Карл Маркс - Собрание сочинений, том 11

• Название: Собрание сочинений, том 11
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

В одиннадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят статьи и корреспонденции, написанные с конца января 1855 по апрель 1856 года.

---

Совсем иначе обстоит дело с народными массами в обеих странах. Крестьянство во Франции, начиная с 1789 г., было самым горячим приверженцем войны и военной славы. На этот раз крестьяне убеждены, что им не придется сильно почувствовать тяготы войны, ибо в стране, где земля до бесконечности раздроблена между мелкими собственниками, набор не только освобождает сельскохозяйственные округа от избыточной рабочей силы, но и предоставляет ежегодно примерно 20000 молодых людей удобный случай заработать порядочную сумму денег, давая им возможность поступить на военную службу в качестве заместителей. Только затяжная война могла бы тяжело сказаться на крестьянах. Что касается военных налогов, то император не посмеет наложить их на крестьянство, не рискуя своей короной и жизнью. Единственное средство поддержать среди крестьян бонапартизм — это освободить их от военных налогов и тем купить их расположение; следовательно, в течение ближайших лет, они, вероятно, будут свободны от этого вида гнета.

В Англии дела обстоят примерно так же. В сельскохозяйственных округах имеется обычно избыток рабочей силы, они поставляют основную массу солдат, в которую лишь в более поздний период войны вливаются значительные пополнения из среды беспокойных элементов городов. Так как в начале войны торговля находилась в более или менее удовлетворительном состоянии и недавно был проведен ряд улучшений в земледелии, число деревенских рекрутов было на этот раз меньше, чем раньше, и городской элемент явно преобладает в нынешней милиции. Но и незначительного числа завербованных в армию было достаточно для того, чтобы благоприятно повлиять на заработную плату, а симпатии деревенских жителей всегда были на стороне солдат, которые выходили из их среды и становились затем в их глазах героями. Прямые налоги не затрагивают мелких арендаторов и сельскохозяйственных рабочих, и нужно несколько лет войны, чтобы они почувствовали на себе увеличение косвенных налогов. Среди этих людей воинственный энтузиазм сильней, чем когда-либо; нет ни одной деревни, где бы не открылась новая пивная под вывеской «Герои Альмы» или что-то в этом роде, где почти в каждом доме стены не украшались бы удивительными олеографиями с изображениями Альмы, Инкермана, атаки под Балаклавой, портретами лорда Раглана и других. Но если во Франции громадное преобладание мелких крестьян (четыре пятых населения) и их своеобразное отношение к Луи-Наполеону придают большой вес их мнению, то в Англии сельское население, составляющее лишь одну треть населения страны, не имеет почти никакого влияния, выступая лишь в роли придатка и подголоска земельной аристократии.

Промышленный пролетариат занимает по отношению к войне особую позицию, почти одинаковую в обеих странах. Как английские, так и французские пролетарии преисполнены благородным национальным чувством, хотя они более или менее свободны от устарелых национальных предрассудков, свойственных крестьянству обеих стран. Непосредственно они мало заинтересованы в войне, если не считать того, что победы соотечественников льстят их национальной гордости, а руководство войной, безрассудное и самонадеянное со стороны французов, робкое и бестолковое со стороны англичан, предоставляет им удобный случай для агитации против существующих правительств и правящих классов. Но самое главное для них заключается в следующем: эта война, в сочетании с торговым кризисом, — налицо пока еще лишь первые проявления его, — руководимая людьми, не способными справиться со стоящей перед ними задачей, и принимающая вместе с тем европейские масштабы, неизбежно вызовет события, которые дадут пролетариату возможность вновь занять положение, утраченное им в результате июньской битвы 1848 г. во Франции[124]. И это касается не только Франции, но и всей Центральной Европы, включая Англию.

Во Франции, и в этом не может быть никакого сомнения, всякая новая революционная буря рано или поздно приведет рабочий класс к власти. В Англии дела скоро примут такой же оборот. Аристократия желает продолжать войну, но не способна на это, а плохое ведение войны в прошлую зиму совершенно скомпрометировало ее. Буржуазия не желает продолжать войну, но войне сейчас не может быть положен конец; идя на все ради мира, буржуазия доказывает тем самым свою неспособность управлять Англией. Если события отстранят от власти первую с ее различными фракциями и не допустят к власти вторую, то останутся лишь два класса, к которым может перейти власть: мелкая буржуазия, класс мелких хозяев, у которого каждый раз, когда его призывали перейти от слов к делу, обнаруживался недостаток энергии и решимости, и рабочий класс, которого постоянно упрекали в том, что он проявлял слишком много энергии и решимости, когда начинал действовать как класс.

