Карл Маркс - Собрание сочинений, том 11

• Название: Собрание сочинений, том 11
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

В одиннадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят статьи и корреспонденции, написанные с конца января 1855 по апрель 1856 года.

---

Таким образом, общая численность прусских линейных войск доходит примерно до 200000 человек; однако из этого количества с полным основанием можно вычесть 60000 или 70000 человек войскового резерва, уволенного в отпуск после трехлетней службы.

Ландвер первого призыва создается из расчета один полк ландвера на каждый полк гвардии или линейных войск, за исключением восьми резервных полков; кроме того, он имеет еще восемь запасных батальонов — всего 116 батальонов, или около 100000 человек. Кавалерия состоит из двух гвардейских и тридцати двух линейных полков и восьми запасных эскадронов; всего 136 эскадронов, или около 20000 человек. Артиллерия, как выше указывалось, придана линейным полкам.

Ландвер второго призыва насчитывает также 116 батальонов, 167 эскадронов (включая различные запасные и учебные эскадроны, назначение которых то же, что и ландвера второго призыва) и некоторое количество крепостной артиллерии; всего около 150000 человек.

Вместе с девятью батальонами саперов, различными вспомогательными войсками, около 30000 пенсионеров и армейским обозом, насчитывающим по штатам военного времени не менее 45000, численный состав прусской армии достигает примерно 580000 человек. Из этого числа 300000 предназначены для полевой службы, 54000—для обучения в запасных частях, 170000 — для гарнизонов и как резерв и около 60000 человек для нестроевой службы. Число полевых орудий, которыми располагает вся армия, определяется цифрой в 800–850; они разделены на батареи по восемь орудий в каждой (шесть пушек и две гаубицы).

Все эти войска обеспечены не только соответствующим образом подготовленными кадрами, но и вооружением и снаряжением; так что в случае мобилизации армии остается найти лишь лошадей; но так как Пруссия богата лошадьми, а животные, как и люди, подлежат немедленной реквизиции, то и это не составит большой трудности. Таково положение, если судить по предписаниям, а как обстоит дело в действительности, показала мобилизация армии, проведенная в 1850 году. Ландвер первого призыва получил вооружение и снаряжение, хотя и не без больших трудностей, но для ландвера второго призыва ничего не было заготовлено, ни одежды, ни обуви, ни оружия, и он являл собой невероятно смешное зрелище. Специалисты, служившие в прусской армии, уже задолго до того предсказывали, что дело будет обстоять именно так, что фактически Пруссия в случае необходимости может рассчитывать лишь на линейные войска и на часть ландвера первого призыва. Последующие события полностью подтвердили эти предположения. Несомненно, вооружение и снаряжение для ландвера второго призыва с тех пор уже заготовлены; если бы этот ландвер был призван теперь, то через месяц или полтора он представлял бы собой вполне удовлетворительные войска для гарнизонной и даже полевой службы. Но ведь во время войны трехмесячное обучение считается вполне достаточным, чтобы подготовить рекрута для полевой службы, и таким образом громоздкая система, принятая Пруссией, вовсе не обеспечивает тех огромных преимуществ, которые ей приписываются. Кроме того, имущество, предназначенное для ландвера второго призыва, через пару лет исчезнет, как и то, которое было в свое время заготовлено, но которого не оказалось, когда в 1850 г. возникла в нем необходимость.

Установив принцип, что каждый гражданин должен быть солдатом, Пруссия, однако, остановилась на полдороге, извратила этот принцип, и тем самым — всю свою военную организацию. Поскольку система рекрутских наборов упразднена и заменена всеобщей воинской повинностью, постоянную армию как таковую надо было также упразднить и сохранить лишь кадры офицеров и унтер-офицеров; они обучали бы молодежь, причем срок этого обучения не должен был превышать того, что требуется для данной цели. Если бы дело обстояло так, то срок службы в мирное время был бы сокращен до одного года, по крайней мере, для всей пехоты. Но это не устраивало ни правительство, ни военных педантов старой школы. Правительство хотело иметь послушную и надежную армию, которую в случае необходимости можно было бы использовать для подавления волнений внутри страны; военные педанты хотели иметь армию, которая по своей муштре, по внешнему виду и по стойкости могла бы соперничать с остальными армиями Европы, состоящими из солдат более старших возрастов. Молодые войска, находящиеся на службе не более одного года, не отвечали ни одному из этих требований. Поэтому был установлен в среднем трехлетний срок службы, и отсюда проистекают все недостатки и слабые стороны прусской армии.

Как мы уже говорили, по крайней мере половина годных людей не допускается к службе в армии. Они сразу же заносятся в списки ландвера второго призыва, который номинально увеличивается до огромных размеров, а фактически теряет всякую боеспособность из-за того, что он наводнен массой людей, никогда не державших в руках ружья и представляющих собой не более, как необученных рекрутов. Это уменьшение действительной военной силы страны по крайней мере наполовину есть первое отрицательное последствие удлинения срока военной службы.

