К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №26 от 29.06.2010

• Название: К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №26 от 29.06.2010
• Автор: К барьеру! (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

«Конечно, у советской оборонки было достаточно проблем и без вмешательства Сталина, - подчёркивает американский исследователь. - Но из характера самой системы не следует, что без вмешательства Сталина дела могли бы идти существенно лучше». Наоборот, опыт демократической Франции показывает, что создание и производство новых вооружений во многих отношениях не зависят от характера политической системы: «Как советские, так и французские ВВС в 1938 г. испытывали острую нужду в истребителях, которые могли бы сравниться с германскими по лётным данным, несмотря на то, что авиационная промышленность Франции представила ряд превосходных опытных образцов, а руководство страны было хорошо знакомо с истребителями «Спитфайр» и «Харрикейн», разработанными британцами. Производство самолётов современных типов начинается только в 1939 г. Французы также столкнулись с проблемами, решая, какой тип противотанкового ружья нужно произвести для армии, несмотря на признание за вопросом большой важности. Им потребовалось несколько лет, чтобы сконструировать опытный образец 47-мм противотанковой пушки. В конечном итоге, когда грянула война, фронтовые части всё ещё были вооружены никуда не годной 25-мм противотанковой пушкой».

Историк констатирует: «Попытка армии свалить часть вины на оборонную промышленность грешит множеством изъянов. Из-за плохой подготовки РККА не только неэффективно использовала имеющееся вооружение, но и неудовлетворительно проводила техническое обслуживание и снабжение, так что множество вооружений вообще нельзя было использовать. Есть сообщения, что в июне 1941 г. 73% старых танков и 88,4% самолётов были неисправны из-за проблем техобслуживания». Таким образом, нет оснований обвинять оборонную промышленность в нехватке боевой техники, а более«тщательное изучение процесса размещения военных заказов и обеспечение вооружениями Красной Армии хотя и не реабилитирует Сталина, но ещё больше дискредитирует армию».

Трагические последствия «ежовщины»

Трудно спорить с тем, что наиболее драматические страницы предвоенной истории советского общества связаны с репрессиями 1937-38 гг. Но, по мнению исследователя из США, их влияние на командирские кадры сильно преувеличено.

Отнюдь не редки утверждения, будто жертвами «чисток» стала чуть не половина всего офицерского корпуса, что в кровавой мясорубке репрессий погибло не менее 40 тыс. командиров. Но столь ошеломляющие подсчёты глубоко ошибочны. Из материалов советских военных архивов следует, что истинные масштабы трагедии здесь завышены в несколько раз. В одном из многих документальных свидетельств - справке из возглавляемого Е.А. Щаденко Управления по начсоставу НКО за 1940 г. - сообщается: общее число командиров и комиссаров, уволенных по политическим мотивам (с учётом восстановленных), составляет за 1937 г. около 7,7%, а за 1938 г. - около 3,8% списочной численности комсостава. Заметим: речь идёт только об уволенных, а не казнённых офицерах. Учёный специально подчёркивает это: «Широко распространено предположение, что все уволенные из Вооружённых сил в 1937-38 гг. были арестованы по политическим мотивам и казнены или лишены свободы. Но это допущение ложно».

«К тому же репрессивная политика ошибочно интерпретирована как террор, навязанный армии компартией и режимом», - пишет Р. Риз. Сейчас настало время признать, что истоки урона, причинённого репрессиями, таились внутри самой армии: «Рядовые и их командиры, военная прокуратура и верховное командование - все они добровольно и инициативно участвовали в обезглавливании офицерских кадров. Равнодушие, казёнщина и приспособленчество в рядах РККА были главной причиной, почему террор приобрёл такой размах».

В конечном итоге одновременно начавшееся расширение Красной Армии оказало не меньшее (если не большее) негативное влияние на состояние офицерского корпуса, чем «чистки». С 1928 г. РККА увеличивала свою численность головокружительными темпами. Лишь за 1939-41 гг. её списочный состав вырос больше чем втрое, и в канун войны около 75% офицеров и 70% комиссаров занимали свои должности менее года. Всё это, как писал генерал Д.Волкогонов, связано с трагическими последствиями «чисток». Но такая точка зрения, по мнению Риза, не выдерживает критики. Учёный разъясняет: «На самом деле с 1 января 1939 по 1 мая 1941 г. армия сформировала 111 новых стрелковых и по меньшей мере 50 новых бронетанковых и моторизованных дивизий. К июню 1941 г. в РККА было 303 дивизии, и когда грянула война, 81 из них была в стадии формирования. Таким образом, все офицеры, которые получили назначение в части, созданные после июня 1940 г., де-факто служили там меньше года. Это объясняет, почему 75% офицеров пребывали в своих должностях так недолго».

