Луи Бриньон - "Валутина гора"

• Название: "Валутина гора"
• Автор: Луи Бриньон
• Жанр: Историческая проза

---

- Зажечь десять костров! - приказал Пётр.

Через несколько минут костры ярко запылали.

- Пошла вторая сотня! - приказал Пётр.

И на этот раз повторилось то же самое. Гусары с громкими криками атаковали позиции французов, а потом, рассыпаясь веером, начали уходить от огня артиллерии. И вновь, едва раздались орудийные залпы - начали раздаваться крики засевших в окопах гусар.

Запылали ещё десять костров. В атаку пошла третья сотня. Потом четвёртая и пятая. После этого начали по второму кругу. После каждой ложной атаки зажигались десять костров.

- Костры-то зачем жжем? - спросил у Петра Астраханов.

- А пусть думают, что подходят новые силы русских. - Ответил Пётр. - Нам главное, чтобы они позиции оставили и начали отступать. Вот когда начнут это делать, тогда и по- настоящему ударим. Они будут думать, что их атакуют крупные силы. Вот уж тогда им сразу придёт конец.

Атаки чередовались одна за другой. Костры вспыхивали вслед за ними. А гусары…они хохотали не переставая. Так весело им ещё ни в одном бою не было.

- Надо бы заменить наших в окопе, - раздался чей-то голос, - небось, глотки себе уже надорвали.

Эти слова вызвали новый приступ хохота у гусар. Атаки чередовались до тех пор, пока вокруг всей деревни не запылали костры. Лишь путь на запад, в сторону Вязьмы оставался свободным от костров. Пётр умышленно приказал так сделать. Именно там удобнее всего было нападать. Гусары уже и не знали, какая по счёту пошла атака, когда услышали явные признаки переполоха в стане врагов.

- Давай ещё одну тремя сотнями сразу - приказал Пётр. - И побольше шума. Орите во всё горло. Пусть думают, что нас тысячи.

Сказано сделано. Но на этот раз, орудия, почему-то не стреляли. Сделав круг сотни вернулись обратно. Пётр немедленно послал в деревню разведку. Очень скоро разведчики вернулись и доложили, что в деревне осталось не больше батальона и то, видимо для прикрытия.

- И что, они ушли, бросив орудия? - не поверил Пётр.

- Похоже на то господин полковник!

Пётр выслал повторную разведку, но она только повторила донесение предыдущей. Тогда он дал сигнал к атаке. Меньше чем через четверть часа деревня была взята ими. Задребезжал рассвет. Часть оставшихся в живых из батальона прикрытия французов в смятении смотрела на несколько сотен всадников, которые взяли деревню.

- А где же все остальные? - говорили их взгляды.

Глава

Анастасия некоторое время наблюдала за тем, как Виктория хлопочет у печи, готовя ужин. У неё ловко получалось, хотя по всей вероятности, она подобно самой Анастасии, ничего такого в прежней жизни не делала. Анастасия вздохнула. Когда эта жизнь закончится? И какая жизнь будет после войны? И нужна ли будет ей такая жизнь? - эти вопросы часто возникали у неё в голове. И почти всегда она не могла на них ответить. Как не могла и ответить на многие другие. Ещё раз вздохнув, она взяла узел с бельём и вышла из домика. Убедившись, что никого из французских солдат поблизости нет, она спустилась к озеру и начала стирать. Вода была холодная. Руки мёрзли. Но Анастасию ничуть это не волновало. Она знала, что это необходимо сделать. Вот и всё. Не раз во время стирки, она с грустью оглядывалась на дом. Он давно потерял былую привлекательность, как и римский парк, который был практически полностью разрушен. Лишь кое- где высились уцелевшие колонны. Столько лет заботливые руки создавали эту красоту,…-и в один день всё было уничтожено. Анастасия не столько тосковала по парку, сколько по дому. А больше всего по дневнику Петра. Она не успела его взять с собой, и он сгорел. Этот дневник все, что от него оставалось. А само содержание дневника Анастасия помнила. Она помнила каждую строчку в дневнике. Часто она воссоздавала эти строчки в памяти и раз за разом повторяла, словно молитву.

- Дай помогу!

Анастасия вздрогнула и резко обернулась. Увидев опекуна сидящего на корточках возле себя, она пришла в ужас.

- Батюшка, как вы только помыслили такое? - воскликнула с укором Анастасия, - вам же нельзя выходить. Вы только поправились и уже на холод идёте. Да ещё и стирать просите. Нельзя вам батюшка. Опять лихорадка начнётся. Худо будет вам, как в прошлые разы. Лучше полежите ещё. Я скоро. Совсем немного осталось.

- Не могу лежать целый день как покойник, - пожаловался ей опекун, - руки к делу тянутся. Ушли бы французы, да дело бы сразу нашлось. Да не одно. А пока они здесь, так хоть постирать дай.

