Варвара Мадоши - Сэйл-мастер

• Название: Сэйл-мастер
• Автор: Варвара Мадоши
• Жанр: Космическая фантастика

Штурман Белобрысов заехал старшему офицеру гитарой по голове и закономерно вылетел из эфирного флота. Однако нашелся целый один капитан, согласный принять его на борт… только вот экипаж у этого капитана — сплошь женщины. И ладно бы только это!

Куда можно улететь в компании двух бывших пираток, подруги детства, которой, похоже, есть что скрывать, закомлексованной девчонки-оборотня, крайне подозрительного домового и черного кота по кличке Абордаж?..

А куда бы ни улетели — скучно никому не будет.

---

Среди своего народа Белка казалась чужой еще и по этой причине: она имела свойство впадать в мысли.

Однако по неопытности и крайней молодости Бэла не додумывала свои мысли до конца: все танцы с бумажками и придуманы как раз для того, чтобы создать как можно большее число лазеек для людей, знающих, где, как и почем. И при этом сохранить видимый декорум. На ее глазах Людоедка прекрасно демонстрировала высокое искусство проникновения без мыла — увы, втуне. Ценителей не нашлось.

Взятки Людоедки были столь тщательно выверены и столь отлажены, что они даже не походили на взятки. С санитарным контролем она просто обменялась парой шуточек и намекнула на какую-то Козлоногую Мэри, после чего, под общий смех трех клерков, документ был подписан. Очередь в таможенный контроль Берг миновала с каменной физиономией, будто так и надо, а офицеру в кабинете без лишних слов, но как будто делая ему одолжение, сунула толстый конверт, после чего все было улажено очень быстро. Очередь к противопожарному инспектору Людоедка, наоборот, покорно отстояла. Это заняло несколько часов, в течении которых Бэла познакомилась с характерными приемами ухаживания Аль-Карима теснее, чем ей хотелось бы. Здесь нормы были иные — чтобы отпугнуть потенциальных поклонников, следовало не кутаться, как она, а, напротив, разоблачаться. Тогда бы сочли нескромной и опасной.

В кабинете пожарного инспектора Берг вела себя льстиво и даже сама напросилась на штраф, сославшись на отсутствие в двигательном отсеке «Блика» специальных разбрызгивателей. Произнесла она и еще несколько фраз, если не магических, то, очевидно, ритуальных, потому что положенного досмотра на борту так и не состоялось.

И, наконец, они отправились сюда, в дальний конец погрузочного дока, где вот уже битый час Бэла наблюдала этого чертового паука и сторожила никому ненужную пустую тачку, пока Людоедка спокойно дремала, присев на забытую и проросшую мелкой зеленой травкой поленницу.

«И зачем она потащила меня с собой? — тоскливо думала Белка. — А, вот попалась бабочка, сейчас паук ее сожрет. Ведь толку от меня никакого. Взяла бы Куликову, она хотя бы уже контрабанду возила. Или штурмана… Нет, его забрала капитан. А я даже никакой секретный груз не подниму, если это только не бриллианты и не тайные документы. На что шансов мало, откровенно говоря».

Пока она думала, бабочка извернулась в паутине, поймала подкравшегося паука и высосала его досуха, после чего подожрала остатки паутины и улетела. Бэла, однако, этого уже не видела, занятая невеселыми думами.

Особенно обидно торчать в трюме, когда совсем неподалеку был корабль, с ее каютой и книгами. Еще неподалеку завлекательно шумел толпой выход в город, но он привлекал Белку куда меньше. Все равно здесь нет лесов… А в порту зато водится много мышей. И крыс. И прочей звериной мелочи.

Но нет, никаких крыс и мышей, столь приятных после неживой корабельной пищи — сиди и изображай из себя статиста в отыгрыше приключенческой пьесы.

Наконец, ожидание завершилось: о чем-то весело переговариваясь между собой на местном наречии, из дальнего входа появились двое высоких смуглых людей с тележками. С ними же шел таможенник в форме цвета морской волны с серебром, молодой и белозубый. Бэла узнала его: они уже видели его в приемной, но там он держался высокомерно.

Теперь же таможенник обменялся с Людоедкой добродушными приветствиями, потом скомандовал парням с тележкой — и те сноровисто перегрузили несколько свертков на небольшую тачку, которую Людоедка прихватила с собой.

Парни эти откровенно пялились на Белку, а один даже отпустил какой-то длинный, пространный комментарий.

— Он говорит, что ты истекаешь молоком и медом, и он бы ввел тебя в волшебный сад, — сказал молодой таможенник, глядя с жарким, тягучим намеком.

Бэла подумала: «Мои предки ели таких, как ты, на завтрак», но вслух не сказала ничего, только сильнее закуталась в шаль и посмотрела на мужчин так, что их улыбки сразу превратились в нечто совершенно противоположное.

Казначей попрощалась с ними и лихо покатила тачку к водному споту «Блика» Оттуда завтра, перед стартом, бригантину отведут в ствол.

— Зачем вы меня брали с собой? — спросила Бэла. — Зачем я вам нужна?