Конечно, «ежовщина» усугубила проблемы с комплектованием Красной Армии, но их истинные корни не связаны с репрессиями. К 22 июня в советских Вооруженных Силах не хватало 240 тыс. командиров, но никто не пытается объяснить столь значительный некомплект опустошительными «чистками». К весне 1941-го более 1 млн. красноармейцев тоже служили меньше года, но никому не приходит в голову и этот факт связывать с политическими репрессиями. Призыв рядовых на военную службу нужен был для заполнения вакансий в тех же самых новообразованных дивизиях, где так остро не доставало начсостава.

«Утверждения, будто плохая подготовка и низкие моральные качества офицеров стали побочным результатом «культа личности» и «чисток», противоречат множеству фактов, убедительно доказывающих, что все эти недостатки были присущи Красной Армии не только до развязывания репрессий, но ещё до укрепления личной власти самого Сталина, - отмечает историк. - Кроме того, следовало бы полагать, что младшие офицеры батальонного уровня не могли быть подвержены приписываемой им мании преследования, поскольку большинство из них поступило на службу после 1937 г.».

Другие хрущёвские объяснения - тоже неправда

Ещё одно из прозвучавших на ХХ съезде «объяснений» - о вмешательстве Сталина в боевые операции, по мнению Роджера Риза, столь же далеко от истины. Да, Сталин вмешивался, но отнюдь не в каждую из операций. В 1941 г. он отказался удовлетворить просьбу генералов об отступлении из Киева, и это привело к сдаче гитлеровцам украинской столицы. Но на него нельзя сваливать ответственность за неспособность РККА разгромить врага на подступах к Киеву. Не причастен Сталин и к большинству крупных «котлов», в которые угодили советские полководцы. И уж совсем «его нельзя винить за обилие серьёзных тактических ошибок самой армии, за которые пришлось заплатить дорогой ценой».

Историк отмечает: «Объяснение, будто Сталин вынуждал армию придерживаться наступательной стратегии, ложно и не соответствует действительности, ибо такая стратегия господствовала ещё со времён Гражданской войны». Сталин здесь ни при чём. «С 1918 г. французская армия обладала высокоразвитой стратегией и мышлением, но она не «сработала» против блицкрига. В конечном итоге и наступательная стратегия германской армии не достигла цели в борьбе с советскими Вооружёнными силами, которые, перейдя в наступление, стали бить врага его же оружием».

Верно, что в начальный период войны с Германией опыт боёв показал возврат к характерной для XIX в. тактике лобовых атак. «Возврат отчасти был связан с отсутствием руководства со стороны высших армейских кругов, - подчёркивает исследователь. - Сталина нельзя винить в этом. Ни он, ни его когорта не причастны к формированию такой политической атмосферы и таких условий для выработки решений, в которых ни один советский офицер не мог высказать здравые возражения и продвигать свои идеи вопреки мнению большинства. После «ежовщины» люди опасались высказывать независимые взгляды, но за несколько лет до начала террора сама армия содействовала насаждению интеллектуальной ограниченности и апеллировала к Марксу, дабы узаконить такое (положение вещей)».

Чтобы пояснить свою мысль, Риз напоминает о дискуссии по поводу военной доктрины, состоявшейся в начале 1930-х гг.: Свечин и Верховский, видные представители старой гвардии, аргументированно выступили против Тухачевского и его идей массовой механизированной армии, ведущей войну на полное поражение противника. Вместо споров по чисто военным вопросам будущий маршал набросился на своих оппонентов с цитатами из Ленина, Сталина и Ворошилова, пытался заклеймить Свечина и Верховского как классовых врагов, буржуазных теоретиков и идеалистов. Пытаясь придать своим словам большее доверие с помощью призывов блюсти идеологическую чистоту и лояльность партии, Тухачевский как никто иной содействовал прекращению профессиональных дискуссий в среде красного офицерства. «К концу 1931 г. идеи Свечина были дискредитированы политически, и армия отвергла рекомендованные им мероприятия, которые, возможно, могли бы уменьшить масштаб бедствий 1941 г. Сама армия создала атмосферу, в которой свободный обмен мнениями и дискуссии оказались под запретом».