Олег Бажанов - Иванов.ru

• Название: Иванов.ru
• Автор: Олег Бажанов
• Издательство: Издательство «ПринТерра»,
• Жанр: Триллер
• ISBN: 978-5-98424-086-4

Остросюжетный роман «Иванов. ru» читается как отдельная книга, хотя и является продолжением повествования о судьбе Иванова Александра Николаевича (первая книга «Герой нашего времени. ru» рассказывает об армейской жизни героя). Теперь главный герой — бывший вертолётчик, прошедший Афганистан и Чечню, пытается наладить свою жизнь и жизнь своей семьи после увольнения из армии. Вторая половина 90-х — ещё не совсем спокойное время в России. Случайно Иванов оказывается втянутым в сферу интересов криминальных групп. И чуть не становится на сторону своих бывших врагов и врагов России. Но в самых трудных ситуациях он находит в себе силы противостоять злу. Даже в любви ему приходится делать трудный выбор между долгом и чувством, между добром и злом в себе самом.

---

Озираясь, Иванов прошёл два квартала. Его никто не остановил и не преследовал. На пустынном перекрёстке он перешёл на другую улицу и, завидев приближающийся свет фар, поднял руку.

Желающий подзаработать частник сам услужливо распахнул заднюю дверцу стареньких «Жигулей». Иванов, изображая подвыпившего гуляку, заплетающимся языком произнёс название улицы, куда ему надо доехать. В цене сошлись быстро.

В машине Иванов устроился на заднем сиденье и всю дорогу прикидывался спящим.

От тепла салона и звука мирно урчащего мотора нервное напряжение стало спадать. Насытившийся кровью зверь, так страшно вызванный к жизни, уходил в темноту подсознания. Вместе с ним уходили и остатки сил. И возвращалась боль…

Не доехав до нужного адреса пары улиц, Иванов расплатился и, стараясь не застонать, кое-как выбрался из машины. Он сделал вид, что собирается идти в обратную сторону. И только когда «Жигули» скрылись из виду, повернул к нужному дому.

Держась за стены, Иванов скорее полз, чем шёл. Любой встречный прохожий мог бы решить, что человек очень сильно пьян. На счастье Иванова, ему никто не встретился. Он двигался, превозмогая жуткую боль во всём теле, двигался, заставляя себя делать шаг за шагом на грани потери сознания. Тошнило. Кружилась голова. Там, куда так стремился сейчас Иванов, его ждали. Но в сложившейся ситуации эта квартира становилась опасным местом для всех её обитателей.

Ему не сразу удалось открыть кодовую дверь подъезда — не хотели слушаться дрожащие пальцы. По лестнице, опираясь на старые толстые перила, он медленно поднялся на третий этаж. Вот наконец и квартира! Он всё-таки дошёл. Искать и доставать ключи — на это не было сил. После двух длинных и нескольких коротких звонков Иванову ещё пришлось постоять у железной двери. Секунды ожидания казались вечностью. Иванов ещё раз успел нажать на кнопку звонка прежде, чем послышались мягкие шаги и, хотя в двери имелся глазок, знакомый и родной голос спросил:

— Кто?

— Лена, это я, Саша… Открой… — прохрипел Иванов.

— Саша? Что с тобой? — в голосе за дверью послышались нотки тревоги. — Ты пьян?

— Да нет же. Посмотри в глазок! — Силы и терпение были на исходе. Иванов чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он прислонился спиной к двери, стараясь не упасть. Снова подкатывался к горлу приступ тошноты.

— Одну минутку, — отозвалась женщина, и послышался звук открываемых замков.

— Ох, Господи! Ты весь в крови! — открывшая дверь молодая женщина явно испугалась вида представшего перед ней ночного гостя, которого качало из стороны в сторону.

— Попал в аварию, — Иванов пробурчал первое, что пришло в голову.

— Входи, входи, — пропустив ввалившегося Иванова, Лена стала суетливо закрывать дверь на все замки.

— Ты извини, что так поздно… — начал оправдываться Иванов. — Задержался… Не предупредил…

— Саша, тише, дочка спит, — смутившись, прервала его хозяйка. — Ты всё-таки пьян. Пойдём на кухню.

Только теперь, сконцентрировав расплывающееся внимание, Иванов разглядел, что дверь, ведущая в спальню, не плотно прикрыта, и через образовавшуюся щель голубой лентой выливается неяркий свет ночника. Иванову вдруг стало очень тоскливо — всё, что он создавал с таким трудом: весь этот уют, дом, семья, — всё это теперь может разрушиться, исчезнуть, пойти прахом! И виноват в этом только он сам, потому что ошибся! А ошибаться ему было нельзя! И теперь ему самому нужна была помощь. Но вызов «скорой» или поездка в больницу — исключались.

— Нам срочно нужно уезжать! Я только немного отлежусь… Лена, никаких больниц, ты слышишь?.. — попытался предупредить он.

Но супруга остановила его протестующим жестом:

— Всё нормально, Саша. Идём! — и бесцеремонно схватив за рукав, потянула Иванова на кухню. На возражения не оставалось сил. Снимать пальто и ботинки он не стал. Сев на табурет возле стола, Иванов осторожно стянул с разбитой головы окровавленную шапку. Лена в ужасе запричитала:

— Господи! Да Боже ж ты мой! Что с тобой сделали! Живого места нет!..

