Ольга Романовская - Дама с единорогом

• Название: Дама с единорогом
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

Скучна и одновременно опасна жизнь конца 13 века на границе с непокорным Уэльсом. Но что эта балансирующая на острие клинка повседневность по сравнению с простыми человеческими дилеммами: кого любить и кого ненавидеть, кого считать союзником, а кого предателем, пойти наперекор устоям или до конца дней сожалеть о своем малодушии? Выбор сердца гораздо сложнее и гораздо опаснее любой засады, потому что мы сами расставляем себе ловушки и отрезаем пути к отступлению.

---

— Расскажи про розы святой Доротеи, — пробормотал мальчик.

И Харриет завела рассказ про то, как, получив корзину с розами и яблоками, был посрамлен и обращен в истинную веру писарь Теофил. Она и сама любила её; женское милосердие Доротеи нравилось ей больше, чем заступничество скитальца Алексия.

К полудню Жанна чувствовала себя уставшей — а ведь день только начинался.

Ели молча, глядя каждый в свою тарелку.

— Я еду в Бресдок, — коротко сообщила после окончания трапезы графиня.

— А мне-то что? — буркнул Дэсмонд.

— Просто я слышала, что муж велел Вам сопровождать меня. Но не хотите ехать, так не хотите, я прекрасно доберусь сама.

— Нет уж, — поднялся из-за стола молодой человек, — я поеду с Вами. Вдруг что случится?

Захватив мешочек с милостыней, Жанна сменила верхнюю одежду и вышла во двор. Дэсмонд уже прохаживался возле лошадей, с нетерпением дожидаясь появления хозяйки.

— Зачем Вам в Бресдок? — спросил он, помогая ей сесть в седло.

— По делам, — коротко ответила она, надевая перчатки.

В Бресдоке ей хотелось заказать службу за здравие Элджернона и, заодно, прибегнуть к услугам старой знахарки, по слухам знавшей в своё время Дьявола. Конечно, ей было боязно, страшно заходить к этой женщине, но потерять Элджернона было ещё страшнее. Хоть он и доставлял ей массу хлопот, он был её братом, единственной родной душой, и она его любила. Жанна надеялась, что знахарка в купе с усердными молитвами сумеет вылечить Элджернона.

Нищих и калек перед церковью было много. Они сидели на паперти и просили подаяния гнусавыми монотонными голосами. Останавливаясь перед каждым, графиня вынимала из кошелька по монетке и бросала в дрожащие от жадности и нетерпения руки. Обычно она не жаловала убогих, если те забредали в замок, нередко ограничивалась помоями с кухни, но неизменно по большим праздникам или просто по случаю воскресенья раздавала им милостыню. Сегодня она делала это, потому что был болен Элджернон, и, раздавая деньги от его имени, Жанна верила, что это ему зачтется Небесами.

Перекрестившись, Дэсмонд вслед за золовкой вошел в церковь и остановился неподалеку от входа, издали наблюдая за тем, как она разговаривает со священником. В голову, как и прошлой ночью, лезла всякая дрянь. Отвернувшись, он пристально уставился на полоску дневного света, проникавшую внутрь сквозь неплотно прикрытые двери.

— Мы ещё в одно место, и домой, — выходя, сообщила Жанна.

Он кивнул и молча последовал за ней.

Знахарка жила на отшибе в лачуге, не навевавшей мыслей о тепле и покое. Казалось, рано или поздно она погребет под собой хозяйку. Увидев её, графиня всерьёз задумалась, стоит ли туда заходить. Вдруг там летучие мыши, а по полу прыгают жабы?

Жанна спешилась и в нерешительности замерла перед входом в покосившееся жилище. Уехать было стыдно, а войти — страшно. Неожиданно на помощь пришёл Дэсмонд, предложивший сходить вместо неё.

— Уж не знаю, что Вам там нужно, но заходить туда Вам не следует, — решительно заявил он. — Туда пойду я, а Вы останетесь здесь.

— Боюсь, не получится, — улыбнулась графиня. — Вы же не знаете, зачем я здесь.

— А Вы скажите. — Он стоял рядом с ней, полный решимости и желания помочь ей.

— А Вы не испугаетесь?

— Вот ещё! — фыркнул Дэсмонд. — Я же мужчина. — Он с гордостью похлопал по перевязи меча.

— Хорошо, — сдалась Жанна, — я скажу Вам. Здесь живет женщина, умеющая заговаривать травы. Мне нужно, чтобы она дала мне лекарство для брата. У него жар, боль в горле и ломота в теле.

— Никогда ещё не бывал у ведьмы! — усмехнулся молодой человек. — Что ж, пойду, взгляну на неё, а заодно принесу Вам какое-нибудь зелье.

— Вам распятие не нужно? — Она протянула ему захваченный из дома кипарисовый крест, опрыснутый Святой водой.

— Нет, три креста — это уже перебор. — Дэсмонд вытащил из-под воротника нательный крест и указал на свой меч.

— Тогда с Богом! — перекрестила его Жанна.

Вопреки её опасениям, Дэсмонд вскоре вернулся, неся небольшой холщовый мешочек. Описывать разговор со знахаркой он не захотел, ограничившись одной фразой:

— Ведьмы тоже любят золото.

— Сколько я Вам должна? — ухватилась за упоминание о деньгах графиня.

