Карл Маркс - Собрание сочинений, том 11

• Название: Собрание сочинений, том 11
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

В одиннадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят статьи и корреспонденции, написанные с конца января 1855 по апрель 1856 года.

---

Во всяком случае, шотландский тан не страдает тем пороком, каким страдал известный экономист и историк Сисмонди, который, по его собственному признанию, одним глазом видел все в черном цвете. Абердин обоими глазами видит все лишь в розовом цвете. Так, он обнаруживает в настоящий момент цветущее благосостояние во всех районах Англии, тогда как купцы, фабриканты и рабочие утверждают, что они переживают тяжелый торговый кризис. Щепотку той аттической соли, которую у шотландского тана прославлял еще лорд Байрон[35], Абердин высыпает на своего противника, лорда Дерби:

«Уважаемые лорды! Страна нуждается сейчас в сильном правительстве. Каким путем оно может быть создано, не мне об этом говорить. Ходили упорные слухи, будто лорд Дерби получил от ее величества повеление взять на себя формирование правительства. Но видя лорда Дерби на своем обычном месте, я начинаю думать, что это не так и что распространившиеся слухи неверны».

Чтобы понять всю аттическую тонкость этого заявления, необходимо привести ответ лорда Дерби.

«Благородный граф Абердин недооценивает источник, из которого он почерпнул свои сведения. Не по слухам стало известно, а он сам» (Дерби), «прежде чем отправиться в палату лордов, лично сообщил Абердину о предложении, которое он получил от королевы. Ссылка на слухи, которые будто бы заставили благородного графа поверить, что он» (Дерби) «имел свидание с ее величеством, является поэтому лишь образным выражением, которое благородный граф употребил вследствие присущей ему боязни преувеличений и желания беспристрастно осветить каждую деталь защищаемого им дела».

Пользуясь этим случаем, Дерби в то же время заявил, что при нынешнем состоянии партий и при существующем положении в палате общин он не имеет возможности взять на себя образование министерства.

Разъяснения военного министра, герцога Ньюкасла, и нарисованная им картина отношений внутри «согласной семьи» отвлекли внимание как публики, присутствовавшей в палате лордов, так и самих благородных пэров не только от армии в Крыму, но и от министерского кризиса. Объяснение лорда Джона Рассела в палате общин, говорит герцог Ньюкасл, вынуждает его высказаться относительно позиции, которую он сам занимал в павшем кабинете. Изложение Рассела не отличалось ни полнотой, ни правдивостью. Рассел представил дело так, будто при отделении военного министерства от министерства колоний он крайне неохотно согласился на передачу военного министерства герцогу Ньюкаслу, уступая лишь «настойчивому желанию» герцога. На самом деле, когда кабинет министров решил провести это отделение, он (Ньюкасл) заявил: «что касается меня лично, то я готов как взять на себя любое из двух министерств, так и не брать никакого». Он не припоминает, чтобы Рассел выражал когда-нибудь желание передать военное министерство лорду Пальмерстону, но хорошо помнит, что было время, когда Рассел собирался стать во главе его сам. Он (Ньюкасл) и не думал вставать Расселу в этом отношении поперек дороги и принял военное министерство в полном сознании того, что в случае успеха заслуг ему не припишут, а в случае неудачи все упреки посыпятся на него. Однако он-де считал своим долгом не уклоняться от этой неблагодарной обязанности, связанной с опасностями и трудностями. Одни называли это «самомнением», лорд Рассел в явно покровительственном тоне назвал этот поступок «похвальным честолюбием». Лорд Рассел намеренно утаил от палаты общин следующее место из письма Абердина к благородному лорду:

«Я сообщил содержание Вашего письма герцогу Ньюкаслу и Сидни Герберту. Оба они, как и следовало ожидать, энергично настаивали на том, чтобы в отношении занимаемых ими постов были приняты решения, которые будут признаны наиболее отвечающими общественным интересам».

Он (Ньюкасл) сделал графу Абердину по этому поводу еще и устное заявление:

«Не давайте лорду Расселу предлога для выхода из кабинета. Не противьтесь его желанию устранить меня с этого поста. Поступайте со мной так, как этого требует общественный интерес».

В палате общин, сказал Ньюкасл, лорд Рассел таинственно намекал на ошибки, о которых сообщал в письме к Абердину, но поостерегся огласить соответствующие выдержки из этого письма. Первый намек касается вопроса, почему 97-й полк не был отправлен из Афин в Крым, но ведь министр иностранных дел считал вывод из Афин английских войск недопустимым и опасным. Что касается его второй ошибки, отказа отправить 3000 рекрутов, то лорд Раглан протестовал против присылки ему в дальнейшем таких молодых и не приученных к дисциплине солдат. К тому же в тот момент совершенно не хватало транспортных судов. Эти две так называемые ошибки и было все, что сумел выдумать Рассел, который со своими коллегами отдыхал на морских курортах, тогда как он (Ньюкасл) в течение всего 1854 г. неизменно находился на своем посту и трудился в поте лица. Впрочем, ему самому Рассел писал 8 октября относительно этих «ошибок»: «Вы сделали все, что было возможно, и я преисполнен радостных надежд на успех».

