Елена Ильина - Четвертая высота

• Название: Четвертая высота
• Автор: Елена Ильина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Эта повесть о героине Великой Отечественной войны Гуле Королёвой, о её детстве, школьных годах, о том, как она побывала в Артеке, как снималась в фильмах, о её юности и трагической гибели на фронте.

Книга, написанная Е. Я. Ильиной (1901—1964), впервые вышла в свет в 1946 году и с тех пор выдержала много изданий.

---

— И так тесно, ребёнку дышать нечем, а она этакую нечисть в дом притащила!

— Да что вы, нянечка, они чистенькие! — уверяла Гуля. — Смотрите, какие они хорошенькие!

Её мама только рукой махнула.

— Не может Гулька жить без своего зверинца. Прямо беда с ней! В Ереване за ней ходили огромные лохматые псы. Их боялись все ребятишки, а она их любила так же нежно, как этих своих крыс.

Когда обе матери ушли из дому, Гуля шепнула Эрику — так, чтобы не слышала няня:

— Я тебе хочу что-то сказать по секрету.

— Пойдём в коридор, — предложил Эрик.

Ребята выбежали в тёмный коридор, ведущий в кухню.

— Я не знаю, что делать, Эрик, — начала Гуля, — морская свинка сидит в школе совершенно одна. Никто из ребят не подумал взять её на лето!

— Возьмём её к нам! — сказал Эрик.

— А няня? Она и так ворчит из-за крыс.

— Мы её под кровать посадим! — придумал Эрик.

— Кого под кровать? — засмеялась Гуля. — Няню?

— Свинку.

— Свинку нельзя под кровать. Ей под кроватью будет плохо. Ей нужен воздух и свежая трава.

— А где взять траву? — спросил Эрик. — Я придумал! На берегу Москвы-реки травы сколько хочешь. Пойдём нарежем!

И, юркнув в кухню, Эрик через минуту уже выбежал оттуда с кухонным ножом в руке.

— А корзинку для травы? — напомнила Гуля.

— Можно взять ту, в которой ты привезла виноград, — сказал Эрик.

И, когда няня, уложив Мику, задремала сама, Эрик и Гуля выбежали из дому.

На берегах, не обшитых ещё в те годы гранитом, желтела осенняя полуувядшая трава. Эрик и Гуля со всем усердием принялись за работу, и скоро корзинка была полна.

Когда обе матери вернулись домой, они ещё из передней услышали сердитый голос старой няни:

— Да что ж это такое? Да где ж это видано? Хоть из дому беги…

— Что там случилось? — спросила Гулина мама и быстро отворила дверь.

В углу комнаты на траве сидела, тяжело дыша, рыженькая морская свинка. Эрик и Гуля стояли у окна, понурив головы. Крупные слёзы текли по щекам Гули.

— Машенька, — сказала Гуля и посмотрела на мать Эрика с мольбой и отчаянием, — свинка умрёт в школе от голода и тоски!

Но никакие уговоры не могли убедить взрослых в том, что свинку необходимо оставить дома.

С охапкой травы в одной руке и со свинкой — в другой Гуля вышла из дому. Она крепко прижимала свинку к сердцу и горько плакала.

Следом за ней шёл Эрик и утешал Гулю как только мог…

С ДЕТЬМИ ГЕРОЕВ

Прошла зима. А в одно весеннее утро в Гулиной жизни произошло большое событие.

— Мы поедем с тобой в детский дом МОПРа, — сказала мама.

Слово «МОПР» Гуля слышала ещё в раннем детстве. Не понимая, что это значит, она уже знала, что мама работает в каком-то МОПРе, а когда подросла, то уже стала понимать, что это значит «Международная организация помощи борцам революции».

Гуля очень любила, когда в гости к ним приходил французский писатель Леон Муссинак. Гуля усаживалась рядом с ним и могла подолгу, не проронив ни слова, его слушать.

«Вот хорошо, — думала она, — что адам учила меня французскому. Это так интересно всё, что говорит милый, милый наш Муссинак!»

Особенно запомнилась Гуле песня, которую он пел, рассказывая об Испании: «Тореадор, смелее в бой!»

Однажды во время испанской революции 1931 года группа партизан-французов переносила в Испанию тайными тропами через Пиренеи тяжёлые ящики с оружием. Когда люди уже совсем выбились из сил, один из французов, писатель Поль Вайян Кутюрье, бесстрашный, весёлый человек, завернулся в плащ и бодро запел: «Тореадор, смелее в бой! Тореадор! Тореадор!»

Эта песня — ария из оперы «Кармен» — так неожиданно прозвучала здесь, в горах, что все невольно рассмеялись, повеселели, и это дало измученным людям силы преодолеть усталость и продолжать путь.

Гуля слушала Муссинака, не сводя с него глаз, а потом часто, закутавшись в мамин платок и перебросив его через плечо, шагала по комнате и пела, раскатисто произнося «р»: «Тор-реадор, смелее в бой!»