- И не думайте об том батюшка, - внушительно предостерегла его Анастасия, - не ваше это дело.

- Да и не твоё, - с некоторой грустью ответил Арсанов - старший и устремил такой же взгляд на покрасневшие руки Анастасии. - Тебя отец холил, лелеял, заботился, а я…вон работать заставляю

- Молчите батюшка, молчите, - прошептала Анастасия, бросая на него взгляд, исполненный нежности, - мне в радость заботиться о вас. У меня в целом свете кроме вас никого нет. И если случится что с вами, не переживу этого.

- Знаю дитя, знаю! - с чувством ответил Арсанов - старший. - Не каждая дочь станет заботиться о родителе своём, как ты обо мне заботишься. Бог свидетель, как увидел тебя, сразу родной дочерью принял. И не думал никогда иначе. Ты мне родная.

- Батюшка! - Анастасия оставила бельё и, потянувшись, обняла опекуна.

Тот поцеловал её в лоб и поднялся. Было заметно, что разговор растрогал его не меньше чем Анастасию. Едва Анастасия отвернулась от него, он молча прихватил отстиранное бельё и пошёл к дому. Едва он вошёл в дом и положил бельё рядом с печкой, как следом вошёл Архип. Управляющий выглядел на редкость довольным и не переставая улыбался.

- Новости есть? - спросил у него Арсанов старший.

- Да ещё какие, - Архип снизил голос и заговорил заговорщическим тоном, - француз-то ушёл из Москвы. Пошёл на Калугу, а там…ему под дых сам князь Смоленский, Михайло Кутузов… дал. Да так дал, что Наполеоныч до самого Смоленска драпанул.

- Неужто в Смоленске Наполеон? - не поверил Арсанов - старший.

Архип с видимым удовольствием кивнул.

- Там родной. Токмо недолго пробудет Наполеоныч в Смоленске. Идёт слух, что князь-то наш, Михайло Кутузов, всю армию на его поимку послал. Мол, найдите и приведите ко мне эту нехристь. Дела, скажу я вам творятся,…французам не позавидуешь. - Архип снова радостно заулыбался.

- А правда ли? - засомневался Арсанов - старший.

- Куда правдивей-то, - заверил его Архип и, кивнув головой в сторону дома, добавил: - наши то вон, тоже съезжать собираются. Подводы готовят. Я уж собирался Гришке сказать, чтобы не выпускал их отсюда. Как-никак помощь будет. Да и охраны у Наполеоныча поменьше. А значит, легче поймать его.

- Вот это новость, так новость. - Арсанов - старший обнял Архипа.

Едва они обнялись, как тут же испуганно отшатнулись друг от друга. Причина была в Виктории. Она неожиданно для них во всё горло завизжала:

- Ура! Мы победили!

Анастасия так и осталась стоять у порога с бельём в руках. Виктория бросилась к ней и несколько раз крепко поцеловала. А потом преспокойно забрала из её рук бельё и положила на остальную стопку.

- Неужели и правда победили? - Анастасия без сил опустилась на табурет и устремила взгляд на Архипа. Тот некоторое время раздумывал над ответом, потом решил высказать свою точку зрения на происходящие события.

- Победить-то победили. Но вот без Наполеоныча полной победы не видать. Надобно его словить. Вот уж тогда, победа будет так победа.

Сразу после этого весьма мудрого заключения все четверо засуетились. Стали вытаскивать всё, что было припрятано на чёрный день. Даже бутылочка вина нашлась. Архип потихоньку от французов стащил её из погреба. Накрыли стол. И свеч не жалели для такого случая. Им было так необходим этот маленький праздник после всего того, что они пережили. После всех этих лишений, страданий, дней, когда приходилось выживать, находясь в ужасных условиях. В этот вечер всё было забыто. Всё плохое, что пережили за последние месяцы. Самое главное состояло в том, что враг повержен. А имение,…- имение обязательно будет восстановлено. И станет красивее, чем было до войны. Арсанов - старший выпив немного вина, стал делиться мыслями по поводу мер, которые следовало предпринять в первую очередь. Анастасия слушала его и радовалась за него. Апатия опекуна, наступившая после известия о смерти Петра, начала понемногу отходить. Она видела благие перемены, что происходили в нём. И надеялась, что так будет продолжаться и дальше. О себе она больше не думала. Всё, о чём она мечтала - умерло вместе с Петром. Так пусть всё будет происходить так, как пожелает её опекун. Она поможет ему всеми своими силами восстановить имение. Её мысли прервал ласковый голос опекуна.

- Выпей дитя моё. Выпей за благие вести. И пусть господь с сегодняшнего дня ниспосылает нам только такие и не иные вести. Пусть восторжествует мир вместо войны. И жизнь - вместо смерти! Выпей!