Карл Маркс - Собрание сочинений, том 16

• Название: Собрание сочинений, том 16
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.

---

СТАТЬИ ЖЕННИ МАРКС ПО ИРЛАНДСКОМУ ВОПРОСУ[532]

I

Лондон, 27 февраля 1870 г.

«Marseillaise» от 18 февраля воспроизводит статью из «Daily News», в которой эта английская газета информирует французскую прессу об избрании О'Донована-Россы. Ввиду того что информация эта довольно путаная, а полные недомолвок разъяснения изображают в ложном свете факты, которые они имеют претензию осветить, прошу не отказать в любезности опубликовать мои комментарии к указанной статье.

Прежде всего «Daily News» сообщает, что О'Донован-Росса был осужден судом присяжных, по не добавляет, что в Ирландии суд присяжных состоит из приспешников правительства, более или менее прямо назначаемых им.

Далее, говоря со священным ужасом о treason felony [государственной измене. Ред.], играющие в либерализм журналисты из «Daily News» забывают сказать, что эта новая категория английского уголовного кодекса была специально изобретена для того, чтобы отнести ирландских патриотов к самым низким преступникам.

Возьмем дело О'Донована-Россы. Он был одним из редакторов «Irish People». Он был осужден, как и большинство фениев, за якобы мятежные статьи. «Marseillaise», следовательно, не ошиблась, проводя аналогию между Рошфором и Россой.

Почему же «Daily News», которая взялась информировать Францию об осужденных фениях, ничего не говорит о гнусном обращении с ними? Надеюсь, Вы разрешите мне восполнить ее благоразумное молчание.

Некоторое время тому назад О'Донован-Росса был посажен в темную одиночную камеру со скованными за спиной руками. Ни днем, ни ночью с него не снимались кандалы, так что он вынужден был хлебать свою пищу — жидкую похлебку, лежа на полу. Г-н Пиготт, редактор «Irishman», узнав об этих фактах от Россы, который изложил их ему в присутствии начальника тюрьмы и другого свидетеля, опубликовал их в своей газете, что побудило г-на Мура, одного из ирландских депутатов палаты общин, потребовать парламентского расследования для выяснения того, что творится в тюрьмах. Правительство решительно воспротивилось этому требованию: 36 членов голосовали за предложение Мура, а 171 — против; это — достойное дополнение к тем голосованиям, которыми было попрано избирательное право.

И это произошло при министерстве святоши Гладстона! Как видите, сей великий либеральный вождь ни в грош не ставит гуманность и правосудие. Существуют, следовательно, иуды, которые не носят очков.

А вот и другое дело, также к чести Англии. О'Лири, заключенный фений в возрасте 60–70 лет, в течение трех недель не получал ничего, кроме хлеба и воды, за то, — нет, читателям «Marseillaise» этого никогда не угадать, — за то, что он назвался «язычником» и отказался объявить себя протестантом, пресвитерианцем, католиком или квакером. Ему предложили на выбор либо одну из перечисленных религий, либо пустой хлеб. Из этих пяти зол О'Лири — или «язычник О'Лири», как его называют, — выбрал то зло, которое ему казалось наименьшим: хлеб и воду.

Несколько дней тому назад коронер (судебный чиновник, от имени короны производящий дознания о найденных трупах), осмотрев тело фения, умершего в тюрьме Спайк-Айленда, в весьма суровых выражениях осудил обращение, которому подвергался покойный.

В минувшую субботу молодой ирландец Ганнер Худ вышел из тюрьмы, где его продержали 4 года; в возрасте 19 лет он записался в английскую армию и в Канаде служил Англии. В 1866 г. он был предан военному трибуналу за мятежные статьи и присужден к двум годам каторги. Выслушав приговор, Худ схватил свою фуражку и, подбросив ее в воздух, воскликнул: «Да здравствует ирландская республика!». Этот крик души обошелся ему дорого. Его присудили еще к двум годам тюремного заключения и сверх того к пятидесяти плетям.

Этот приговор был приведен в исполнение самым жестоким образом. Худа привязали к плугу, а двух здоровенных кузнецов вооружили cat o'nine tails — французский язык не имеет названия для английского кнута. Только русские и англичане нашли здесь общий язык. Свой своему поневоле брат.