Абердин, сказал Ньюкасл, все же представил кабинету министров предложение Рассела относительно персональных перемен. Но оно было единодушно отвергнуто. 13 декабря он (Ньюкасл) выступил в палате лордов с обстоятельной речью в защиту своего управления; 16 декабря Рассел заявил Абердину, что изменил свою точку зрения и отказался от намерения произвести персональные перемены. Конкретных предложений о реформе военного управления Рассел никогда не вносил, за исключением двух следующих случаев. За три дня до его отставки и заявления Робака происходило заседание кабинета министров. Рассел внес предложение, чтобы совещаниям начальников всех военных ведомств, которые с некоторого времени стали созываться в канцелярии военного министра, был придан официальный, узаконенный характер. Его предложение было принято. Вскоре после этого Рассел прислал в письменном виде проект, в котором кроме нововведения, уже одобренного кабинетом министров, содержалось еще два предложения: 1) создать высший совет во главе с военным министром, который должен поглотить артиллерийское управление и контролировать все гражданское управление армии; 2) включить в этот высший совет, кроме уже ранее привлеченных начальников военных ведомств, еще двух высших офицеров. Рассел заявил в палате общин, что он имел все основания полагать, что его «письменные предложения» будут отвергнуты. Это неверно. Первое предложение герцогом Ньюкаслом было принято; второе предложение было отвергнуто, между прочим, потому, что «генеральный интендант», которого Рассел хотел привлечь, вот уже много лет как стал мифической фигурой, в английской армии его больше не существует. Таким образом, Рассел никогда не вносил такого предложения, которое не было бы принято. Впрочем он (Ньюкасл) еще 23 января заявил графу Абердину, что каково бы ни было решение парламента — за или против министерства — он из министерства выйдет. Он-де не хотел только, чтобы это выглядело так, будто он сбежал раньше, чем парламент вынес свое суждение.

Лорд Джон Рассел, вся жизнь которого, по словам старого Коббета, была сплошным рядом «фальшивых предлогов к жизни», теперь, как показывает речь герцога Ньюкасла, скончался также под фальшивым предлогом.

Написано К. Марксом. 2 февраля 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 59, 5 февраля 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС ПАДЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА АБЕРДИНА

Лондон, пятница, 2 февраля 1855 г.

Никогда еще за всю историю представительного правления ни одному министерству не приходилось уходить в отставку с таким позором, с каким ушел прославленный кабинет «всех талантов» в Англии. Любой кабинет может остаться в меньшинстве, но оказаться побежденным большинством в 305 голосов против 148, то есть более чем двумя третями, и в таком собрании, каким является палата общин Великобритании, — так отличиться могла лишь плеяда гениальных голов, которую возглавлял се eher [этот милый. Ред.] Абердин.

Нет никакого сомнения, что как только собрался парламент, кабинет понял, что дни его сочтены. Скандальные дела в Крыму, гибель целой армии, беспомощность всех органов и лиц, причастных к руководству войной, возмущение в стране, подогреваемое выпадами «Times», твердая решимость Джона Буля установить, наконец, кто является виновником происшедшего или, по крайней мере, выместить на ком-нибудь свое раздражение — все это должно было показать кабинету, что настало время, когда он должен готовиться к смерти.

Сразу и в большом количестве поступили заявления о внесении запросов и предложений, представляющих угрозу для правительства; особенно угрожающим было предложение Робака о создании комиссии, которая должна была установить, как велась война, и расследовать деятельность всех, кто в той или иной мере ответственен за руководство ею. Это сразу привело к развязке. Политическое чутье тотчас же подсказало лорду Джону Расселу, что предложение Робака будет принято несмотря на голосование меньшинств[36], а такой государственный деятель, как он, который может гордиться тем, что не прожил столько лет, сколько раз оставался в меньшинстве, не мог допустить, чтобы и теперь большинство голосов оказалось против него. Поэтому со свойственным ему малодушием и подлостью — эти качества на протяжении всей его карьеры проглядывали у него из-под личины мнимо-важной болтливости и конституционного чванства — он счел, что «благоразумие есть лучшее проявление храбрости» [Это выражение, ставшее крылатым, взято из пьесы Шекспира «Король Генрих IV», часть I, акт V, сцена четвертая. Ред.] и сбежал со своего поста, не предупредив об этом своих коллег. Хотя Рассел и является человеком, без которого прекрасно можно обойтись, тем не менее «все таланты» были, по-видимому, совершенно потрясены его неожиданным уходом. Английская печать единодушно осудила маленького государственного деятеля, но какое это могло иметь значение? Вся печать со всеми ее осуждениями не могла положить конец хаосу, царившему в министерстве. И в момент такой дезорганизации, когда герцог Ньюкасл отказался от военного министерства, а лорд Пальмерстон еще не завладел им, кабинету пришлось встретиться лицом к лицу с грозным предложением Робака.