Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году

• Название: Повседневная жизнь Европы в 1000 году
• Автор: Эдмон Поньон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-235-02367-6

Ожидали ли люди тысячу лет назад конца света? Действительно ли "ужасы тысячного года" – массовые бедствия и страшные природные катаклизмы – приводили жителей европейских стран в раскаяние и трепет, заставляя их прекращать войны и покидать дома прощаясь с жизнью? Ответ на эти вопросы читатель найдет в предлагаемой книге. Ее автор, крупнейший французский историк-медиевист, воссоздает жизнь Европы – во всем ее многообразии – в один из действительно переломных моментов мировой истории.

---

Свиньям не так посчастливилось в смысле упоминаний о них в документах той эпохи. Однако об их наличии свидетельствуют изображения. Известно, что среди видов работ, характерных для каждого месяца и изображавшихся в календарях молитвенников, символом декабря обычно является человек, разделывающий свинью. Такой символ, например, изображен в Шартрской рукописи 1026-1028 годов. Мы в первый, но далеко не в последний раз обращаемся к свидетельствам такого рода. На рисунке свинья подвешена за одну ногу к заостренному суку дерева, заменяющему крик мясника. К другому такому же суку прикреплена уже отрезанная нога. Человек продолжает работу, вооружившись ножом, напоминающим ятаган. По другим источникам мы знаем, что в кулинарии Клюни присутствовало свиное сало, и это доказывает, что свиным мясом и салом уже торговали. Мы были бы более уверены в том, что крестьяне этим тоже занимались, если бы могли точно знать, была ли у них соль и в каких количествах. Об овцах авторы того времени умалчивают так же, как и о свиньях. К тому же овец почти не изображали на рисунках. Тем не менее они наверняка имелись в деревнях, поскольку из их шерсти пряли нити.    

Очевидно, в деревне 1000 года имелись все виды домашних животных и птиц. Можно быть уверенными, что, получая гораздо меньше пищи, нежели в последующие эпохи, эти животные были более мелкими и тощими. Добавим, что никто не занимался селекцией и скрещиванием пород ради их улучшения. Исключение составляли только лошади и охотничьи собаки, к которым, по вполне понятным причинам, проявляли большой интерес сеньоры. Да и число домашних животных, различное в разных регионах и в разные периоды (вспомним, например, свидетельства о периодах жестокого голода), в целом было несомненно недостаточным для обеспечения регулярного питания мясом. Ведь даже во времена Генриха IV «курица в каждом крестьянском горшке по воскресеньям»[196] была еще несбывшейся мечтой.    

Одежда деревенских жителей

Шартрская рукопись дает нам очень ценные свидетельства, тем более что иллюстрированные календари были в ту эпоху чрезвычайно редки. Она помогает нам представить себе костюмы крестьян (но не крестьянок). Крестьянский костюм не изменился со времен Каролингов, а вернее сказать, он не менялся уже в течение столетий. Это были все те же штаны и рубаха, которые носили еще галлы и которые в средневековом французском языке назывались «chausses» и «bliaut». Человек, который в календаре на листе июня сгребает сено, одет в штаны, перевязанные крест-накрест ремешками. Рубаха доходит ему до середины бедра. На голове у него некий чепец. Бороды нет. Близнецы (зодиакальное созвездие июня) одеты так же, однако у них короткие бороды, а волосы средней длины и разделены пробором посередине. И у крестьянина, и у Близнецов на ногах забавные башмаки с острыми носами, что странно, во всяком случае, для обуви заготовителей сена. Однако те же башмаки мы видим на ногах садовника, изображенного на листе апреля. На голове у него корзинка, из которой сыплются цветы. Рубаха и штаны прикрыты сверху фартуком, завязанным на шее тесьмой, а на талии поясом, совсем как современные фартуки. Виноградарь, который на листе февраля изображен подрезающим садовым ножом виноградную лозу, стоит на деревянном чурбане и одет в меховые штаны, что можно объяснить холодным временем года, однако ноги его босы, что объяснить уже труднее. На голове у него круглая шляпа, обрамленная маленькими шариками. Так и хочется предположить, что таким был головной убор, по которому отличали людей этой профессии.    

Об одежде крестьянок, практически не изображавшихся до XV века, мало что можно сказать. Платье самого простого покроя абсолютно не менялось на протяжении многих веков. Возможно, их платье было несколько короче, чем у знатных дам. Что касается детей, то и одежда мальчиков, и одежда девочек менялась со временем еще меньше, и можно быть почти уверенными, что их одевали в такую же рубашку типа хитон с рукавами, длина которых могла быть различной, и с подолом, доходящим до середины голени, как та, которую в XVII веке носил Людовик XIII. Согласно записям внимательно следившего за своим подопечным врача Жана Эруара, многие придворные дамы охотно запускали руку под эту рубашку юного монарха, пытаясь преждевременно пробудить в нем склонности, которыми славился его сластолюбивый отец[197]. Из этого следует, что под рубашкой венценосный ребенок не носил штанов. Это тем более справедливо в отношении детей интересующего нас времени, как, впрочем, и в отношении их матерей и старших сестер.    

