Карл Маркс - Собрание сочинений, том 16

• Название: Собрание сочинений, том 16
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.

---

«гончары, как мужчины, так и женщины, в физическом и умственном отношениях являются наиболее вырождающейся категорией населения», что «нездоровый ребенок, в свою очередь, становится нездоровым родителем», что «прогрессирующее ухудшение расы неизбежно» и что «вырождение населения Стаффордшира было бы еще более значительным, если бы не постоянный приток из соседних местностей и не браки с более здоровыми группами населения»[8].

Просмотрите Синюю книгу г-на Трименхира «Жалобы пекарей-поденщиков»![9] А кого не заставило содрогнуться парадоксальное заявление фабричных инспекторов, подтвержденное официальной статистикой рождений и смертности, что состояние здоровья ланкаширских рабочих, хотя и посаженных на голодный паек, фактически улучшилось, потому что, вследствие хлопкового голода, они временно прекратили работу на хлопчатобумажных фабриках, что смертность детей в этот период уменьшилась, так как матери получили, наконец, возможность кормить их грудью, а не опиумной микстурой Годфри.

Но взглянем еще раз на лицевую сторону медали! Отчет о подоходном и поимущественном налоге, представленный палате общин 20 июля 1864 г., показывает нам, что, по оценке сборщика, число лиц с ежегодным доходом в 50000 ф. ст. и выше увеличилось с 5 апреля 1862 по 5 апреля 1863 г. на тринадцать, то есть возросло за один этот год с 67 до 80. Из этого же отчета обнаруживается, что приблизительно 3000 человек ежегодно делят между собой доход в 25000000 ф. ст., сумму, превышающую ту сумму, которая приходится ежегодно на долю всей массы сельскохозяйственных рабочих Англии и Уэльса. Посмотрите перепись 1861 г., и вы увидите, что число землевладельцев мужского пола в Англии и Уэльсе уменьшилось с 16934 в 1851 до 15066 в 1861 году; это означает, что концентрация земли за 10 лет выросла на 11 %. Если в Англии концентрация земельной собственности в руках немногих будет и далее происходить с такой же скоростью, то земельный вопрос чрезвычайно упростится, как это было в Римской империи, когда Нерон злорадно усмехнулся, услышав, что половина африканской провинции принадлежит шести владельцам.

Мы так подробно остановились на этих «фактах, столь поразительных, что они представляются почти невероятными», потому что Англия занимает первое место в Европе в отношении торговли и промышленности [В немецком тексте добавлено: «и фактически представляет ее на мировом рынке». Ред.], Вспомните, что несколько месяцев назад один из эмигрировавших сыновей Луи-Филиппа публично поздравлял английских сельскохозяйственных рабочих с их участью, которая якобы лучше участи их менее счастливых товарищей по ту сторону Ла-Манша. В самом деле, при несколько измененных местных условиях и в меньшем масштабе, те же факты, что и в Англии, повторяются во всех промышленных и передовых странах континента. Во всех этих странах с 1848 г. имело место неслыханное развитие промышленности и никому не снившееся расширение ввоза и вывоза. Во всех этих странах «увеличение богатства и могущества, всецело ограничивающееся имущими классами», действительно было «ошеломляющим». Во всех этих странах, так же как и в Англии, реальная заработная плата [В немецком тексте добавлено: «то есть количество продуктов питания, которое может быть приобретено на получаемую денежную плату». Ред.] слегка повысилась для меньшинства рабочего класса, тогда как для большинства повышение денежной заработной платы так же мало означало реальное увеличение благосостояния, как, например, для обитателей лондонского дома для бедных или сиротского приюта — тот факт, что необходимые для их содержания продукты в 1861 г. стоили 9 ф. ст. 15 шилл. 8 пенсов вместо 7 ф. ст. 7 шилл. 4 пенсов в 1852 году. Повсюду широкие массы рабочего класса опускались все ниже и ниже, по меньшей мере в такой же степени, в какой стоящие над ними классы поднимались вверх по общественной лестнице. Во всех странах Европы теперь стало очевидной истиной для каждого непредубежденного ума и отрицается только людьми, заинтересованными в том, чтобы убаюкивать других ложными надеждами, что ни усовершенствование машин [В немецком тексте добавлено: «ни химические открытия». Ред.], ни применение науки к производству, ни улучшение средств сообщений, ни новые колонии, ни эмиграция, ни новые рынки, ни свободная торговля, ни все это вместе взятое не устранит нищеты трудящихся масс; что на современной порочной основе всякое дальнейшее развитие производительной силы труда неизбежно углубляет общественные контрасты и обостряет общественные антагонизмы. Во время этой «ошеломляющей» эпохи экономического прогресса голодная смерть в столице Британской империи почти приобрела характер общественного установления. Эта эпоха отмечена в летописях мира все более частыми повторениями, все более обширными размерами и все более гибельными результатами социальной чумы, именуемой торгово-промышленным кризисом.

