Джеффри Форд - Портрет миссис Шарбук

• Название: Портрет миссис Шарбук
• Автор: Джеффри Форд
• Издательство: ООО ИД «Домино»
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-669-21624-6

Пьеро Пьямбо — удачливый портретист, светский лев; ему рады в самых модных нью-йоркских гостиных конца XIX века. Но несмотря на преуспевание, его снедает чувство творческой неудовлетворенности, поэтому он с радостью хватается за необычный заказ от некой миссис Шарбук — написать ее портрет, не видя ее, а лишь ведя беседы с ней из-за ширмы. Но пока удивительная миссис Шарбук рассказывает ему о своей удивительной жизни, город потрясает серия кровавых, ничем не мотивированных убийств, и Пьямбо начинает понимать, что они как-то связаны с его таинственной заказчицей…

---

Я отвернулся и с удивлением увидел Альберта Пинкема Райдера. Хотя он какое-то время был членом академии, работы его брали на выставку неохотно. Другим академикам не очень нравился его стиль, и они не знали, к какому направлению отнести его картины. В конечном счете привело это к тому, что он влился в другую группу, члены которой, как и он, столкнулись с необъяснимой неприязнью академиков и образовали Общество американских художников. У них были свои выставки и конкурсы, и в последнее время эта соперничающая организация завоевала немалую популярность.

Он стоял один в шелковой визитке, сжимая в руке старомодный цилиндр и разглядывая на противоположной стене ангела кисти Сент-Годенса. Я был рад видеть моего героя — в его присутствии я испытывал такой же трепет, какой испытывали начинающие, сталкиваясь со мной или другими профессионалами. Приближаясь к нему, я сочинил несколько подобающих слов, чтобы представить себя.

— Прощу прощения, мистер Райдер, — сказал я. — Я хотел извиниться за то, что чуть не сбил вас с ног на Бродвее в прошлое воскресенье.

Он повернулся и посмотрел на меня, напрягая свои слабые глаза. Несколько мгновений он стоял с таким лицом, будто только что проснулся. Потом он улыбнулся.

— Пьямбо… Да, это произошло так неожиданно — я понял, что это вы, только пройдя полквартала.

Я был польщен тем, что он запомнил меня.

— Вам нравится выставка? — спросил я. — В каталоге этого года есть несколько знаменитостей.

— Я пришел сюда не ради знаменитостей. Я предпочитаю работы новичков. В их полотнах я вижу искорку страсти, которую еще не успели загасить академики.

— Я вас понимаю.

— И у меня, естественно, возникает вопрос, почему я не вижу здесь ваших работ. Можете называть это совпадением, но на днях, после нашего с вами столкновения, я посетил одну галерею в центре. Там продается одна из ваших ранних работ — Тиресий[44]. Вы запечатлели его в то самое мгновение, когда он начинает преображаться в женщину, и у фигуры на полотне признаки обоих полов. Небо разорвано молнией, и вся композиция, хотя в выборе темы чувствуется сильное влияние Саботта, полна этакого буйства и жизни.

— Я почти забыл о ней, — сказал я, вспоминая те времена, когда писал картину. Передо мной мелькнул Саботт — стоит перед полотном, кивает и говорит: «Да, так и надо».

— Вдохновенная работа. Я посмотрел на нее и подумал а не вернуться ли к мифам. У меня в голове была история Зигфрида[45], я уже и раньше играл с этой идеей. Вот что я вам скажу: окажись у меня там деньги, я бы сам купил эту картину.

Теперь настала моя очередь смущенно поклониться. Я почувствовал прилив энергии, какого не помнил со времен молодости, когда каждый прием, каждое понятие, о которых я узнавал, открывали новый континент в мире моего воображения.

Прежде чем я успел ответить, между Райдером и мной нарисовалась фигура Силлса.

— Прошу прощения, джентльмены. Извините меня, но я должен срочно поговорить с тобой, Пьямбо.

Райдер кивнул и отвернулся с улыбкой. Я пребывал в недоумении — Джон положил руку мне на плечо и повел из галереи.

УСЕКНОВЕНИЕ ГЛАВЫ ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ

Рядом с галереей, покуривая сигары и разговаривая, стояла группа художников. Они кивнули нам и поздоровались. Мы дошли до поворота коридора и повернули налево. Силлс собрался было уже заговорить, но тут впереди появилась пара. Это были мужчина и молодая женщина, как и мы, они искали уединения. К моему удивлению, в мужчине я узнал Рида. Правда, молодая дама была кем угодно, только не миссис Рид. Я кивнул, но мой недавний клиент, проходя мимо, посмотрел сквозь меня, делая вид, что меня здесь нет. Мы пошли дальше к небольшой галерее в заднем конце здания, где я незадолго до того предавался воспоминаниям.

Когда мы оказались вдвоем, Силлс спросил меня, что я думаю о выставке.

— Здорово. И я был рад увидеть, как далеко ты ушел вперед.

— А ведь я мог и не попасть сюда сегодня. Сегодня днем на Фултон-стрит сгорел склад — сгорел дотла. Это был явный поджог. Район не мой, но людей им не хватало, и они хотели привлечь еще одного детектива. Пришлось мне попотеть, чтобы отмазаться от этого задания.

