Газета День Литературы - Газета День Литературы # 117 (2006 5)

• Название: Газета День Литературы # 117 (2006 5)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Отжившее поколение уже сейчас поражает пустотой и бессмысленностью своего существования, животной жестокостью в борьбе за выживание. Никаких нравственных, духовных или религиозных целей. Таким оно будет и через 20 лет, и через 40. Властям новой империи в будущем придётся его выкорчёвывать, как Сталин выкорчевывал революционизм в 1937 году, который мешал построению могучей советской империи.

К счастью, говорить о целом поколении отживших нельзя. Это лишь часть продвинутых идеями либерализма и антигосударственности московских и питерских бездельников, увлеченных глобализмом и западнизацией. Даже среди москвичей в более традиционных семьях выросли совсем иные дети. К примеру, чем объяснить идеологичность и нацеленность на героя у Сергея Шаргунова? Иные его противники объясняют это стремлением к карьере и чрезмерным честолюбием. Но неужели нет честолюбия у той же Денежкиной или Кати Метелицы? Да и карьеризма хватает у отжившего поколения. Карьеризм заменяет им идеологию. Нет, у Шаргунова всё по-иному. Он с детства обрел религиозное сознание, воспитан в традициях высших духовных ценностей. И даже уйдя от священника-отца, отойдя от традиционной православности, он не смог избавиться от своего религиозного сознания. Так, кстати, случилось и с рокером Пауком, его выход на патриотическое поле культуры я объясняю всё тем же религиозным воспитанием в детстве, не смог он далеко уйти от заветов своего отца — известного православного мыслителя В.Троицкого. Так и в девятнадцатом веке нигилисты из недоучившихся семинаристов писаревско-чернышевского круга вместо религиозных идеалов поставили революционные, но остались внутри всё того же религиозно-традиционного сознания. Так и у Иосифа Сталина, тоже семинариста, поначалу отказавшегося от Православия, сохранилось стремление к величию замыслов, осознание первичности духовных идеалов. "В начале было Слово…"

Традиционализм, к счастью, не так легко истребляется из душ. Отжившее поколение, пропагандируемое Львом Данилкиным в "Афише", Дмитрием Быковым в "Огоньке" и на других пока ещё либеральных площадках, хоть и на виду, но не столь уже и многочисленно.

Уцелели, не попали под его влияние (не продали дьяволу душу за бутылку "пепси") и почти все провинциалы, к счастью, оторванные от безумного московского бомонда, существующие в режиме выживания и скорее ненавидящие всё то, что им демонстрируют по телевидению. Из провинции вышли в литературу и Захар Прилепин, и Михаил Тарковский. Как ни покажется парадоксальным, но и армия при всех своих нынешних проблемах тоже спасла от идеологии отжившего поколения многих писателей поколения нового: Олега Павлова, Аркадия Бабченко и других. Для будущего не всё оказалось потеряно.

Приходит время новой жизни: буднично, без излишнего пафоса (хотя, как пишут, у Олеси Николаевой гражданского пафоса на сто очков больше, чем у Евтушенко — дай-то Бог) новая литература — поэзия ли, проза, драматургия — становится на новые имперские рельсы. И поезд медленно набирает ход, напевая свою "чу-чу", (как писал обо мне когда-то Пол Хлебников в "Известиях": "со Сталиным под мышкой, в толстых очках и напевающий джазовые мелодии"). Вот так и новое поколение умело совмещает авангардность поисков, национальное и религиозное мышление и сталинский державный замах.

Сталин уже не мешает молодым уверенно смотреть вперед и планировать, к примеру, газовую магистраль между Сибирью и Китаем, чем не сталинский замах в будущее?

Но такой же по силе замах должен быть и в литературе?! Как бы ни самодостаточны были наши нынешние неувядающие аксакалы, но как писал Фёдор Тютчев:

Когда дряхлеющие силы

Нам начинают изменять

И мы должны, как старожилы,

Пришельцам новым место дать, —

Спаси тогда нас, добрый гений,

От малодушных укоризн,

От клеветы, от озлоблений

На изменяющую жизнь…

Пора уже по-чеховски сказать: "Здравствуй, новая жизнь!" Новая, изменяющая жизнь, дающая новые всходы и в державной политике, и в литературе.