Но никто не мог предположить тогда, что, спустя каких-нибудь десять лет, эта девочка, с волнением слушающая рассказы о героях, сама станет героиней и поднимет людей на подвиг так же неустрашимо, как это сделал пламенный борец за свободу Вайян Кутюрье…

А пока она только прислушивалась, присматривалась, сама не сознавая того, что учится стойкости и бесстрашию…

Когда Муссинак уезжал на родину, Гуля послала с ним письмо французским ребятам.

«Дорогие друзья, — написала она на листке, вырванном из тетрадки, — как вы поживаете? Обязательно, обязательно приезжайте к нам в гости!»

Французские друзья в гости к Гуле не приехали, но прислали ей с Муссинаком, снова приехавшим в Советский Союз, подарок — пушистую вязаную кофточку.

Гуля ласково проводила ладонью по этой мягкой ворсистой кофточке и говорила:

— Вот спасибо французским ребятам! Хоть бы одного из них увидеть! Хоть бы самого маленького!

И подумать только — мечта её исполнилась! Она едет в детский дом, где живут ребята, да ещё при этом не из одной только Франции, а из многих, многих стран! Мама говорит, что там живут немцы, китайцы, японцы, болгары…

Своей радостью Гуля поделилась первым делом с Эриком. Она позвонила ему по телефону:

— Знаешь, Эрастик? Есть такой город Иваново. Там фабрики ткацкие. А за Ивановом — речка Талка. Наверное, хорошая речка. Правда? Уж очень название весёлое — вроде Наталки. Так вот, у этой самой Талки-Наталки есть детский дом. Мама туда едет и меня с собой берёт!

И Гуля пообещала Эрику, что расскажет ему все-всё, как только вернётся.

…Гуля и её мама сошли с поезда и поднялись вверх по ступеням на высокий железнодорожный мост. Отсюда открывался широкий простор. По обе стороны тянулись и уходили вдаль, изгибаясь и поблёскивая сталью, рельсы, виден был город с его фабричными трубами и зеленью садов, а ещё дальше темнел лес. Над горизонтом стоял огненный диск заходящего солнца.

— А вон и детский дом, — сказала мама.

— Где? Где? — с нетерпением спросила Гуля.

— А вон… У самой опушки леса. — И мама показала на белеющий вдалеке двухэтажный дом. — Ну, пойдём, Гулюшка.

Зоя Михайловна шла не спеша, а Гуля то убегала от неё вперёд, то возвращалась назад, чтобы задать маме какой-нибудь вопрос.

— Мама, а как эти ребята разговаривают друг с другом? Китайские говорят по-французски или французские говорят по-китайски?.. Мама, а родители их дома остались?

Когда Гуля узнала, что у некоторых из детей родители убиты, а у других сидят в тюрме, она замедлила шаг.

— Что же ты? — спросила Зоя Михайловна, оглядываясь. — Устала?

— Нет, — отозвалась Гуля. — Ты пойди вперёд… Я немножко подумаю, а потом тебя догоню.

Радость, которую она чувствовала весь день, вдруг померкла. Она думала о том, что сейчас увидит грустных, бледных, заплаканных ребят.

Мама взяла её за руку, и они вошли в детдомовский сад.

Стёкла окон так и сверкали, отражая багряный свет заходящего солнца. Перед большой верандой бил фонтан. Слышалось неумолкающее, задумчивое, чуть печальное журчание, как будто фонтан тихонько бормотал что-то такое, о чём знал только он один…

И опять Гуля подумала о детях этого дома, которым пришлось испытать то, что бывает только в страшных сказках.

Но тут откуда-то из-за веранды на песчаную дорожку выехал педальный автомобиль, и маленький краснощёкий мальчуган, сидевший на нём, весело загудел и заболтал что-то на своём языке. Гуля посторонилась, чтобы дать ему дорогу, и в эту минуту целая ватага таких же разрумянившихся и весёлых ребят выбежала из глубины сада. В руках у одного из них был волейбольный мяч.

При виде этой весёлой, беззаботной ватаги Гуля сразу забыла о страшных сказках и уже не думала больше о том, что пережили не так давно эти ребята.

Когда сели ужинать, Гуля оказалась за одним столиком с болгарами — с двумя мальчиками и девочкой. Все трое очень понравились Гуле, особенно девочка. Звали её Росица. У неё были длинные иссиня-чёрные вьющиеся волосы, зачёсанные за уши, серо-зелёные, как будто прозрачные, глаза и ямочка на подбородке.

— Я не могла ещё много научить русский, — сказала Росица, словно извиняясь перед Гулей, — поэтому у меня есть много ошибки.

Но Гуле сразу всё полюбилось в её новой подруге, даже её ошибки. И скоро Гуля узнала, что Росица жила в главном городе Болгарии, в Софии, что она «школьничка», «ученичка» четвёртого класса.

— Я очень хочу, — говорила Росица, — иметь много приятельки в Советская Россия.

— Какое у тебя имя красивое, — сказала Гуля. — Росица. Совсем как роса. Росинка.

На ночь Гулю уложили в одной комнате с Росицей. А утром мама сказала Гуле:

— Я уезжаю, Гулюшка.

— А я? — с тревогой спросила Гуля. — Мне ещё не хочется уезжать.