! Нахалов, вроде меня, только так и нужно лечить!

Вариант два: я твоей жене, исключительно "высоким слогом", в милой и волнующей беседе дам понять, что пусть ей с тобой не повезло, но ни за какие блага в мире не опущусь не только до интима с ней, но посчитал бы за великий грех о таком и подумать! Быстро отвечай, не думая: какой вариант хуже?

— Ну… — мужичий гогот прокатился по мастерской!

Давно это было. С тем бригадиром я не виделся много лет, и на сегодня очень хотелось бы узнать: к какому "берегу" в общении с женщинами он приплыл? Что он сейчас думает о "вольностях" при общениях с женщинами? А тем более — с незнакомыми женщинами?

Глава 17. Причины конца путешествиям.

Все заговоры большие заговоры рождались в головах женщин. Мужчины их осуществляли, но рождались они у женщин. Жена не была исключением:

— Как хочешь, но разъездная работа не для тебя. Что это такое? Уже не мальчик, чтобы мотаться на поезде за Полярный круг — и откуда она узнала, что Мурманск лежит за Полярным кругом!? Права жена: сколько ей быть одной? Прошло семь месяцев с начала "работы на колёсах" в качестве поездного электромеханика и у меня появилось "пресыщение":

— Пожалуй, ты права. "Опускаю флаг". Делаю последнюю поездку и рассчитываюсь.

Руководство моё увольнение не приветствовало:

— Вы — положительный, добросовестный и грамотный специалист! — чтобы такое узнать о себе, то для этого нужно было семь месяцев совершать поездки на Мурманск и обратно — Мы думаем направить вас на курсы бригадиров поездов… — но я твёрдо стоял на своём:

— Рассчитайте!

Много чего необъяснимого было для этого "положительного и грамотного": он не понимал, как это можно пить в дороге!? Железнодорожный транспорт — это такая организация, которая приравнивается к армии! Пьющая армия мыслима? Мать вашу железнодорожную, у вас на погонах звёзды точно такие, как и армейские! Какой-то занюханный ПЭМ, вроде меня, имел право носить на лацканах кителя звезды! Звёзды такой величины носили на своих плечах армейские подполковники! Представил себя в стельку пьяным и проходящим по вагонам в кителе со звёздами!? Да вы что, совсем рехнулись!? Что-то одно должно присутствовать в нас: или золотые звёзды на погонах, или "омрачённое пьянство"!

Рейс до Мурманска и обратно ровнялся четырём суткам. Как всякому живому человеку мне нужен был сон, но он у меня был чутким. С "младых ногтей" я знал, что такое "чуткий сон" откуда, и как он появляется. Стук вагонных колёс, да и всякие другие звуки, испускаемые вагоном при движении когда ты возвращаешься из столицы с мешками продуктов — это одни звуки, а когда ты в поезде главный в ответе за его электротехническое состояние — это совсем другое. Очень быстро привык к звукам, что исходили от движущегося поезда. Что тут особенного? Стук колёс на рельсовых стыках — что метроном: длинные паузы между стуками — тихо идём, внимание! стали чаще слышны "тук-тук — тук-тук" — ход добавился. Всё хорошо, но почему состав менял ход? И почему остановился? Меня это как-то касается?

— Не касается! Это бригадирская забота, это не твоё дело. Пусть он и переживает! У тебя всё нормально, спи себе!

— Да, но если я назвался ПЭМом, то нужно быть им, мать моя!

И каким нужно быть дураком, чтобы, имея отдельное купе с тремя свободными местами не воспользоваться ими во благо себе! Ты Твоё купе неподвластно проверкам любых ревизоров, ты можешь брать "зайцев" за половину стоимости билета! Каким нужно быть дураком, чтобы "позорить звание ПЭМа" в ресторане? ПЭМ в поездном ресторане, где холодильники на электричестве — уважаемый человек и любое блюдо, на какое упадёт его ненасытный взор, тут же ему и приносят. А этот? Тихим голосом мямлит третьему, или пятому в ресторанной иерархии, работнику:

— Дайте что-нибудь пожевать… — позор! Столичные нищие так себя не ведут, а тут классный специалист, второе лицо в поезде стоит полусогнутый и просит жалкую подачку! Или у него "не все дома"!? Или он блаженный? "дайте что-нибудь пожевать…" Вот такие работники и портят "стальные магистрали страны!" Из-за таких дураков и остальные не в почёте! И только один проводник, бывший моряк, когда-то много пивший, но одумавшийся под воздействием супруги, что в паре с ним работала в нашем поезде, спросил меня:

— Ты, что, колёса пришёл сюда обсерать?! — этот вопрос был задан в первую свою поездку на Мурманск — Сколько водки взял?