Я хотел спросить, был ли на этом складе нарисован белый круг, но заранее предвидел ответ.

— Ты хотел со мной увидеться в связи с происшествием, о котором мы беседовали на прошлой неделе у моего дома? — спросил я.

Он кивнул:

— Конечно, я тебе не должен об этом говорить, но что-то мне не нравится эта таинственность. Я думаю, они ошибаются, скрывая правду от публики. И поскольку я тебе уже рассказал о том, что мне известно, я решил и дальше тебя оповещать и таким образом выпускать из себя пар.

— Новые жертвы?

— Да, — сказал он; сделав это признание, он посмотрел на меня усталым и пристыженным взглядом, словно лично нес ответственность за все население города. — Еще двое после нашего разговора. В прошлое воскресенье не назвавшийся человек по телефону сообщил нам, где находится покойник. А другое тело было обнаружено в квартире жертвы неподалеку от твоего дома.

— И газеты так ничего пока и не пронюхали?

— Да нет, пронюхали, но мэр просил их попридержать информацию, пока мы не выясним еще что-нибудь. Они скрепя сердце согласились. Редакторы сказали, что если будет найдено еще хоть одно тело, то они напишут об этом на первой странице.

— А министерству здравоохранения стало известно что-нибудь о распространении этого паразита? О том, откуда он взялся?

Силлс отрицательно покачал головой.

— Сегодня я слышал, что они вроде бы нашли нечто общее во всех этих случаях, но больше ничего.

Я подумал, сказать ли ему, что именно я нашел женщину в воскресенье, но все же решил не делать этого. Голова моя, переполненная тайнами, готова была расколоться. Я не хотел заявлять свои права еще и на эту.

— Уверен, — сказал Джон, — скоро мы прочтем об этом в «Уорлде». Это наверняка какой-то невиданный паразит, только вот странно, что пока он поражал одних женщин. Я бы на твоем месте как-нибудь предупредил Саманту — пусть будет осторожнее, а в особенности пусть держится подальше от района порта.

Я не мог ему соврать:

— Я ее уже предупредил.

Я думал, он рассердится, но он только улыбнулся и сказал:

— Вот и хорошо.

Мы направились назад в главную галерею, и я спросил Силлса, договорился ли он с владельцем галереи, которого искал чуть раньше. Выяснилось, что пока ничего из этого не вышло. Коридоры опустели, и, когда мы приблизились к помещению выставки, меня поразила неестественная тишина. Ощущение возникло такое, будто все посетители собрались и ушли.

— Что-то уж больно тихо, — сказал Джон, открывая дверь и входя в галерею. — Видимо, судьи должны сейчас вынести решение.

Мы вошли, и нашим глазам предстала сцена, которая вполне могла стать иллюстрацией к какому-нибудь дешевому роману. Люди отступили к стенам залы, а в середине ее, рядом со столиком для шампанского, стояла миссис Рид, сжимая дрожащей рукой небольшой пистолет — возможно, дерринджер[46]. Пистолет был направлен на находящегося ярдах в двенадцати от нее мужа — тот стоял спиной к картине Эдварда «Усекновение главы Иоанна Крестителя».

Я бы удивился гораздо больше, но моя жизнь в последнее время была так полна всевозможными совпадениями, что я поразился скорее собственной непредусмотрительности. «Зачем я просил Эдварда подбавить крови?» — повторял я про себя.

Длилось все это, наверно, недолго, но мне показалось, что прошло несколько томительных минут, в течение которых все молча ждали звука выстрела. Рид был бледен, он сделал неловкий шажок вперед, прикрыв лицо одной рукой, а другой (это могло бы показаться забавным, если бы речь не шла о его жизни) — пах.

— На самом деле я люблю только тебя, — сказал он, однако его обычно располагающий голос прозвучал как заржавевший механизм, запущенный в последний раз.

И в этот момент Шенц беззаботно, словно переходя улицу, отделился от толпы и встал между миссис Рид и ее мужем.

— Мадам, было бы жаль израсходовать впустую эту пулю.

Он улыбнулся и пошел ей навстречу.

— Отойдите, — взвизгнула женщина, и лицо ее стало пунцовым.

Шенц продолжал надвигаться на нее.

— Мне кажется, ваши дети будут ждать вашего возвращения сегодня вечером, — сказал он. — Посмотрите-ка, что это? — Он сунул руку в карман и вытащил маленький кулек. — Я принес им конфеток.

Миссис Рид застонала, постояла в нерешительности еще секунду-другую, а потом ее рука с пистолетом упала. Шенц подошел и обнял ее одной рукой, а другой — отобрал пистолет. Она спрятала лицо у него на плече и зарыдала.

Джон тоже вступил в действие — подошел к Шенцу и взял у него пистолет. Толпа принялась аплодисментами приветствовать героизм моего друга, а репортеры, которых на выставке было немало, не теряя времени, набросились на Рида, словно стая коршунов. На выставке присутствовали многие его коллеги-бизнесмены, и рассказы их — людей, видевших все своими глазами, — вкупе с завтрашними газетными сообщениями должны были добить Рида окончательно. Силлс повел миссис Рид из галереи, намереваясь, судя по всему, доставить ее в полицейский участок. Проходя мимо меня, он сказал: