Ольга Елисеева - У Крита деревянные стены

• Название: У Крита деревянные стены
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: Любимая книга
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004

Генрих Шлиман, эксцентричный миллионер, а по совместительству археолог, ведёт раскопки загадочного лабиринта на острове Крит. Но наука интересует его гораздо меньше, чем известность и слава. К тому же, его жена чересчур много времени проводит с молодым археологом Эвансом. На этом казалось бы и можно завершить рассказ… вот только автор предлагает нам не банальную любовную историю, а что-то другое.

© Jozef Nerino

---

— Златорогая лань поскакала в урочище Девы на север! — провозгласил Калхас. — Пусть Хозяйка возьмет ее жизнь вместо ваших. Всякий, на кого попадет капля жертвенной крови, спасется.

Двое молодых жрецов помогли ему разделить тело на две части. Их возложили на алтари по обеим сторонам мощеной дороги из крепости в порт, и войска промаршировали между ними, окропляемые щедрой царской рукой.

Ветер переменился. С полудня, против обыкновения, море утихло. Путь был свободен, и корабли ахейцев выступили на соединение с флотом Илиона.

14

Лунный свет иногда пахнет апельсиновой цедрой, иногда свинцом. Зависит от фазы. Мед и флорентийская зелень, тина и молоко растворены в нем, не смешиваясь.

Софи сидела на балконе и расчесывала волосы костяным гребнем. За частой сетью листвы в темноте сада было слышно, как струится на отмелях река. Местные девушки уходили туда танцевать, давя пятками песок и кружась волчками в своих юбках-колоколах. Мадам Шлиман завидовала им. Они вскидывали руки к небу, звенели браслетами, а костяные флейты высвистывали мелодии, возраста которых никто не знал.

Справа хрустнула ветка душистого лавра, и над матово белевшими перилами появилась голова Артура.

— Вас не было ни вчера, ни третьего дня, — извиняющимся голосом начал он, — а после землетрясения я не рискую…

Но Софи не дала ему договорить.

— Тише, Генрих услышит. Он внизу сортирует находки.

Оба потянулись друг к другу почти инстинктивно, и уже в следующую минуту слова перестали значить для них что-нибудь, кроме набора звуков. Порывистых и коротких. Затем долгих и нежных. И наконец, полных взаимной благодарности.

— А я подумала, что вы пришли рассказать мне вечернюю сказку, — шепнула Софи, собирая с пола рассыпанные в спешке заколки.

Артур встал перед ней на колени, чтобы помочь.

— Вы не устали от чужих сказок, мадам?.

— Только от отсутствия своей.

Молодая женщина сгребла в охапку гребень и ленты.

— Я хочу знать, чем кончилась война? Кто вернулся домой, а кто погиб? Неужели и Одиссей умер на этом острове?

— Нет. — Эванс рывком сел на перила. — Войны делают настоящих царей, и Одиссей не исключение. Агамемнон и Менелай были убиты, преследуя критян в горах. После их смерти именно Лаэртид как создатель братства женихов Елены и победитель флота Миноса возглавил армию. А по возвращении домой он был избран главой союза ахейских владык и перебрался с Итаки в Микены. Верная Пенелопа не чаяла ни таких почестей, ни такого богатства. Но ее огорчало, что Одиссей забрал сына нимфы Калипсо Телегона к себе и воспитывал вместе с Телемахом. Соперничество из-за отца подтолкнуло юношей к драке, и Телемах был заколот братом прямо за пиршественным столом. У царя не поднялась рука казнить сына, Телегона изгнали. Это случилось незадолго до нашествия северных варваров — дорийцев. Одиссей еще успел организовать отпор дикарям, но погиб в битве при Пилосе. После чего союз распался, а Грецию затопили захватчики. Так закончилась история великой войны. Вы довольны, моя госпожа?

Софи вздохнула. Она не знала, что сказать. И эти бредни вдохновляют ее мужа?

— Вы уже вскрыли двери Лабиринта? — спросила женщина.

— Нет пока, — Эванс мотнул головой, — и мне будет спокойнее, если вас не окажется рядом, когда мы все-таки вломимся в этот туннель.

15

Сириус — Собачья звезда — сопровождал ахейские корабли всю дорогу от Авлиды до Архипелага. У выхода из хаоса его островов курсировали длинные троянские суда. Ими руководил Гектор, с которым прибыл и молодой Ахилл. Ахейцы, наслушавшись историй о силе мальчика-зверя, приветствовали его дружными криками.

Одиссей смотрел на грозную флотилию, способную вспенить веслами всю Эгеиду, и не позволял себе ликовать. Другие цари шумно восхищались необыкновенной мощью, собранной Агамемноном. Никогда еще Ахайя не выставляла такого войска. Никогда ее драчливые, недружные вожди не объединялись против общего врага.