— Молчи и слушай! — перебил Иванов, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. — Наташку завтра в садик не води… Из дома — ни ногой! Никому не открывай…

— Что случилось? — в глазах жены стояли слёзы.

— Дай воды, — попросил Иванов. Но выпить из протянутого стакана не смог — на втором глотке его вывернуло прямо на пол. Дальше он уже ничего не помнил…

Очнувшись, как будто на мгновение освободившись из цепких объятий небытия, Иванов почувствовал тяжёлую тупую боль в стянутой бинтами гудящей голове и слабость в руках и ногах. Кружилось всё вокруг. И кроме головной боли в мире не существовало ничего. Не в силах вытерпеть такие муки, Иванов застонал и закрыл глаза. Сознание снова покинуло его…

В следующий раз, медленно приходя в себя, Иванов отметил, что боль в голове стала терпимее, приступов тошноты не было, но тело отзывается режущей болью при каждом движении. Особенно она, тупая и ноющая боль, казалась невыносимой в груди в области сердца. Она не отпускала ни на минуту и не давала глубоко дышать, предоставляя возможность лежать только на спине. Иванов попытался приподняться, но с первой попытки на это не хватило сил. Он решил отдышаться.

Какой сейчас день? Иванов утратил чувство времени. Он всё помнил до того момента, как пришёл домой. И сейчас он узнавал знакомую обстановку. Значит, он у себя в квартире. А как раз это нужно срочно исправить! Он подвергает жену и дочку смертельной опасности. Сколько же времени он здесь находится? И что сейчас — день или ночь, рассвет или сумерки? Плотно занавешенное тяжёлыми шторами окно почти совсем не пропускало света. Его хватало только на то, чтобы различать очертания предметов в комнате. Очень хотелось пить. Иванов медленно повернул забинтованную голову: возле кровати на стуле стоял наполовину полный стакан с водой. «Пожалуй, скорее наполовину пустой», — усмехнулся про себя Иванов, и, негромко постанывая, потянулся за стаканом правой рукой. Боль в груди от этого движения стала расти и множиться, но Иванов усилием воли всё же дотянулся до цели и, не обращая внимания на режущую боль, стал жадно пить прохладную воду. Утолив жажду, он другой рукой, не спеша, поставил пустой стакан на место и расслабился. Эта операция стоила больших усилий. Через несколько минут боль в груди стала медленно отступать. Полежав ещё немного, Иванов осторожно ощупал себя: руки целы, ноги на месте, голова, хоть и перебинтована, но похоже, что цела, а вот с левой стороны груди на уровне сердца, ближе к солнечному сплетению он обнаружил две выпирающие шишки. «Сломаны рёбра, — сразу поставил себе диагноз Иванов. — А могло быть и хуже — пуховик спас, спасибо ему!». Сейчас он без эмоций уже не мог думать о произошедшем на остановке и о себе самом, оказавшемся в таком незавидном положении. Надо было подниматься и действовать! Надо спасать семью! Но на это нужны силы… Силы…

Веки опустились сами собой.

Иванов лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок, уже минут десять. Вставать не хотелось. Слабость во всём теле не прошла, а воспоминания о возможной боли пугали больше, чем она сама. Хотя с постоянным присутствием боли Иванов почти уже свыкся. Голова казалась налитой чугуном. «Встать!» — приказал он себе. Опираясь на руки, он осторожно поднялся, сел. Затем, вцепившись в спинку стула, встал на ноги, кое-как натянув на плечи висевший на стуле халат, и, засунув ноги в предусмотрительно приготовленные женой тапочки, вышел в гостиную.

Лена в домашнем халатике сидела на диване, поджав ноги, и, придерживая рукой лежащую на коленях книгу, читала. Иванов постоял у дверного косяка, рассматривая профиль жены. В дальнем углу, наполняя комнату тихим приглушённым звуком, разноцветным экраном мелькал телевизор. Вливающееся в комнату через расшторенное окно вместе с солнечными лучами яркое зимнее утро и присутствие близкой женщины добавляли к ощущению тепла и уюта чувство реальности света и радостей жизни.

— Привет, — тихо произнёс Иванов, позволивший себе несколько секунд любоваться любимой женщиной в домашней обстановке. Такой он её не видел давно. В лёгком цветном халатике без косметики на лице Лена казалась настолько родной, что Иванов по-настоящему ощутил в груди ноющую боль от невосполнимой потери времени, которое он проводил вне дома! Ведь у него есть семья! Настоящая семья!

— Привет, — взглянув на Иванова поверх очков, с улыбкой поздоровалась Лена. По тому, как она это сказала, Иванов понял, что она очень рада его быстрому выздоровлению.

— Спасибо, что оказала мне профессиональную помощь! — Иванов стоял, прислонившись плечом к дверному косяку.

— Не зря же я учусь в медицинском. Как ты себя чувствуешь? — Её улыбка и голос были так необходимы ему сейчас.

— Пока жив, но мало работоспособен, — тоже улыбнулся Иванов и показал на бинты на голове. — Спасибо тебе за всё, Ленка!