Стефани Кляйн - Честно и непристойно

• Название: Честно и непристойно
• Автор: Стефани Кляйн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-I7-047214-7

Одинокая женщина Стефани Кляйн желает познакомиться...

Ее главное требование к «прекрасному принцу»: он не должен быть похож на бывшего мужа – красивого и преуспевающего, но лживого, трусливого маменькиного сынка, совершенно не способного хранить жене верность.

Охотничьи угодья Стефани – сайты знакомств и вечеринки, свадьбы подружек и улицы Нью-Йорка, по которым она бродит с фотокамерой на плече в поисках интересных сюжетов.

Ее поклонники – один другого хуже. На их фоне бывший смотрится идеалом!

Неужели настоящие мужчины вымерли окончательно?!

Стефани не верит в это, не унывает и продолжает поиски.

Когда-нибудь ей повезет?!

---

Едва завидев нас, мать Стивена заключила меня в объятия.

– Стефани, я так рада, что вы смогли сегодня придти. – От нее пахло ароматическими свечами и карандашной стружкой. – Так приятно с вами познакомиться.

Она излучала тепло и обняла меня вроде бы вполне искренне. Прежде чем направиться к могиле, мы негромко поздоровались с отцом Стивена, Полом, и его сестрой Илайзой. Прах бабушки Стивена доставили в контору Пола с курьером. Да уж, это тебе не билеты в театр или новый бархатный блейзер от Дж. Крю.

– Ну что же, смерть и связанные с нею заботы – неотъемлемая часть жизни, как и все остальное, – произнес отец Стивена, держа белую картонную коробку обеими руками.

Я ожидала, что он рассеет прах, попутно бросив пригоршню на куст или дерево. Драматический жест, изъявление последней воли покойной... Вместо этого он посмотрел на коробку, пробормотал что-то насчет нарушений кодекса по здравоохранению, кивнул, словно говоря про себя: «Что случилось, то случилось», а затем положил коробку в яму, где она смотрелась странно и нелепо.

– Ладно, дело сделано. – Он отряхнул ладони.

– Слушай, может, стоит все же сказать что-нибудь? – спросил Стивен у отца.

– Знаешь, я давно уже с ней попрощался. Ничто не вечно. Мы стараемся сберечь то, что в силах сберечь. И все. Мы оберегаем нашу семью, пока можем, но потом все равно наступает конец. Постоянна только смерть.

Несколько мгновений мы молчали. Я взглянула на могильщиков, которые смотрели на нас, и на небо, где нависли серебрящиеся облака, предвестники бури. Потом я перевела взгляд на Стивена, который пристально вглядывался в могильную яму. Заметив, что я смотрю на него, он сжал мою руку. Я опустила взгляд. Неужели зрение меня обманывает? У меня галлюцинации или как? Перед нами, на надгробном камне, были выгравированы наши имена. Стивен и Стефани. Так звали родителей Пола – в точности так же, как и нас, и написание одинаковое, вплоть до последней черточки.

Мы присутствовали при конце и одновременно начале чего-то нового.

Мы возвратились на парковку молча, обнялись и расцеловались, пообещав всем, что скоро увидимся. Когда мы со Стивеном сели в его машину и закрыли дверцы, он выключил радио.

– Стефани, – сказал он, – это было ужасно странно, правда?

– Мне тоже так показалось! Ведь мы как раз говорили об этом, когда ехали сюда.

– Понимаешь, не то чтобы мне нужен был знак, – ты же знаешь, я и так знаю, что ты та самая, единственная, – но если бы нужен был, так вот он. – Он взял меня за руку и гладил ее своими пальцами; в глазах у него появился подозрительный блеск. – Я просто без ума от тебя.

Я улыбнулась в ответ и тыльной стороной ладони смахнула слезу со щеки. Я тоже не сомневалась: это знак. Может, это на самом деле и не так, но достаточно того, что мы оба хотим в него поверить. Весь обратный путь до Манхэттена мы слушали Ретт Миллер, и Стивен не отпускал мою руку.

– Я действительно была рада познакомиться с твоими родными, Стивен, – призналась я, когда мы подъехали к моему дому. – Они такие теплые люди.

– Ты им тоже наверняка понравилась, но даже если бы они тебя невзлюбили, что, впрочем, маловероятно, я бы не перестал наслаждаться нашими перепалками. – Он быстро поцеловал меня в губы и улыбнулся. – Ну ладно, Рыжая, я в спортзал. Позвоню тебе позже и выясню, в каком ты настроении. Может быть, ты позволишь мне сыграть для тебя на гитаре?

– Ты просто хочешь секса, я знаю. – Я поцеловала его и впорхнула в вестибюль дома.

Правда впорхнула! Я вернулась домой к своему псу и внезапно поняла: я вполне довольна своей жизнью.

– А знаешь, малыш, мы могли бы быть совершенно счастливы даже вдвоем. Полижи волдырь у меня на ноге. Да, да, именно тут. Да, мой хороший. – Моя жизнь пока не изменилась: я возвращаюсь домой, к своему пушистому малышу, который сворачивается в форме запятой и прижимает уши, и лижет мою натертую ногу, врачуя ее своей чудодейственной слюной.

Она щиплет, но, кажется, действует.

Я всегда верила в то, что лучшие лекарства делают больно. Я поливала свои раны перекисью водорода из коричневого пузырька, хотя мне твердили, что на открытой ране этого делать нельзя. Когда у меня болит горло, я пью грейпфрутовый сок. Сок жжется, значит, лечит. Умом я понимаю, что это неправда, но по моим ощущениям это правильно.

