Джон Норман - Бродяга Гора

• Название: Бродяга Гора
• Автор: Джон Норман
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12601-5

Джейсон Маршал отправился на Гор — двойник Земли, чтобы разыскать Беверли Хендерсон, в которую он влюбился с первого взгляда. Научившись выживать в суровых условиях варварской планеты, вырвавшись из оков рабства и став свободным человеком, он стал странствовать по Гору в поисках любимой. На своем пути он столкнется с множеством опасностей, минует охваченную войной территорию, попадет в темницу и вступит в схватку с речными пиратами. Но еще неизвестно, что будет сложнее: отыскать женщину, в которую он влюбился еще на Земле, или, найдя, завоевать ее сердце.

---

— Замечательно, — от всего сердца высказался я.

— Джейсон! — продолжала взывать ко мне леди Тайма.

Испробовав все возможные варианты — а ложе предоставляло весьма широкие возможности как для демонстрации беспомощности пленницы, так и для практического ее использования, — я перевернул Тайму на спину, а потом на бок.

— Джейсон! Ты унизил и оскорбил меня, — гневно произнесла она. — Мало того что ты вертел меня на этой доске и рассматривал со всех сторон, как рабыню, так ты еще и пробудил во мне желание. Ты не можешь вот так просто взять и уйти!

— Еще как могу.

— Пожалуйста, не уходи! Не уходи, даже не прикоснувшись ко мне!

— Ты просишь меня овладеть тобой?

— Да!

— Умоляешь?

— Умоляю!

— Как рабыня?

— Да! Да! Я умоляю тебя как рабыня!

— Но рабыня гораздо ниже обычной шлюхи, вроде вон той, — я указал на блондинку. — Ты готова признать себя и шлюхой, и рабыней?

— Я готова на все! Я умоляю тебя. Умоляю как шлюха и как рабыня!

Я медленно подошел к топчану, и Тайма подняла на меня испуганные глаза. Манипулируя рычагами, я широко раздвинул ей ноги, покачал головой и раздвинул их еще шире, дюйма на четыре.

А потом овладел ею.

3. ТРАПЕЗНАЯ ПАЛАТКА

— Встань на колени, вот здесь!

Я указал леди Джине место на соломенной подстилке, у стены трапезной палатки, между другими парочками.

Преклонив колени и подняв на меня глаза, она произнесла:

— Ты первый мужчина, который позвал меня на солому.

— Полагаешь, это из-за твоей непривлекательности?

— А из-за чего нее еще?

— Для многих мужчин ты была более чем привлекательна.

— Мало ли что было раньше! Сейчас я — обнаженная, закованная в цепи пленница и, если будет угодно мужчинам Ара, скоро получу клеймо рабыни. Я прислуживала за твоим столиком, подавала тебе еду и напитки, а теперь прошу лишь не оскорблять меня и не мучить.

— За столиком ты прислуживала хорошо, — заметил я.

— Я не хочу, чтобы меня избили, а то и убили, — ответила Джина.

— Ага, значит, ты умеешь учиться. Как, впрочем, и учить. Меня, например, ты многому научила.

— А теперь, — она улыбнулась, — ты собираешься поучить кое-чему свою учительницу?

— Может быть, — усмехнулся я.

— Признаюсь, — сказала Джина, — я никогда не испытывала чувств, свойственных нормальной женщине.

— Ложись! — приказал я.

— Повинуюсь.

Она подняла глаза.

— Ты, кажется, не сердишься на меня?

— Нет, не сержусь, — ответил я, присев на солому рядом с ней. — Эй, сторож! Дай-ка мне ключи от кандалов этой шлюхи.

Он подошел на мой оклик и подал ключ, с помощью которого я разомкнул браслет кандалов на правой лодыжке Джины, на левой же цепь осталась. После чего вернул ключ сторожу.

— Похоже, — заметил я, — этого малого моя просьба не удивила и не насторожила.

— Нет, не удивила, — растерянно согласилась она.

— Значит, — заметил я, — желание мужчины освободить твои ноги не столь уж нелепо.

Джина воззрилась на меня с испугом.

— Помни, — сказал я ей, — теперь у тебя нет ни хлыста, ни цепей, ни черного кожаного облачения, символизирующего твою власть.

— Да, — прошептала моя бывшая дрессировщица, — ничего этого у меня нет.

— Но даже если бы и было, — продолжал я, — мужчина мог бы отобрать у тебя хлыст, швырнуть на пол и научить женственности.

— Я бы этого хотела, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы мужчины сделали меня женщиной.

— Ты и есть женщина, — заметил я. — Тебе нужно лишь осмелиться быть ею.

— Нет! Это значит самой, добровольно, подчиниться мужчине.

— Конечно.

— Но я лишена чувств и потребностей нормальных женщин.

— А может быть, ты просто боишься проявить их?

— Нет! Нет!

— Попробуй. Попробуй почувствовать, кто ты на самом деле.

— Я — леди Джина! А леди Джина никогда не станет покорной рабыней!

— Выходит, стать настоящей женщиной тебе мешает гордыня?

— Выходит, так.

