Татьяна Апраксина - Цена Рассвета

• Название: Цена Рассвета
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Научная Фантастика

---

Сверстники называли его одержимым. Посреди беседы о ближайшей увольнительной, когда приятели мечтали о посещении какого-нибудь кабака или тира, Бран мог ляпнуть «а вот когда я закончу академию…», после чего разговор затихал сам собой: парни чувствовали, что их мечты по сравнению с планами Брана — мелочь, чушь бабья. Особой любви это не приносило, но кадет Белл плевать хотел на любовь, если она не могла помочь добиться цели.

Денег на репетиторов у родителей, наемной прислуги, не было. Протекции у Брана не было тоже — надеяться на то, что семья Наби спустится с горних высей своего положения и обратит внимание на судьбу сына настройщика вентиляционных систем и кастелянши было, мягко говоря, наивно. В свои девять с половиной лет Бран наивным идеалистом не был. «Надеяться в жизни можно только на себя. Шанс выпадает лишь раз», — частенько приговаривал он.

Однокурсники выли, называя его занудой, фанатиком и упертым придурком. Бранвен плевать на них хотел — он знал, что один со всего курса наденет синюю с золотом парадную форму курсанта академии КФ. Те, кто над ним смеялся, даже не могли об этом мечтать. Умом не вышли, что называется.

С мечтой о поступлении кадет Бранвен Белл заснул — как засыпал каждую ночь последние три года.

5

Летом 886 года Арья Новак так и не попала домой.

Все три месяца, отведенные на отдых, она провела в «закрытом санатории», принадлежавшем службе научно-технической разведки. На самом деле это был мощный исследовательский центр, расположившийся на берегу моря в субтропической зоне. Со спутника-шпиона его можно было принять за обычную базу отдыха: добрых две трети лабораторий находились под землей, на поверхности располагались лишь самые безобидные сооружения — столовая, стадион, бассейн, парки.

Снаружи все выглядело удивительно мирно. Бело-голубые корпуса с зеркальными стеклами, плотный ковер темно-зеленой травы, которую стригли через день, и все пропахло свежим сеном, теннисные корты — по вечерам там собирались многие служащие центра. Забавные скульптуры сказочных персонажей, остроухие эльфы и приземистые бородатые гномы: любимая тема оформления общественных помещений в последние пять лет. Арья считала эту моду дурацкой, а очередные зеленокожие лучники навевали неприятные воспоминания, но в целом «санаторий» смотрелся очень уютно. Кормили здесь великолепно — не сравнить ни с сытной, но безвкусной кормежкой в училище, ни со слишком жирной и пресной стряпней матери.

Арье, которая выросла на севере и училась там же, лишь немного южнее, было трудно привыкнуть к жаре и духоте, к насыщенному влагой и запахами цветов воздуху. Яркие пятна клумб и цветников, ослепительная бирюза неба, море с лиловым оттенком; в первые дни Арья думала, что оказалась в раю. Засыпала она лишь к рассвету, а до того часами лежала на широком подоконнике, глядя вниз, на сине-сиреневое море, на поверхности которого мелькали огоньки «морских светлячков». Казалось, что до моря — рукой подать, на самом же деле для купания нужно было получить разовый код доступа, позволявший покинуть территорию центра. Только тогда, и только с охранником разрешалось выйти за безобидную с виду живую изгородь, пронизанную насквозь датчиками слежения.

У нее обычно не хватало ни времени, ни сил на все эти хлопоты с пропуском и разрешением. Дни были плотно наполнены «сотрудничеством с научно-технической разведкой», как, весьма обтекаемо, называлась череда опытов с участием Арьи. К вечеру, когда работа заканчивалась, из всех желаний оставалось одно — лечь на кровать, вытянуться во весь рост и смотреть в потолок своей комнатки, расположенной на пятом этаже жилого корпуса. Ей нравилось, что в комнате почти нет мебели, только широченная кровать, тумба и телепроектор, нравилось, что потолок высоченный и выкрашен не в привычный голубой, а в нежный перламутрово-серый цвет.

Обследования шли за обследованиями. Самые примитивные — ежедневные анализы крови, общие осмотры и повторные анализы после физических упражнений, те, которые Арья проходила еще перед поступлением. Более сложные: исследования мозга, нервной системы, поведенческих реакций. Девушке казалось, что ее тридцать раз уже разобрали на косточки, перебрали их, повесили на каждую бирку и собрали вновь.