— Нисколько! — огрызнулся молодой человек и сунул ей мешочек. — Она велела сварить это на медленном огне и давать по ложке перед завтраком, обедом и ужином.

Вернувшись в замок, они разбрелись по разным углам: Жанна завертелась между комнатой брата и кухней, а Дэсмонд отправился осматривать Уорш. Протяжный звук, призывавший к обеду, застал его в конюшне. Дэсмонд стоял у всхода на сеновал и тупо смотрел на то, как хрустят овсом лошади. Услышав условный сигнал, он подумал, может, стоит отобедать позже, а сейчас съездить куда-нибудь, заняться делом, но быстро поймал себя на том, что, к сожалению, дела у него нет.

Обед был скромный, почти без мяса. Зато были рыба, овощи, домашний сыр и, на десерт, яблочный пирог. К обеду графиня распорядилась подать эль и сладкую настойку.

— Вы выглядите уставшей, — подметил Дэсмонд. Он ел мало, вяло пережевывая куски.

— А Вы почти ничего не едите. Может, еда Вам не нравится?

— Почему же, еда хорошая.

— Странно. Может, Вы тоже больны?

— Нет. Вашему брату лучше?

— Хвала Господу, не хуже! Сейчас он спит. А Вы вздремнете после обеда? Я прикажу взбить Вам постель.

— Нет, спасибо. Я бы, с Вашего разрешения, посмотрел на поля, проверил бы, целы ли посевы.

— Хорошо, поезжайте, но, прошу Вас, вернитесь до темноты, а то я начну волноваться.

— Не бойтесь, я не доставлю Вам беспокойства. — Он пододвинул блюдо с пирогом, отрезал большой кусок и начал мужественно жевать.

Как и обещал, Дэсмонд вернулся до темноты, в вечерних сумерках. Спешившись, он направился не к лестнице, а к садовой калитке. Щелкнув щеколдой, Дэсмонд вошёл. Две девочки-служанки, возившиеся в цветнике, вздрогнули и вскочили на ноги, чуть не опрокинули тачку с навозом.

— Что вы тут делаете?

— Землю удобряем. — Девочки снова опустились на колени, продолжая прерванную работу.

В цветнике, посредине гор навоза и обрезанных на зиму кустов, доцветали последние головки львиного зева и пестрые огоньки фиалок. Он смотрел на них и думал, нравятся ли графине фиалки. Наверное, нравятся, иначе бы их не посадили. Или их посадила ее мачеха? Или мать?

— Сеньор, сеньор, госпожа спрашивает, будете ли Вы ужинать? — Дэсмонд вздрогнул и перевел взгляд на озабоченное лицо служанки в перепачканном переднике.

— А графиня уже отужинала?

— Нет, Вас дожидается. Несколько раз посылала смотреть к воротам — а Вы здесь. Нехорошо, сеньор, она ведь волнуется, — с укором добавила она.

— Заткнись, дура! — прикрикнул на неё Дэсмонд. Этого ещё не хватало, всякая шваль будет читать ему нотации!

За ужином Жанна подробно расспросила его о состоянии полей. Дэсмонд заверил её, что посевы в полной целости и сохранности, а разбойничьи банды, по словам местных жителей, если и появляются, то не наносят большого урона.

После еды графиня предложила ему партию в шахматы. Дэсмонд играл плохо и боялся проиграть женщине, поэтому отказался. Чтобы хорошо играть в шахматы, нужна практика, а он предпочитал тренировать не ум, а руки. Да и способностей к игре у него не было.

Графиня легла, а Дэсмонд посидел еще немного внизу, прислушиваясь к голосам меняющейся стражи.

Ночью он никак не мог заснуть, долго ворочался с бока на бок. Постель казалась ему жесткой, а простыни — горячими. Не выдержав, Дэсмонд сел и уставился на лившуюся сквозь окно сентябрьскую ночь. Может, всё дело в лунном свете? Он встал, зашлепал босыми ногами по полу и вступил в серебристую полосу света. Упершись руками в каменный подоконник, Дэсмонд смотрел на движущиеся огни на зубчатых стенах, старался различить внизу знакомые очертания дворовых построек. Почему-то вспомнился один из вечеров, проведенных в кругу семьи. Это был тот вечер, когда бродячий менестрель, уже осипшим голосом, выводил мелодию "Когда впервые Вас я увидал…".

— Стихи, стихи, опять стихи! — пробормотал Дэсмонд. Задернув занавеску, он вернулся в постель. Мелькнула мысль — не выпить ли, эль иногда способствует здоровому сну, но беспокоить слуг он не стал. А где в этом замке эль, он не знал. Что ж, придётся обойтись без него.

Дэсмонд то сидел, то лежал, не в силах сомкнуть глаз. Он гнал от себя обрывки песни менестреля, но она упорно снова и снова вертелась в его мозгу.

Интересно, подумал Дэсмонд, а сложно сочинять такие песни? Нужно ли этому учиться или это от Бога? Смог бы он, к примеру, придумать что-нибудь подобное, конечно, не такое красивое, но чтобы понравилось другим.

Уперев подбородок в сложенные "замком" ладони, Дэсмонд задумался. Скоро ли вернётся брат и заберет его с собой? Ему опостылело это безделье, это хождение из угла в угол.