И во главе всех стояли златовратные Микены. Их царь — первый среди равных. Но уже закрадывались сомнения: равных ли? Тот, кто подготовил такой поход, может ли быть равен остальным? Ведь именно дочь Агамемнона Ифигению принесли в жертву. Никто из других царей не отдал ребенка под нож. А из дому воинов увел каждый. Получается, микенец расплатился за всех? Теперь он может приказывать не только своим, но и чужим подданным.

Пока вожди жаждали добычи, ропот не поднимался. И только иногда кошачьими когтями скребло на сердце: а как поведет себя Атрид в случае победы? Львиная доля сокровищ Крита будет отвезена к Львиным воротам. Что тогда убережет остальные города от диктата «первого среди равных»? Эти мысли ясно читались в глазах царей на военных советах, и Одиссей только переглядывался с Нестором, который тоже угадывал тревоги соседей.

— Они смотрят на захват Крита, как на дело решенное, — однажды пожаловался Лаэртид царю Пилоса, — и пытаются заглянуть далеко вперед. Меня же волнуют корабли минойцев. Что мы будем делать, когда встретим их?

— Наши силы почти равны, — попытался успокоить его Нестор. Но Одиссей тревожно повел шеей.

— Их флот действует слаженно и подчиняется единому командованию. У нас же каждый — сам себе голова. Наши суда годятся для перевозки людей, а не для боя на воде. Если критяне нападут на нас в пути, нам крышка.

— Скрыть передвижение такой массы воинов невозможно, — протянул Нестор. — Уж наверное, Минос выйдет встречать нас не с храмовыми танцовщицами, а со всей своей армией. Думаю, он уже послал гонцов к кораблям, и они на всех парусах мчатся сюда. Что же делать?

— Дай мне подумать, и я найду выход. — Одиссей помял пальцами подбородок. — Завтра на рассвете задай мне тот же вопрос.

16

Дверь в Лабиринт была найдена после землетрясения. Только глупец мог посчитать это случайностью. Древние хозяева дворца подпустили чужаков к своей святая святых. Артуру чудился здесь подвох. Но Шлиман был в восторге.

— Мы шаг за шагом вырываем находки у времени! — высокопарно восхищался он. — Нужно только показать силу! Утвердиться в правах! И прошлое начнет сдавать позиции…

Обнажились новые пласты — нижние, совсем старые этажи постройки, фундаменты, подвалы, переходы. Земля сползла с них, как гнилое мясо с костей. Устье подземелья было вывернуто. Створки дверей из толстой полированной бронзы перекосило.

— Дворец разрушали и отстраивали много раз, — Эванс выдохнул, ворочая лопатой. — Все, что мы до сих пор раскапывали, было поновлено уже во времена микенцев.

Шлиман нетерпеливо дернул плечом. Сейчас его ничто не интересовало, кроме Лабиринта. Осталось лишь раскидать землю да отвалить самые большие камни. Так чего же он медлит? Этот треклятый англичанин?

— Эта часть дворца осталась нетронутой, — продолжал Артур. Ее не восстанавливали. Напротив. Закрыли и завалили камнями. О чем это говорит?

— О чем? — нервно бросил немец. — Ради всего святого, Эванс! Быстрее! Вы ползаете, как слизняк по куче навоза!

— Терпение, господин Шлиман. Последние минуты всем даются тяжело. — Археолог с силой ударил по слежавшемуся комку земли. — Поведение ахейцев можно объяснить только одним: завоеватели боялись священных для критян мест. Ждали гнева богов, которым перестали поклоняться…

Артур отступил, пропуская Шлимана вперед к облепленным красноватой землей дверям. Первый шаг за порог должен был сделать именно Генрих. Рабочие впились в створки и изо всех сил потянули их на себя. Двери поддались не сразу. Наконец в узкую щель удалось протиснуться. Шлиман ринулся туда, как канонерская лодка. И тут же задохнулся в темном, затянутом погребальными пеленами паутины зале.

— Света! Принесите света! — крикнул он. Сзади подали зажженные факелы.

— Мы в тронном зале. — Эванс стоял за спиной у Генриха. — Впервые после тех, кто его покинул в день разгрома города.

Неверные блики озаряли просторное помещение со стенами, расписанными охрой. Волны, пальмовые листья и два грифона, склонявшие головы в почтительном поклоне перед троном. На полу валялись разбросанные сосуды. Эванс нагнулся, взял один из них в руки и стал ладонью счищать грязь. На золотом боку проступили фигурки женщин, быков и стройных юношей. У изображений не было голов, кистей рук и ступней ног.

— Это ритуальная посуда, — сказал Артур, откладывая кувшин в сторону. — Счастливцы пляшут на полях смерти… Видимо, критяне схватились за свои реликвии в последний момент, когда враг уже ворвался в город.

Он высоко поднял факел и зашагал к квадратному проему двери в соседнее помещение. Теперь археолог шел первым, и как бы Шлиман ни спешил, Артур не давал ему себя обогнать. Длинный темный коридор-дромос кое-где был разрушен недавним землетрясением, и людям приходилось огибать кучи битого камня. Зато и солнце проглядывало в образовавшиеся дыры.