— Но ведь на самом деле ты женщина?

— Увы, — согласилась она, — хотя это и плохо! Гадко!

— Ты всегда можешь притвориться, будто женщина ничем не отличается от мужчин.

— По-твоему, я полная дура?

— А по-твоему, быть женщиной плохо?

— Конечно.

— Почему?

— Как это почему? Потому что женщина не мужчина.

— Но ты ведь не мужчина?

— Нет.

— Значит, ты женщина?

— Да.

— Так и оставайся тем, кто ты есть.

— Я не решаюсь.

— Почему?

— Ну… Трудно сказать.

— Может быть, тебе страшно быть женщиной?

— Да! Да! Страшно.

— Но в этом нет ничего страшного. Это естественно, а потому прекрасно.

Джина задрожала.

— Займи место, подобающее тебе от природы, — приказал я.

— Где это место? У ног мужчины?

— Именно там. Это твое настоящее место!

— Я… я начинаю испытывать ощущения, которые меня пугают, — пробормотала она с дрожью в голосе. — Боюсь, они могут захватить меня целиком, подавив мою волю.

— Такие чувства не поддаются контролю, — сказал я, — они подобны буре.

— Именно так.

— Подчинись своей природе, — посоветовал я.

— Нет! — в отчаянии воскликнула Джина. — Не хочу быть женщиной! Не хочу!

— Что случилось с домом Андроникаса?

Я неожиданно сменил тему, и Джина уставилась на меня с удивлением.

— Товары разграбили, рабов, не успевших бежать, захватили. Сам дом разрушен до основания.

— А Андроникас? Что с ним?

— Успел унести ноги.

— Лола?

— Бежала, — ответила Джина. — Но что с ней произошло потом, схватил ее кто-нибудь или нет, мне неизвестно.

— Думаешь, ей удалось спастись?

— Ускользнуть от захватчиков? Это возможно. Но ведь она все равно носит ошейник.

Я понимающе кивнул.

Лола — привлекательная девушка, и сейчас, скорее всего, кто-то уже посадил ее на цепь. Миловидные юные рабыни долго на воле не разгуливают.

— Ты знал, что порой она выкрикивала во сне твое имя? — спросила меня Джина.

— Нет.

— Ты не смог стать ей хорошим господином.

— Верно.

— Правда, это было давно.

— Очень давно.

— Мне кажется, с тех пор ты сильно изменился.

— Кто знает? — отозвался я, пожав плечами.

— Джейсон, — прошептала она.

— Что?

— Ты освободил мне ноги.

— Ага. С моей стороны это было ошибкой.

— Почему?

— Потому что ты не обладаешь чувствами нормальной женщины, и с этим, видимо, ничего не поделаешь.

Я наклонился, чтобы снова надеть цепь на ее лодыжку, но Джина торопливо отдернула ногу.

— Что такое? — спросил я.

— Пожалуйста, не надевай на меня оковы. Повремени.

— С чего бы это?

— Я хочу быть женщиной.

— Правда?

— Да, правда, — ответила она.

— В таком случае, ты должна будешь, ничего не скрывая, уступить своим глубинным, внутренним чувствам.

— Это и значит превратиться в смиренную, покорную, укрощенную рабыню…

Я обнял ее. Джина напряглась.

— Ты дрожишь? — спросил я.

— Конечно. Я ведь всего лишь женщина, причем — пленница.

— Постоянно помни об этом.

— Да уж не забуду.

— С виду ты кажешься большой и сильной, — заметил я.

— Я вовсе не такая уж большая и совсем не сильная.

— А вот тело у тебя нежное и очень приятное на ощупь.

Рывком за руки я заставил ее сесть.

— Ты считаешь, что мужчина может пожелать меня? — спросила Джина.

— Вполне, — ответил я. — Ну-ка, попробуй вырваться!

Джина попыталась высвободиться, но тщетно.

— Ты прекрасно знаешь, что мне не вырваться, — признала она наконец. — Ты сильнее!

Я швырнул ее спиной на соломенную подстилку.

— Джейсон, не будь со мной груб, — взмолилась пленница.

— Я буду обращаться с тобой так, как принято.

— Да, Джейсон.

— А тебе придется привыкать к безоговорочному повиновению.

— Да, Джейсон.

— И прежде всего приготовься отдаться своим глубинным побуждениям.

— Я стараюсь… — начала Джина, но вскрикнула, когда я дернул ее за волосы.

— Нечего стараться! Отдайся им! Понятно?

— Да.

— Что да?

— Да, господин, — сказала женщина.

— Похоже, Джина, ты сумела повиноваться своим чувствам, — заметил я, когда все кончилось.

— Еще недавно я бы не поверила, что такое возможно, — ответила она. — Мне трудно было представить, что подобные чувства вообще существуют.

— Можно подумать, будто ты не видела извивающихся и кричащих от страсти рабынь.

— Видела, конечно видела. Но мне казалось, что такие чувства присущи лишь рабыням. Только сейчас, — Джина улыбнулась, — мне довелось испытать малую толику того, что ощущают они. Не удивительно, что эти чувственные шлюхи так любят свои ошейники.