Какой же из этих классов выведет Англию из нынешней схватки и тех затруднений, которые вот-вот возникнут в связи с ней?

Написано К. Марксом 10 апреля 1855 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4375, 27 апреля 1855 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Ф. ЭНГЕЛЬС КРИТИКА НАПОЛЕОНОВСКОЙ СТАТЬИ В «MONITEUR»[125]

Лондон, 14 апреля. Публика, даже во Франции, проникла, по-видимому, в тайны осады Севастополя. Поэтому Луи Бонапарт в качестве редактора en chef [главного. Ред.] газеты «Moniteur» снова разразился пространной передовой статьей по данному вопросу. Этой статьей он надеялся достичь нескольких целей: в общем — утешить публику по поводу неудачи затеянного предприятия; в особенности — снять ответственность за неудачу с плеч преемника Наполеона I и, в частности, ответить на Брюссельский мемуар. В статье, написанной полуфамильярным, полуофициальным стилем, столь характерным для человека, пишущего одновременно для французских крестьян и для европейских кабинетов, дается нечто вроде истории кампании с мнимым обоснованием каждого предпринятого шага. Документ этот в высшей степени неполитичен, так как он чрезвычайно слаб и неубедителен. Между тем pressure from without [давление извне. Ред.], видимо, очень сильно, если Бонапарт вынужден выступать и защищать себя таким образом.

После растянутого введения сообщается часть инструкций, полученных Сент-Арно в начале кампании, и дается объяснение, почему войска союзников высадились сначала в Галли-поли. Русские, говорится там, могли форсировать Дунай у Рущука и, обойдя линию Шумла — Варна, перейти Балканы и двинуться на Константинополь. Из всех доводов, которые можно было бы привести в оправдание высадки в Галлиполи, этот — самый неудачный. Во-первых, Рущук — крепость, а не открытый город, как, по-видимому, представляет себе августейший издатель «Moniteur». Это напоминает нам историческую ошибку, которую, между прочим, допустила недавно газета «Moniteur» в своем некрологе об императоре Николае, спутав Адрианопольский договор с Кючук-Кайнарджийским[126]. Что касается опасности такого флангового марша русских, то следует напомнить. что русские не могли безнаказанно оставить у себя в тылу турецкую армию в 60000 человек, прочно обосновавшуюся между четырьмя сильными крепостями, не выделив крупных сил, которые сковывали бы эту армию; что этот фланговый марш поставил бы русских в ущельях Балкан в такое же положение, в каком оказался Дюпон у Байлена и Вандам у Кульма[127], и что в лучшем случае они смогли бы довести до Адрианополя лишь 25000 человек. Тот, кто такую армию считает опасной для Константинополя, может извлечь кое-что полезное для себя из книги майора Мольтке о русско-турецкой войне 1828–1829 годов[128]. Послушаем дальше. Если Константинополю не будет угрожать никакая опасность, союзникам следует продвинуть несколько дивизий к Варне, чтобы отразить всякую попытку осады Силистрии. После этого будут возможны две операции: либо высадиться у Одессы, либо овладеть Крымом. Вопрос об этих двух операциях союзные генералы должны обсудить на месте. Инструкции кончаются несколькими мудрыми военными советами в виде наставлений и кратких изречений:

«Будьте всегда в курсе того, что делает противник. Держите войска вместе, не дробите их; если же Вы вынуждены их дробить, то делайте это так, чтобы в течение суток Вы могли снова собрать их в намеченном пункте» и т. д.

Все это действительно весьма ценные правила поведения, но настолько избитые, настолько общеизвестные, что сейчас же напрашивается вывод: Сент-Арно был, по-видимому, в глазах своего повелителя полным невеждой, если он нуждался в подобных наставлениях. И вдруг неожиданно инструкции прерываются следующими словами:

«Вы пользуетесь моим полным доверием, маршал! Отправляйтесь в путь, я уверен, что под Вашим опытным руководством французский орел добьется новой славы».