Алек Сэй - Reich wird nie kapitulieren!

• Название: Reich wird nie kapitulieren!
• Автор: Алек Сэй
• Жанр: Альтернативная история

Утомили, честно говоря, различные попаданцы, которые благодаря своим невье… гм… более чем нескромным познаниям во всем двигают прогресс семимильными шагами, попутно гоняя Батыя, Того и Манштейна, исключительно на чужой территории и малой кровью. Произведения с такими героями бывают и вполне увлекательны, но делая из наших врагов слабаков и неумех, которых любой любитель форумных дискуссий может в хвост и в гриву, мы принижаем как мужество наших врагов, которое имело место быть, так и подвиги наших предков. Мой герой никогда не увлекался альтернативной историей — у него и по обычной-то тройка, да и та, что называется, за красивые глаза. Он не герой, не изобретатель, не спецагент… Он — обычный ученик НЕМЕЦКОЙ реальной школы, попавший в необычную ситуацию. И что теперь делать? А ничего не поделаешь, извольте спасать Родину, геноссе Карл. Насколько это в ваших силах, разумеется.

---

Днем позже договор с Литвой утвердил польский Сейм.

Еще днем позже, в соответствии с секретным протоколом «Договора о дружбе и сотрудничестве между Германией и Польшей» от 27 февраля 1939 года, 3-я армия генерал-полковника фон Кюхлера заняла Мемель и Клайпедскую (теперь уже снова — Мемельскую) область. Покуда лилась чужая кровь, Германия прирастала новыми землями.

К чести поляков следует отметить, что солдатам и офицерам Войска Литовского устраивать «Катынь» они не стали. Все литовские офицеры, какие пожелали, продолжили службу в объединенной армии, получившей название «Войско Республики Обоих Народов».

15 июня посол Германии в СССР, граф фон дер Шуленбург был вызван в Кремль, где Сталин сообщил ему, что «Советский Союз немедленно возьмётся за решение проблемы прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 18 января 1939 года».

Тем временем на советской границе с Эстонией и Латвией создавалась советская военная группировка, в которую вошли силы 3-й, 7-й и 8-й армий. В ситуации, когда Латвия и Финляндия отказались оказать Эстонии поддержку, Франция и Англия ограничились дипломатическими демаршами и угрозой экономических санкций, а Германия открыто поддерживала Польшу и СССР, эстонское правительство пошло на переговоры в Москве, в результате которых 20 июня был заключён «Пакт о взаимопомощи», предусматривающий размещение на территории Эстонии советских военных баз и двадцати пяти тысячного советского контингента. Через десять дней аналогичный договор была вынуждена подписать и Латвия.

Дни независимого существования для этих двух балтийских стран были сочтены. Близилось время столкновения крупных держав.

Часть II Хотят ли в Пруссии войны?

Теперь, если говорить о великих державах Европы, Германия

находится в положении государства, стремящегося к скорейшему

окончанию войны и к миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие

против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира.

В.М. Молотов, 31.10.1939

Вы хотите развязать большую войну в Монголии. Противник

в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы.

Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной

характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну.

И.В. Сталин

Амстердам, улица Дамрак, 29 30 июня 1939 г., около полудня (время местное)

«Господи, что вчера было-то?» — в висках, кузнечным молотом, бухали удары сердца. Казалось, что этот орган переместился из грудной клетки в пространство между ушами, и теперь трудился над превращением мозга в тщательно взбитую однородную массу. Ощущения в остальном организме также были далеки от нормы: невыносимо хотелось пить, внутренние органы, казалось, превратились в желе, которое кто-то изрядно встряхнул, а вкус во рту стоял столь мерзопакостный, что сравнить его было просто не с чем. Единственным положительным ощущением было ощущение того, что кровать под спиной очень мягкая.

«Интересно где я? Точно не в кубаре — качки нет», Карл приоткрыл глаза и огляделся, с трудом ворочая головой.

На кубрик комната не походила совершенно. Потому, хотя бы, что представить себе помещение на корабле Кригсмарине, оформленное в розово-оранжево-золотистой гамме, Геббельс не смог бы и с более тяжелого бодуна, чем нынешний.

Переборов слабость и накатившую тошноту, юноша поднялся, и обнаружил полное отсутствие наличия присутствия (фразочка принадлежала старпому «Хорста Весселя») одежды на теле. Обведя помещение слабо сфокусированным взглядом, форму обнаружить ему удалось. Китель комом валялся у порога, сапоги стояли у стула, на спинке которого висели и брюки, причем аккуратно заправленные в обувь брючинами, трусы обнаружились на люстре, как и один носок… Сборы заняли около четверти часа.

— Сурка образ ведете жизни, герр Геббельс! — едва открыв дверь в коридор Карл наткнулся на Вермаута. — Мы уже думали, что ты решил здесь надолго обосноваться.

— Где мы? — прохрипел молодой человек.

— Хм… В Амстердаме.

