Юрий Яблочков - ПОВЕСТЬ О ЛЮБВИ И СЧАСТЬЕ или ОТКРОВЕННО О СОКРОВЕННОМ.

• Название: ПОВЕСТЬ О ЛЮБВИ И СЧАСТЬЕ или ОТКРОВЕННО О СОКРОВЕННОМ.
• Автор: Юрий Яблочков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я взял на работу электрогазосварщика и слесаря. Сам на токарном станке точил всё, что требовалось для изготовления пресса, т.к. токаря в лесхозе не было, а токарный и фрезерный станки в гараже были. Вот где мне опять пригодились знания, полученные «малолеткой» на «зоне». Воистину говорится: «Что Бог не делает, всё к лучшему».

Все основные комплектующие для пресса, то есть гидроцилиндры, насосную станцию, пульт управления и шланги высокого давления я привез из Кохмы с завода строительного машиностроения. Всё это я купил за «наличку» на свои деньги. Машину для поездки брал в автохозяйстве тоже за свои. Металлопрокат для изготовления каркаса пресса я купил на ЗЖБИ, а двадцать третьего февраля 1990 года зарегистрировал кооператив в Танькине, в районной администрации.

За время моих ежедневных «катаний» из своего посёлка в Танькино, занимаясь прессом, я повстречался с Машкой. Как-то ехал вечером после работы домой, и меня тормозит вне населённого пункта пьяненькая молодая бабёнка и довольно симпатичная. Остановился, смотрю: да она хорошо и богато одета, вся в золоте. Её, оказывается, «кавказцы», работающие в их колхозе, пригласили на шашлыки и хотели там «трахнуть хором». А она воспротивилась и напала на них драться. Те, не долго думая, уехали от неё, оставив в лесу одну.

Машка попросила меня отвезти её домой, а это нужно было ехать мне в обратную сторону. Я отвез её, а по дороге сразу «трахнул», даже не познакомившись. Она была «этому» очень удивлена, но ничего против не имела.

А я решил сразу взять «быка за рога», тем более что уже давно не занимался сексом с теми, кто мне хотя бы нравился. С Зиной у меня бывало иногда, но это не секс, а какой-то суррогат секса, только для того, чтобы «не разучиться». Машка определенно долгое время была моей любовницей. Она была невысокая, плотная, около «тридцатника» разведенка, с маленькими грудями и очень сексуальная.

Мне пришлось снять квартиру в Танькине, ибо «кататься» каждый день за сорок километров было накладно, да и машину жалко «колотить». Дороги тогда у нас были ну просто отвратительные. Один раз в марте я с полдороги вернулся опять в Танькино, так как не смог в разлив проехать дорогу по асфальту, а дорога республиканского значения.

И сколько раз на этой дороге на ямах ломал кронштейны у своей «восьмерки»! Не меньше десятка раз. А сколько раз гнул диски на колесах, что спускала «бескамерка» и приходилось ставить запаску? Сейчас эти дороги просто чудесные по сравнению с теми, какие были. Вот единственное, что стало лучше для простого человека в провинции за девятнадцать лет так называемой демократии.

На каждые выходные в Танькино приезжал мой друг, ведущий инженер нашего проекта, и ночевал у меня. Мы сделали каркас пресса, закрепили гидравлические цилиндры и занимались его доводкой. Также мы параллельно делали смеситель и другое вспомогательное оборудование, которое потребуется для производства плит. И всё это нужно было нам «сделать» сначала в голове, а потом воплотить в «железо».

Дома я теперь почти не появлялся, с головой уйдя в интересную, созидательную работу. Дела у нас, конечно, подвигались, и неплохо. Зарплату своим работникам я платил из своего кармана и гораздо большую, чем они получали раньше в лесхозе. Я надеялся вернуть все свои затраты, запустив пресс в производство. Только когда это будет? Риск у меня был, конечно же, большой. Все свои деньги, заработанные на «шабашке», я вложил в производство, а на них можно было купить тогда две новые машины «Жигули». Мне было очень интересно увидеть, что же у нас получится, а в инженерные способности друга я, конечно же, верил.

Обо мне написали в районной газете большую статью с интервью, где я рассказал о своих намерениях использовать отходы производства (опил), (которым завалены все окрестности Танькина) для изготовления плит.

Наконец-то мне удалось сделать любовницей Файку, двадцатилетнюю, очень красивую, смуглую плотную малышку, с черными глазами и волосами. С ней я был знаком, когда строил контору совхоза, а она училась в училище, и я знал ещё тогда, что она уже «трахается». Больно уж она мне тогда нравилась, много бы я отдал тогда, чтобы «переспать» с ней. Но ничего у нас с ней тогда не получилось, я был слишком стар для неё.