Ткани могли быть шерстяными, поскольку женщины чесали и пряли шерсть, реже льняными, считавшимися большей роскошью и потому достававшимися сеньору. Возможно, пользовались еще грубой тканью из конопли, которую также делали сами. Кроме того, мы видели, что и мех мог служить для производства одежды, даже штанов. Это был, конечно, только дешевый мех: шкуры овец и, возможно, кроликов.    

Действительно ли деревенские жители носили те остроносые башмаки, которые так часто изображаются в Шартрском календаре? В это трудно поверить.    Скорее всего, если они не ходили босыми, то носили деревянные сабо. Тем не менее, если не ошибаюсь, изображений этого типа обуви нет ни на одном рисунке эпохи Средневековья, даже позднего.    

Деревенские жилища

Деревенские жилища эпохи высокого Средневековья почти не оставили следов. Потрясающая изобретательность современной археологической науки только с недавних пор стала помогать нам строить по этому поводу правдопобные гипотезы. В учебнике по средневековой археологии профессора Мишеля де Боуара, вышедшем в 1975 году, можно прочитать, что во всех сельских местностях преобладали деревянные постройки. Исключение составляют лишь побережье Средиземноморья и те районы, где дерево — редкий материал. Можно представить себе лачуги, сделанные из досок, прикрепленных к вертикальным четырехугольным столбам скорее болтами, нежели гвоздями, поскольку гвозди еще не стали привычным предметом обихода. Крыши, скорее всего, делались из соломы, из камыша, из пластин дерна, положенных на доски, называемые «перекрытиями». Согласно М. де Боуару, у большинства деревенских домов были такие растительные крыши. Отверстия в них делались редко и не были сквозными. Никаких труб для отвода дыма не имелось. Огонь разводили прямо на утоптанной земле внутри дома или на плоских камнях, лежащих на земле посередине жилища, чтобы огонь находился как можно дальше от деревянных стен. Дым выходил через окна. Поскольку издавна в домах беднейших крестьян оставляли место для животных, то, возможно, их присутствие также способствовало согреванию воздуха в доме.    

Каменные постройки предполагают знание специальных технологий строительства. Видимо, на побережье Средиземного моря, где такие постройки были особенно распространены, лучше, чем в других местах, сохранились традиции римских строителей. В этих регионах чаще встречались профессиональные каменщики. Одной лишь нехваткой дерева — и то весьма относительной — всего не объяснишь. Показательно, что во Франции областью, где преобладали каменные дома, был Прованс, подвергшийся романизации намного раньше и намного основательнее, чем другие области.    

Парадоксально, но в то же время вполне объяснимо, что дошедшие до нас материальные остатки деревенских жилищ относятся к наиболее редкому по тем временам виду построек. Речь идет о том, что археолог А. Суту называет «cases-encoches» («вырубленными жилищами»). В наибольшем количестве они были обнаружены в областях Альбан и Амбиале, в Тарне. Долгое время их относили к V веку до н.э. А Суту, основываясь на датировке найденных на полу осколков предметов, доказал, что в них могли жить только в период между VIII и XV веками нашей эры. Для этих построек характерен «тот факт, что задняя стена, две боковые стены и внутренняя поверхность помещений целиком или в значительной части вырублены в скальном склоне». Отверстия в полу этих cases-encoches отмечают места, куда вбивались столбы, поддерживавшие переднюю стену, а в некоторых случаях — потолок и крышу. Близость этих построек к древней медной шахте позволяет автору предположить, что их обитатели были рабочими, трудившимися на сеньора, остатки замка которого сохранились на скальном массиве.    

О мебели в домах крестьян 1000 года лучше ничего не говорить. Воображению не стоит давать слишком много прав… У него вообще нет прав в исторической науке, и историка, уступающего искушению, должна мучить совесть, даже если он оговаривает каждый конкретный случай.    

Неравенство в условиях жизни

Тот, кто полагает, будто все крестьяне в каждой конкретной области жили одинаково бедно, сильно ошибается. Среди них были и очень бедные, и почти богатые. Некоторые из них были потомками владельцев небольших аллодов, то есть земли, находившейся в их полной собственности, однако их предки в бурные времена скандинавских или других нашествий сочли за благо обеспечить себе защиту соседнего сеньора, став его «держателем земли». Аллод, ставший арендной землей, мог быть изрядных размеров и делал арендатора достаточно независимым. Напротив, этого нельзя сказать о клочках земли, выделявшихся в ту же эпоху сервам хозяевами больших доменов, которые таким образом избавляли себя от забот о содержании и пропитании сервов. Размер этих участков, юридически считавшихся «мансами», однако рассчитанных на удовлетворение нужд всего одной семьи, изначально дотошно исчислялся и становился недостаточным, если семья увеличивалась. Однако могло случиться и обратное: поскольку передача по наследству была в порядке вещей, то цепь случайных наследований могла сосредоточить множество таких мансов в одних руках. Кроме того, в этих случаях, как и в других, нельзя не учитывать «личные качества», позволявшие наиболее ловким крестьянам «округлять» свой земельный надел путем сделок, подробности которых нам не известны.