— Сразу быка за рога, да, деточка? — усмехнулась Берг. «Деточка» у нее звучало так, что вы бы никогда не захотели услышать это снова. — Вопрос этикета. Хаджа Нафар, этот юный нахал, был не один, поэтому и я не могла прийти одна — престиж, что делать. Где как, ты еще узнаешь. На Гамбеде вот, наоборот, принято встречаться тет-а-тет в таких вопросах, а здесь короля делает свита.

— То есть вам нужен был кто угодно? — спросила Белка.

— Нет, портовый бомж не подошел бы, — неприятно хохотнула Людоедка. — Он неапетитен. Тут так, знаешь: надо уважать партнера. Наше дело такое, без партнеров не выедешь. Если я сегодня привела на встречу хорошенькую девочку с умным недобрым взглядом — все будут знать, что у бедной старой Берг подрастает смена. А здесь, на Аль-Кариме, смена — это все. Они существа семейственные.

Бэла передернула плечами: ей было странно, что кто-то может счесть ее возможной преемницей Берг. Сандра была бы куда лучше в этом качестве, но кормчий с утра занималась калибровкой кристаллов, которые сбоили всю последнюю неделю пути. И кроме того, ни Бэла, ни Берг не могли держать связь с Белобрысовым и капитаном, а значит, Сандре, передаточному звену, волей-неволей приходилось торчать на бригантине.

Когда Берг и Бэла со своей тачкой (пилот так и не спросила, что в мешках) вернулись к кораблю, Сандра встретила их сенсационной новостью: с Княгиней что-то случилось, и штурман полез ее спасать.

— А, — прокомментировала Берг, совершенно не впечатленная. — Ну-ну. Мальчишка получит по носу — пойдет ему на пользу.

— Так вы знаете, что за дела у Марины Федоровны в Эль-Бахре? — спросила Сандра, которая робела перед Берг куда меньше Бэлы.

— Понятия не имею, — пожала плечами Людоедка. — Да только Княгиня — это вам Княгиня, а не кто-нибудь.

Сказав сию загадочную фразу, Людоедка отправилась на ют точить меч (мол, пока можно посидеть на палубе на солнце, надо этим пользоваться). Сандра не отстала, пошла за ней — расспрашивать. И неизвестно, что рассказала бы ей Берг или куда она послала бы корабельного кормчего, но тут как раз вернулись Сашка и Княгиня.

И что самое странное, Сашка нес капитана на руках.

* * *

…Первый глоток: сперва ничего особенного, просто солоно, а потом разом. Звенит струной арфы, тянет железом по венам, улыбается шальным ветром в волосах. Кто на новенького?.. Сладкая истома, слаще любви, первостепенней зова природы, нега, лень, и сокрушающая готовность действовать — как сон в первую пору юности, нет, детства, до того, как был рожден. Второе рождение. Да, точно, так называл это дядя.

И потом сразу: иное, без названия. Но ничего хуже не было и не будет на белом свете.

Его мяло и крутило, бросало и толкало, а потом, обессиленного, выкинуло из океана невыносимой боли — чтобы снова швырнуть в безжалостные волны, которые обдирали тело наждаком и прижигали нервы каленым железом. Чужая боль, не своя — но от этого она не становилась меньше. Именно это имел в виду дядя, говоря, что он не удержит: нельзя накинуть вторую узду, можно лишь перетянуть старую. Тогда ты рвешь ее по живому. А значит, принимаешь боль на себя.

Вампиры, как известно, флегматичнее, спокойнее, лучше контролируют свои чувства. У них быстрее скорость реакции, они взрослеют медленно, а стареют скачкообразно. Они способны к деторождению только несколько лет в течение всей жизни, они меньше склонны изобретать, чем менши, больше склонны подчиняться. А еще они намного, намного крепче физически, какими бы тощими и бледными ни выглядели. Не всякий вампир выдержит накинуть узду на другого, если тот, второй, сопротивляется; не так-то просто стать Старшим. Но снять уже наложенную узду и перемкнуть ее на себя — это едва ли кому по силу. И уж подавно, не молодому меншу без выдающихся магических знаний.

«Преступный приказ», — так мог бы подумать Сашка. Но думать он не мог; поэтому эта мысль от него сбежала, равно как и другая — в узде Княгиня, несмотря на свою капитанскую власть, не могла бы ему приказать освободить ее. Она так и сказала. «Я даже приказать тебе не могу». Значит, это он сам. Некого винить, кроме себя.

-Очнулся, штурман? — первое, что Сашка услышал такого, что не было его бредом и невнятными голосами, шептавшими странное.

Перед глазами все плыло, линии искажались, звуки долетали тихие, отстраненные. Отгороженная ширмой комната, в которую он ввалился минутой (секундой, часом?!) ранее, разительно переменилась — обломки мебели, кроваво-красные пятна по стенам. Окровавленные тела, валявшиеся в живописных позах, смотрелись настоящим натюрмортом, но Сашка решил, что, пожалуй, это все-таки слишком наглядная этимологическая иллюстрация. Сознание то прояснялось, позволяя рассмотреть очередной милый элемент интерьера, вроде немалых размеров кинжала, ушедшего по гарду в потолок, то проваливалось в восхитительный мутный туман, наполненный перестуком сердец поверженных… врагов? Жертв?