Но и сами линейные войска и ландвер первого призыва также страдают от этой системы. В каждом полку одна треть солдат служит меньше трех лет, одна треть меньше двух лет, а остальные меньше года. Нельзя ожидать, чтобы скомплектованная подобным образом армия обладала такими военными качествами, как строжайшая дисциплина, устойчивость боевых рядов, esprit de corps [дух товарищества, спайка. Ред.], которые отличают старых солдат английской, австрийской, русской и даже французской армий. Англичане, являющиеся компетентными судьями в этом деле, поскольку их солдаты проходят долгосрочную службу, считают, что требуется целых три года для того, чтобы в полной мере вымуштровать новобранца [См. сэр У. Нейпир. Война на Пиренейском полуострове.]. Так как в мирное время прусская армия состоит из солдат, среди которых нет ни одного, прослужившего полностью три года, то вполне естественно, что эти боевые качества старых солдат, или, по крайней мере, некоторое подобие их, вдалбливаются в молодого прусского рекрута с помощью невыносимой муштры. Прусские младшие офицеры и сержанты вследствие невыполнимости возложенной на них задачи допускают в обращении со своими подчиненными грубость и жестокость, вдвойне отвратительные из-за педантизма, которым это сопровождается; этот педантизм кажется еще более нелепым благодаря тому, что он находится в полном противоречии с предписанной в Пруссии простой и разумной системой обучения и постоянно апеллирует к традициям Фридриха Великого, которому приходилось обучать солдат совершенно иного склада, в условиях применения совершенно другой тактики. Таким образом, подлинная боеспособность войск приносится в жертву плацпарадности, и в целом прусские линейные войска стоят ниже тех старых батальонов и эскадронов, которые могут быть выставлены против них в начале войны любой из европейских великих держав.

Так обстоит дело с прусской армией, несмотря на ряд ее преимуществ, которыми другие армии не обладают. Пруссаки, как и вообще немцы, поставляют прекрасный солдатский материал. Страна с обширными равнинами в сочетании с большими горными массивами доставляет в изобилии людской материал для любого рода войск. Большинство немцев к тому же обладает такими физическими данными к несению службы как в легкой, так и в линейной пехоте, с которыми едва ли могут сравниться данные какой-либо другой нации. Страна богата лошадьми и может поставить большое число кавалеристов, которые уже с детства привыкли сидеть в седле. Уравновешенность и выдержка немцев делают их особенно пригодными для службы в артиллерии. К тому же, будучи одним из наиболее воинственных народов в мире, немцы находят удовольствие в войне как таковой, и довольно часто, когда у них нет войны у себя дома, отправляются искать ее за границей. Начиная с ландскнехтов средних веков и кончая нынешними иностранными легионами Франции и Англии, немцы всегда поставляли большую массу тех наемников, которые сражались ради того, чтобы сражаться. Если французы превосходят немцев быстротой и активностью в атаках, если англичане стоят выше их по своему упорству в сопротивлении, немцы, несомненно, превосходят все другие европейские народы своей пригодностью к военной службе вообще, что делает их хорошими солдатами при любых обстоятельствах.

Прусские офицеры являются наиболее образованными в мире представителями своего сословия. На испытаниях по общеобразовательным дисциплинам, которым они подвергаются, им предъявляются гораздо более высокие требования, чем в какой-либо другой армии. В бригадах и дивизиях существуют школы для повышения теоретического образования офицеров; более глубокие и специальные военные знания офицеры получают в многочисленных военно-учебных заведениях. Прусская военная литература стоит на очень высоком уровне; работы, написанные в течение последних двадцати пяти лет, в достаточной мере свидетельствуют о том, что их авторы не только отлично знают свое дело, но и могут соперничать с офицерами любой армии в отношении широты своего научного кругозора. Правда, в отдельных работах немало поверхностной метафизики, но тут нет ничего удивительного, ибо в Берлине, Бреславле или Кенигсберге вы можете увидеть офицеров, слушающих вместе со студентами университетские лекции. Клаузевиц является таким же признанным во всем мире авторитетом в своей области, как и Жомини, а работы инженера Астера составляют эпоху в фортификации. Тем не менее имя «прусский лейтенант» стало нарицательным во всей Германии; доведенный до карикатурной формы esprit de corps, педантизм и наглый тон, усвоенный им в обращении благодаря общей атмосфере, которая царит в армии, вполне объясняют этот факт. В то же время нигде нет такого количества старых, упрямых педантов среди старших офицеров и генералов, как в Пруссии; впрочем, большинство из них — это реликвии 1813 и 1815 годов. После всего сказанного следует признать, что абсурдная попытка превратить прусские линейные войска в то, чем они никогда не смогут быть, — в армию старых солдат, — понижает качество офицеров не в меньшей степени, чем качество солдат, пожалуй, даже в большей.