Через знакомых ментов я «спас» от тюрьмы её жениха, по её просьбе «вытащил» его из КПЗ. «Солдатиков» обвиняли в изнасиловании какой-то молодой деревенской девки. Файкин жених с друзьями (водители машин, солдаты срочной службы, строившие по «линии партии» дороги Нечерноземья) «оттрахали» какую-то деревенскую «прошмантовку» «хором». А она решила на себе женить кого-либо из них или «развести» на деньги и написала заявление в милицию.

Но всё это «дело» было «шито белыми нитками», и за пару литров водки мне «отдали» её жениха. За это Файка отдалась мне в снимаемой мной квартире. Мне с ней заниматься сексом очень понравилось: всё при ней, но всё миниатюрное. «Она» плотная, как у Вальки из санатория; не знаешь было, как «загнать», если не встанет, как надо. Продолжительное время Файка была моей любовницей, «воюя на два фронта». Правда, со своим женихом она, по всей вероятности, сексом не занималась, хотя Бог их знает. Потом, когда отслужил её солдатик, Файка вышла за него замуж, и уехала с ним на его родину в Подмосковье.

Я возобновил связи с Валькой -- моей любовницей со времени «шабашки» в совхозе. Также сделал любовницей Любу, бухгалтера профсоюза работников АПК (агро-промышленный комплекс), женщину чуть больше тридцати лет, довольно симпатичную, с большими, если не сказать огромными грудями.

И также, наконец-то, «трахнул» Гальку, которую «хотел», тоже ещё работая на «шабашке». Галька была очень симпатичная, беленькая, плотная, невысокая молодая женщина лет двадцати двух. Галька отдалась мне без большой охоты, как потом оказалось, из-за того, что я был богатый, то есть мне «всё можно».

ГЛАВА 31.

Строгость отца – прекрасное лекарство: в нём больше сладкого, чем горького.

Древний Рим. Эпиктет.

Пятого марта умер мой отец. Зиму он жил в нашем райцентре у Валеры, моего старшего брата после смерти нашей матери второго апреля прошлого года. Отец жил там потому, что ему приходилось практически ежедневно вызывать скорую помощь. У него было сильно больное сердце, а в нашем посёлке службы скорой помощи тогда ещё не существовало. Я тогда в Танькине занимался вплотную прессом, и, к сожалению, даже не простился с живым отцом. За это себя я очень виню и по сей день. Отец умер на восемьдесят первом году жизни, прожив, я считаю, немало, учитывая две перенесённые войны.

Он в юности был комсомольцем по убеждению, хоть и из богатой семьи. Комсомольцы вели тогда непримиримую борьбу с церковью, «опиумом для народа», как они считали. Я, конечно, не одобряю их действия по скидыванию креста с церкви в нашем райцентре. Пусть бы стояли церкви, это же памятники архитектуры, да и пусть бы в них молились те, кому этого хотелось.

Но та молодёжь, комсомольцы тридцатых годов, от чистого сердца хотели открыть глаза народу на окружающую их действительность: нищету, бедность и отсталость России от мировой цивилизации. Комсомольцы тех лет хотели сделать хорошей жизнь для себя и всех граждан своей огромной многонациональной Родины.

Отец принимал участие в строительстве комсомольцами клуба в районном центре вместо закрытой церкви. Работали они бесплатно в выходные и праздничные дни, и даже в день Святой Пасхи. Здание клуба и по сей день эксплуатируется: там сейчас находится детская музыкальная школа. Только стоит она обветшавшая, так как у районных властей нет денег на её ремонт, а бесплатно теперь в нашей стране никто и ничего делать не будет.

Также отец по комсомольской путевке строил первенца автомобилестроения молодой республики. Там они жили в бараках, работали в лаптях, по колени в воде, копая траншеи под фундаменты цехов с двойной перекидкой земли. Комсомольцы работали тогда за копейки от всей души, не жалея ни себя, ни своего здоровья, ради процветания своей любимой Родины.

Те комсомольцы понимали, что стране нужны новые заводы, фабрики и развитое сельское хозяйство. Они знали, что без индустриализации и коллективизации невозможно вывести страну из нищеты и вековой отсталости. Комсомольцы тридцатых годов работали, не жалея себя, думали и надеялись на всё самое хорошее: «Пусть мы не успеем хорошо пожить -- всё построенное останется нашим детям; пусть они живут счастливо и вспоминают нас добрым словом».

Отец прошёл две войны, обе -- с первого по последний день. Будучи комсомольцем, сражался на фронтах, защищая интересы Родины в финской кампании и саму Родину в Отечественную войну от фашизма. На фронте комсомольцы тоже думали и мечтали о будущем своей Родины: «Вот победим в войне, вернемся домой и заживем хорошо и счастливо; родим кучу детей, которым всё построенное и завоёванное нами останется. Они будут счастливы и благодарны нам».