Журналист г-н Кэри в данный момент находится в той части тюрьмы, которая отведена для умалишенных; молчание и другие виды пыток, которым он подвергался, превратили его в живой труп, лишенный рассудка.

Полковник Бёрк, фений, человек, отличившийся не только на военной службе в американской армии, но и как писатель и живописец, также доведен до жалкого состояния; он уже не узнает самых близких своих родных. К этому списку ирландских мучеников можно было бы добавить еще немало имен. Достаточно сказать, что с 1866 г., когда на помещение «Irish People» был произведен разбойничий налет, 20 фениев умерли или сошли с ума в тюрьмах человеколюбивой Англии.

Написано Женни Маркс 27 февраля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 71, 1 марта 1870 г.

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

II

Лондон, 5 марта

На заседании палаты общин 3 марта г-н Стакпул сделал запрос г-ну Гладстону по поводу обращения с заключенными фениями. Он сказал, между прочим, что доктор Лайонс, из Дублина, недавно заявил, что

«дисциплина, голодный паек, ограничение личной свободы и другие кары могут причинить здоровью заключенных только непоправимый вред».

Г-н Гладстон, выразивший полное удовлетворение обращением с заключенными, увенчал свой маленький спич такой блестящей остротой:

«Что касается здоровья О'Донована-Россы, то я, к своему удовлетворению, могу сообщить, что г-жа О'Донован-Росса во время своего последнего свидания с мужем была очень обрадована тем, что его внешний вид изменился к лучшему»[533].

На всех скамьях благородного собрания раздался взрыв гомерического хохота! Последнее свидание! Заметьте, что г-жа О'Донован-Росса не только в течение ряда лет была разлучена со своим мужем, но что она разъезжала по Америке, дабы заработать хлеб своим детям чтением публичных лекций по английской литературе.

Не забудьте также, что этот г-н Гладстон, — шутки которого бывают столь уместными, — прямо-таки просится во святые, являясь автором «Prayers» («Молитв»), «Propagation of the Gospel» («Распространения евангелия»), «The functions of laymen in the church» («Обязанностей мирян в церкви») и совсем недавно изданной проповеди «Ессе homo» [ «Се человек». Ред.].

Но разделяют ли заключенные огромное удовлетворение своего верховного тюремщика? Прочтите нижеследующие

выдержки из письма О'Донована-Россы, которое каким-то чудом вышло из стен тюрьмы и с баснословным опозданием дошло по назначению:

ПИСЬМО РОССЫ

«Я говорил вам о лицемерии этих английских владык, поставивших меня в такие условия, что я вынужден был становиться на колени и локти, чтобы принимать пищу; они морят меня голодом, лишают дневного света и дают мне оковы и библию. Я не жалуюсь на кары, которым хотят меня подвергнуть мои владыки; мое дело — терпеть; но я утверждаю, что имею право известить мир об обращении, которому меня подвергают, и о незаконной задержке моих писем, рассказывающих об этом обращении. Мелочные предосторожности, принимаемые тюремными властями, чтобы помешать мне писать письма, столь же смешны, сколь и отвратительны. Самая оскорбительная процедура заключалась в том, что меня на протяжении нескольких месяцев каждый день раздевали догола и осматривали руки, ноги и все части тела. Это происходило в Милбанке ежедневно с февраля до мая 1867 года. Однажды я отказался раздеться. Тогда появились пять тюремщиков, они нещадно избили меня и сорвали с меня одежду.

Однажды мне удалось отправить письмо на волю; оно мне стоило посещения гг. Нокса и Поллока, двух полицейских чиновников (полицейских судей).

Какая ирония — посылать двух правительственных чиновников, чтобы установить истину об английских тюрьмах! Эти господа отказались записать то важное, что я хотел им сообщить. Когда я затронул тему, которая им не понравилась, они меня остановили, сказав, что тюремная дисциплина их не касается. Не так ли, гг. Поллок и Нокс? Когда я вам сообщил, что меня заставили мыться в воде, уже послужившей для этой цели полдюжине английских заключенных, разве вы не отказались записать мою жалобу?

В Чатаме мне дали надергать какое-то количество пакли, сказав, что оставят меня без еды, если я не закончу работу к определенному часу.

— Быть может, — воскликнул я, — вы меня накажете подобным же образом, если я выполню задание? Со мной уже это бывало в Милбанке.

— Как же так? — возразил тюремщик.