Противнее всего были тесты на действие лекарственных препаратов. От одних просто болела голова или портилось настроение, от других кожа покрывалась зудящими пятнами; снились кошмары или наступала эйфория… После некоторых препаратов нужно было работать на тренажерах, решать сложные математические задачи или вычеркивать заданные буквы в длинном тексте. Никто не объяснял ей, зачем все это нужно, что пытаются найти врачи в военной форме с глазом и молнией на погонах.

Генералмайор Кантор — «зови меня просто Анджей, девочка» — появлялся в центре по выходным. Официальным руководителем исследований, в которых была занята Арья, считалась унылая дама в чине подплуковника, но через пару недель девушка догадалась, что без ведома Анджея здесь лист с дерева не упадет и пылинка на подоконник не сядет. С генералмайором Арья проводила все выходные. На первый взгляд казалось — они просто гуляют по аллеям парка, прячась в тени от полуденной жары. Босые ноги по щиколотку утопали в плотной жесткой траве, и слова сами слетали с губ. Постепенно она начала понимать, что ничего не делается просто так.

Он задавал вопросы. Самые простые вопросы: о детстве, о школе, о приятелях в училище, о привычках и вкусах. Слово за слово, и Арья рассказала ему о себе все, даже то, над чем раньше не задумывалась. Анджей — у девушки никогда не получалось назвать его так вслух, только про себя — умел слушать. С ним было приятно говорить, он никогда не смеялся и не поддевал ее, только молча кивал, склоняя голову набок. Светлые голубые глаза, удивительно яркие на загорелом лице, казались предельно серьезными, даже когда губы улыбались.

Постепенно он выцарапал из Арьи все детали и мелочи ее недолгой жизни, то, что не входило в многостраничную автобиографию, которую ее трижды заставили написать в ходе испытаний. Девушка сама не поняла, как очередной разговор у клумбы с пышными синемаками и фиалками коснулся истории пятилетней давности, той, о которой Арья поклялась не рассказывать никому и никогда.

…в двенадцать лет ее изнасиловали. Узнав об этом, отец размахивал кухонным ножом и грозился убить мерзавца, мать собиралась идти в участок — ровно до тех пор, пока Арья не назвала имя насильника. Это был сын директора завода, где работали родители. В считанные минуты все переменилось. Арья узнала, что она во всем виновата сама, допрыгалась и слишком много крутила задницей перед парнями, и еще много интересного пришлось ей выслушать. Тогда она поняла, что у нее нет дома, есть только адрес прописки; нет отца и матери, есть чужие люди, которым она обязана подчиняться по закону.

Об этом Арья больше не говорила ни с кем, даже с надпоручиком Смитсоном, который пытался разгадать загадку «почему девочка из благополучной семьи стала одной из самых отъявленных хулиганок в городе», раз за разом выручал Арью, спасая ее от занесения в список неблагополучных подростков. История была похоронена в недрах памяти и пять лет покоилась на дне темного омута. Кантор докопался и до нее. Выслушал, тихо чертыхнулся и потрепал девушку по отросшим за два месяца волосам. Ни слова поддержки, ни слова осуждения, только вдруг резко обозначились скулы на узком строгом лице.

Арья смутно подозревала, что ее с генералмайором разговоры записываются, хотя ни разу не видела у него ни рекордера, ни блокнота. Тем не менее, пару раз случалось так, что некоторые разговоры получали продолжение спустя пару недель. Кантор проверял и перепроверял рассказанное ему. Все это было элементами того самого «сотрудничества», за которое ее обещали щедро наградить. Ей сотню раз хотелось спросить, что же пытаются найти разведчики, что интересного в деталях провинциальной жизни и вполне обычной учебы курсантки военного училища — но каждый раз не хватало смелости.

По лицу генералмайора девушка понимала: что-то не заладилось. Он разочарован, хотя и старается не показать виду. Арья Новак оказалась пустышкой, время и средства были потрачены даром. К концу второго месяца это стало очевидным — теперь тесты шли не каждый день, а от силы пару раз в неделю, унылая подплуковник брезгливо вертела длинным носом и шпыняла Арью, хотя раньше готова была на ушах ходить, лишь бы испытуемая чувствовала себя комфортно. Девушка дважды просила отправить ее домой, но каждый раз получала отказ.

При этом она знала, что фальшивит, в первую очередь — самой себе. Моложавый генералмайор снился ей каждую ночь, Арья просыпалась, прижимая ладони к горящим от стыда и счастья щекам и кусала губы, сознавая всю несбыточность своих желаний. Уставом армии Вольны связи между старшими и младшими по званию были категорически запрещены. Да и сама мысль о том, что роскошный красавец заинтересуется ей, казалась нелепой. Особенно — после того признания, о котором Арья успела тысячу раз пожалеть.