И пусть судорожно либералы держатся за обойму пофигистов, отрицающих значимость и самой литературы, и жизни как таковой. Никого не спрашивая, в литературе всё-таки на первый ряд выходят не рекламируемые бульварной "Афишей" попсовые развлекатели, творцы однодневной моды, а социально значимые писатели, такие как Захар Прилепин и Сергей Шаргунов, самые последние произведения которых радикально смелы и рисуют нам совсем другое поколение, нежели пропагандируемое литературной попсой.

Роман молодого нижегородского прозаика Захара Прилепина "Санькя" может стать для поколения своеобразным манифестом социального поведения, новым вариантом "Как закалялась сталь" в новых условиях, с новыми общественными проблемами, но с проповедью всё того же отчаянно русского героического максимализма. Сумеют ли заметить наши коррумпированные власти этот поворот в умонастроениях общества, изменят ли свою линию поведения или заведут общество в тупик, безнадежный и кровавый, устроив всероссийскую Чечню, — покажет ближайшее будущее. Для меня Захар Прилепин чем-то напоминает нового русского Максима Горького, даром что земляки. В таком случае, Сергею Шаргунову остается роль Владимира Маяковского, авось и сдюжит.

Я бы назвал их книги новой партийной литературой. Вдруг оказалось, что самая преследуемая партия, партия лимоновцев, национал-большевиков, нигде не регистрируемая и изгоняемая, дала русскому миру новую партийную литературу, а значит, является единственно живой, органично выросшей из недр народа, органично существующей в условиях едва скрываемого народного протеста партией. Сначала мы читали прозу самого Лимонова и художественно-научные трактаты Дугина, потом пошла поэзия Алины Витухновской, Сергея Яшина, Олега Бородкина и других. И, наконец, появилась проза Сергея Шаргунова и Захара Прилепина. Это не художественное подражание своему кумиру, к которому иные из них давно уже относятся скептически. Берусь утверждать, что поколение "Лимонки" — это не поколение подражателей таланту Лимонова. Скорее, его подражатели в стане отжившего поколения. Это и не заказная литература, это книги, возникшие изнутри живой боевой идеологии, изнутри её образа действий. Так в конце девятнадцатого-начале двадцатого века возникла такая же живая революционная партийная литература, и она развивалась, пока в сердцах горел красный огонь. Это литература от Максима Горького до Владимира Маяковского, от Николая Островского до молодых поэтов-ифлийцев "из племени большевиков". Своя живая культура возникла и из недр эсеровской партии, от мистических произведений Бориса Савинкова до эсеровских рассказов Александра Грина. Никто им не приказывал воспевать или творить во имя партии, книги рождались сами, из живой жизни живого движения. Была своя литература и у "Союза русского народа". Это нынешние партчиновники из КПРФ, увы, кроме букваря ничего в жизни не читавшие, отвернулись от живого литературного творчества, не пожелали своим художественным знаменем сделать красные эпопеи Проханова. Лишь живая партия способна вызывать к жизни живую литературу. Вольные партийные художники могли воспевать и сомневаться в тех или иных идеях, проклинать или петь гимны. В большинстве своем была партийной левая промарксистская художественная культура Европы, от Брехта до Камю, от Сартра до Элюара, от Пикассо до Гарсиа Лорки… Живые цветы искусства возникали из недр живых идеологий.

Вот и в живую силу единороссов я поверю лишь тогда, когда их идеи вызовут к жизни настоящую литературу. А пока я вижу красивые лозунги и купленных за большие деньги звёзд шоу-бизнеса, которыми прикрываются коррумпированные чиновные слои.

Вне живой литературы нет и живой партии!

Может быть, по сути партийная, живая имперская литература возникла из импульсов самого народа ещё до возникновения своей проимперской партии, повторив библейское "В начале было Слово…". Думаю, новая имперская литература выведет нас и в мировую культуру. Запад и Восток давно уже морщатся, переваривая предложенных славистами в роли знаковых русских писателей всё ту же кем-то оформленную и финансово раскрученную пятерку — Сорокин, Пригов, Ерофеев, Акунин, Толстая. Никак не годятся они на роль традиционно русских пророков от Достоевского до Солженицына, от Маяковского до Пастернака. А других от России и не ждут, ущербных гениев у них своих хватает. Может быть, даже больше, чем нефти и газа, давно уже ждут от России её нового слова о человеке, новой надежды, озаряющей мир.

ПРО ЧТО ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ? (к 150-летию великого русского мыслителя)