Вылизав мои ссадины, Линус вскарабкался ко мне на живот и заглянул мне в лицо.

– Нет, Линус, правда, нам было бы хорошо, даже если бы мы остались вдвоем. – Конечно, этого не случится, но эта мысль меня утешает.

Меня вполне удовлетворяет такая жизнь: собака, фотография, сочинение историй, возвращение домой – к этим ушкам и смышленой мордочке. Линус выглядел как маленький старичок, и на какое-то мгновение мне показалось: сейчас он изречет нечто мудрое или поделится со мной своим коронным рецептом, например – печеной фасоли. Вместо этого он потрогал меня лапкой, требуя ласки.

Я была бы счастлива и без мужчины, который ожидает встречи со мной на другом конце города. Я чувствовала, что моя жизнь полна, будто кто-то промыл мои раны и поцеловал в больное место...

Я проголодалась и решила перекусить гамбургером с ягнятиной в своей любимой местной забегаловке «Компас», прихватив с собой дневник. Я частенько захожу туда отведать сыра с сухариками или исподтишка понаблюдать за первыми свиданиями. «Компас» располагает к новым встречам. Золотистый свет бросает мягкие отблески на лица тех, кто встречается здесь впервые. Пространство перед барной стойкой уставлено маленькими столиками со свечами, сервис ненавязчив. Обычно бар не пустует, но и не забит людьми: заполнен в самую меру. Я устроилась на кушетке возле красной стены, недалеко от парочки, видимо, начавшей встречаться совсем недавно. Коротышка с родинкой в форме коренного зуба на подбородке говорил очень быстро и казался возбужденным. Он беспрестанно одергивал манжеты и снимал пылинки с лацканов блейзера. У меня возникло ощущение, что он из тех мужчин, которые сворачивают ломтики пиццы, перед тем как их съесть.

Он начал было заказывать хорошо прожаренную картошку, но остановился и спросил спутницу: «Ты не возражаешь?» Через секунду он вновь заговорил о своей прежней подружке, время от времени дыша себе на очки. Я ожидала, что у его спутницы задергаются под столом колени, что она скрестит на груди руки и уйдет в себя. Вместо этого она тепло улыбнулась, прикоснулась к его руке и предложила: «Хочешь попробовать мой суп?» И начала кормить его со своей ложки.

Упомянула ли она в своем объявлении на сайте знакомств в качестве черт характера сострадание и готовность делиться? Или его привлекли ее пляжные фотографии – в бикини и с россыпью веснушек на плечах? Соврал ли он по поводу привычки курить, сообщил ли о своем знаке зодиака? Интересно, почему они решили встретиться, что именно в конце концов подтолкнуло их пообедать вместе? Что-то между ними явно было. Может, вспышка молнии? Нет, я думаю, дело было не только в этом.

Если верить Психотерапевту-по-телефону, всех нас тянет друг к другу на подсознательном уровне. Это больше, чем просто притяжение. Нас привлекает именно тот, кто соответствует нашим вкусам, кто создаст нам безопасную среду обитания, где мы сможем заняться, чем хотим. Я задумалась: а чем меня притягивает Стивен?

Он, несомненно, причинял мне массу неудобств. По большей части он не мешал мне идти своим путем, но заставлял добиваться своего. Он говорил мне, когда я вела себя глупо или была несправедлива. Мы часто спорили, а потом начинали дразнить друг друга. (Позже я узнаю, что это будет заканчиваться сексом. Этакая словесная прелюдия.) Впрочем, нас объединяло нечто большее: удачный момент знакомства. Я как раз научилась ценить себя, верить в себя, и мне не требовался для этого мужчина, который постоянно рассыпался в комплиментах. И поэтому я видела в Стивене самого Стивена, а не то, насколько я ему нравлюсь. Я больше не нуждалась в поддержке, я хотела просто быть рядом с ним.

Мне больше не был нужен обаятельный еврейский врач, выпускник дорогого университета, похожий на Джорджа Клуни. Подобные черты ищут в мужчине те, кто пока не обрел самодостаточность. А Стивен мне ровня, он – мой лучший друг, и я нравлюсь ему больше всего в те моменты, когда, к примеру, бросаю его в баре, чтобы догнать и сфотографировать незнакомца. Впервые за долгое время рядом со мной появился человек, которого хотелось сделать счастливым. И я стремилась сама стать как можно лучше – и для себя, и для него. А это предполагает работу над собой: необходимость обнажить кровоточащие раны и обрести исцеление.

Мой телефон запиликал: пришло сообщение. Даже не взглянув на дисплей, я была уверена, что это Стивен. Но, приглядевшись, я поняла, что это от Александры: «Мы с Далей и Шелли сидим в «Пастис», развлекусики-напивусики. Зрелище – блеск! Ползи сюда, красотка». Раньше я бы обрадовалась шансу выбраться в люди и поразвлечься, но сейчас решила остаться. Мне по-прежнему нравятся мои подруги, но теперь я разбавляю дружеские встречи одиночеством. Раньше, сидя в одиночестве в «Компасе» и любуясь парочкой за соседним столиком, я бы, наверное, в конце концов разрыдалась. Я бы перелистала свой дневник, заново изучила свой «жизненный план» и запаниковала бы из-за того, насколько от него отстала, повторяя: «Я же этого хочу, а у меня совсем мало времени!» Я испугалась бы, что терплю поражение.