— Уже хорошо. А поподробнее?

— А на что похоже?

Карл обвел мутным взором коридор с множеством дверей, отметил потускневшую и местами облупившуюся позолоту, потертый бархат, тусклые настенные светильники, фривольные картинки на стенах…

— Похоже на бордель. — произнес он. — По крайней мере не сильно отличается от подобного заведения в Ресифи.[23]

— Вот что меня в тебе всегда поражало, так это способность делать моментальные и, что самое важное, правильные выводы. — хмыкнул Отто.

— Ну пошути, пошути. — Карл поморщился и прикрыл глаза ладонью. Голова грозила отвалиться в любой момент. — Будет на моей улице праздник, окажешься ты в таком же состоянии, напомню я тебе твою любовь, твою ласку… Как мы сюда попали?

— Ножками. Ты что, ничего не помнишь?

— Не то, чтобы совсем… — Геббельс сосредоточился, пытаясь вспомнить события хотя бы последних суток.

«Хорст Вессель» вышел из Киля пятого апреля, и взял курс на Канарские острова. Не напрямую, конечно, с заходами в Дувр, Брест и Ла Корунья, но эти визиты в «дружественные порты вероятного противника», как о них выразился старпом, особого впечатления на Карла не произвели. На берег если и отпускали, то только сугубо по корабельным делам и в сопровождении офицера, а официальные визиты британских, французских и испанских офицеров сводились к построению на палубе, короткой прочувствованной речи о мире во всем мире, и как к этому стремятся военные Европы, после чего господа офицеры шли в офицерский салон, откушать чем кок послал, а кадетам предоставлялась возможность хоть капельку отдохнуть.

Гоняли кадетов во время похода, как сидоровых коз. Теоретические занятия перемежались вахтами, авралами и нарядами — загрузка была такой, что парни, уставшие от тяжелой работы, иногда даже засыпали на марсах. Впрочем, не обходилось и без курьезов.

Где-то за день пути до острова Тенрифе, на подталкиваемом Канарским течением корабле обнаружилось отсутствие якоря. Кто и как умудрился потерять в открытом море тяжеленную железяку выяснить так и не удалось.

Шниббе вызвал к себе боцмана, как (по словам все того же, отличающегося большой оригинальностью в формулировках старпома Вихманна) «ответственного за все безобразия на корабле, и, особенно на палубе», и поставил задачу: к прибытию в Санта-Крус-де-Тенерифе обеспечить «Вессель» якорем и закрепить его на правом борту. Как боцман будет выполнять приказ, его, судя по всему, не волновало.

За ночь, силами боцкоманды, на баке, из деревянных реек, был сделан каркас якоря в масштабе 1:1, который был обтянут старыми простынями, а затем выкрашен в чёрный цвет. И.О. якоря закрепили с помощью системы тросиков (украденных на сигнальном мостике) на положенном месте.

Командир был растроган и объявил боцкоманде благодарность.

И все бы было хорошо, да потом один тросик перетёрся и якорь стал трепыхаться на ветру, а затем оторвался. И поплыл…

У команды была истерика. У капитана тоже.

Визит на Канары продолжался три дня. За это время кадетов в добровольно-принудительном порядке отправили смотреть на серебряный крест в национальном музее Тенерифе — Иглесия де Нуэстра Сеньора де ла Консепсион — который конкистадор Алонсо Фернандес де Луго водрузил после высадки на побережье Аназо в 1494 году и, собственно, давший название городу; сводили поглядеть на работу нефтеперерабатывающего завода; загнали в ратушу, где отцы города устроили бал в честь подрастающего поколения морских волчат; рассказали о героической обороне островов от английских попыток их прибрать к своим рукам и продемонстрировали старинные укрепления в Ла-Лагуне; дали пару часиков понежиться на пляже Тереситас — единственном на всём Тенерифе пляже с жёлтым, специально привезенном из Африки, песком. При этом господа офицеры тщательно следили за тем, чтоб кадеты не начали увиваться за местными барышнями, и вообще, блюли моральный облик истинных арийцев. Покуда командование занималось этим, несомненно — важным, делом, «истинные арийцы» дружно плескались, устраивали заплывы, играли в волейбол, и вообще, веселились как маленькие дети.

Дальнейшее плавание до Ресифи прошло в том же напряженном графике, и даже было ознаменовано парочкой не слишком сильных — в 4–5 баллов — штормов. По прибытии в порт, шатающимся от усталости кадетам дали увольнения, и уж тут молодежь решила «оторваться».

Надо заметить, что привычный маршрут кадетов в такой ситуации (бар-бордель-бар-гауптвахта, иногда с заходом в полицейский участок) экипаж «богоспасаемого корыта» прошел лишь частично. Йоган и Карл, как имеющие сердечных подруг, решили сначала прикупить для них сувениры, и прихватили с собой Вермаута и Райса. Исключительно во избежание «вы ж без нас нажретесь, сволочи, а мы потом догоняй».