После неудачи революции 1848 г. все партийные организации и органы партийной печати рабочего класса на континенте были уничтожены грубым насилием, наиболее передовые сыны рабочего класса в отчаянии бежали в заатлантическую республику, и недолговечные мечты об освобождении исчезли с наступлением эпохи промышленной лихорадки, нравственного разложения и политической реакции. Поражение рабочего класса на континенте, которому отчасти способствовала дипломатия английского правительства, действовавшего тогда, как и теперь, в братском союзе с санкт-петербургским кабинетом, распространило вскоре свое заразительное действие и по эту сторону Ла-Манша. Поражение братьев по классу на континенте привело английский рабочий класс в уныние и подорвало в нем веру в свое собственное дело, а земельным и денежным магнатам оно вернуло их несколько поколебленную самоуверенность. Они нагло взяли обратно уступки, о которых уже было объявлено. Открытие новых золотоносных земель вызвало огромную эмиграцию, в результате которой британский пролетариат понес невозместимые потери. Другие, ранее активные его представители, соблазненные временным увеличением количества работы и заработной платы, превратились в «политических штрейкбрехеров». Все попытки поддержать или преобразовать чартистское движение потерпели решительную неудачу; органы печати рабочего класса один за другим прекратили свое существование вследствие равнодушия масс; в самом деле, никогда ранее рабочий класс Англии, казалось, не мирился до такой степени с положением политического ничтожества. Если раньше между рабочим классом Англии и рабочим классом континента не было солидарности в действиях, то теперь во всяком случае наблюдалась солидарность в поражении.

И все же истекший со времени революций 1848 г. период имел и положительные черты. Отметим здесь лишь два крупных факта.

После тридцатилетней борьбы, которую английский рабочий класс вел с изумительным упорством, он использовал временный раскол между землевладельческой и денежной аристократией, чтобы добиться билля о десятичасовом рабочем дне[10]. Чрезвычайно благотворные последствия этого билля для фабричных рабочих в физическом, нравственном и умственном отношении, отмечаемые каждые полгода в отчетах фабричных инспекторов, стали теперь общепризнанными. Большинство европейских правительств должны были принять, с более или менее значительными изменениями, английский фабричный закон, и сам английский парламент вынужден ежегодно расширять сферу действия этого закона. Но в этом мероприятии для рабочих, помимо его практического значения, было еще нечто другое, что содействовало его удивительному успеху. Устами своих известнейших ученых, вроде д-ра Юра, профессора Сениора и других мудрецов того же сорта, буржуазия предсказывала и без конца твердила, что всякое законодательное ограничение рабочего времени должно прозвучать похоронным звоном для британской промышленности, которая, подобно вампиру, может существовать лишь питаясь кровью, да притом еще детской кровью. В старину убийство детей принадлежало к таинствам религии Молоха, но практиковалось оно лишь в некоторых высокоторжественных случаях, не чаще, вероятно, одного раза в год; притом Молох не обнаруживал исключительной склонности к детям бедняков. Эта борьба вокруг законодательного ограничения рабочего времени велась с тем большим ожесточением, что, независимо от испуга жаждущих прибыли, здесь дело шло о великом споре между слепым господством закона спроса и предложения, в котором заключается политическая экономия буржуазии, и общественным производством, управляемым общественным предвидением, в чем заключается политическая экономия рабочего класса. Поэтому билль о десятичасовом рабочем дне был не только важным практическим успехом, но и победой принципа; впервые политическая экономия буржуазии открыто капитулировала перед политической экономией рабочего класса.