Грег Диналло - Фиаско

• Название: Фиаско
• Автор: Грег Диналло
• Издательство: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0934-7

В Москве убит высокопоставленный чиновник МВД. Свободный журналист Николай Катков начинает собственное расследование этого странного дела. Обстоятельства забрасывают его в США, на Кубу, где вместе с американскими спецслужбами он охотится за двумя миллиардами долларов, которые американский наркобизнес рассчитывает «отмыть» в Москве…

---

— Видишь ли, Аркадий, по правде говоря, я надеялся, что ты сможешь…

— И не пытайся увернуться от уплаты, — перебил он, свирепо глянув на меня. — Ненавижу тех, кто тянет резину и не платит. Они гниют и воняют, перебегают дорогу нормальному бизнесу, ломают дружеские связи. Пришло время, Катков. Время платить. — Он откинулся на спинку стула, окинул меня внимательным взором и сказал с каким-то удивлением. — Но сдается мне, долгов за тобой не числится. А мои долги ты помнишь?

Сердце у меня сначала с облегчением затрепетало, но затем пульс участился от мысли: неужели он не понял, что ошибается?

— Я-то? — Из моего рта вырвался жалобный лепет.

— Ты, ты. Я же помню, это я у тебя в должниках, — ответил Аркадий, широким жестом указывая на залы клуба: — Видишь их? Ради этого я работал как лошадь. Горб ломал, но были и удачи. Однако попасть на самый верх, не имея ничего и никого в поддержку, никак нельзя Что касается меня, то без тебя, Катков, мне бы не видать ничего этого.

Дальше он ничего не стал пояснять, оставив меня теряться в догадках, а полез в карман и, достав портмоне, вынул из него какую-то бумажку. Это оказалась сколотая скрепкой пожелтевшая газетная вырезка. Он осторожно развернул ее, стараясь не порвать на сгибах, и положил на стол передо мной.

— Помнишь?

Хоть и минуло целых десять лет, но я вмиг узнал свой очерк. Но как этот материал, рассказывающий о бедственном положении вышедших в тираж мастеров спорта мог стать удачей для Аркадия Баркина?

— Я имею в виду не те места в очерке, где говорится, как государство выпихнуло меня из большого спорта, — он понял, что озадачил меня предыдущим замечанием. — Да, пришлось мне тогда несладко и об этом стоило писать, а чтобы написать нужно было иметь мужество.

— А кое-кто говорит, что не мужество, а дурью башку.

— Нет, мне-то статья помогла. После нее дела у меня пошли на поправку. Вот ты там защищал спортсменов и свободное предпринимательство… Если бы не написал так, я бы до сих пор ошивался в вонючей «Сказке».

Стараясь припомнить собственный давний очерк, я вынул сигарету и чиркнул спичку. Она зашипела и погасла, я полез за другой, но Баркин опередил меня, протянув газовую зажигалку и напустив при этом на себя какой-то торжественный вид. Сразу я и не понял, что зажигалка не простая, а символизирует статус ее владельца. На ней красовалась надпись: «КЛУБ ПАРАДИЗ». Стилизованная, яркая игрушка служила своеобразным пропуском в клуб.

— Говоря о твоем очерке, я имею в виду вот что. — Он ткнул пальцем в изящную виньетку с афоризмом, висящую напротив, на стенке. — В очерке я прочел о том, что на Западе бывшие спортсмены нередко становятся удачливыми бизнесменами, поскольку у них в крови заложено стремление к борьбе, к соперничеству, а формула «Пусть победит сильнейший» наполнена реальным содержанием. Эта формула и стала для меня ключом к успеху, светом в конце туннеля. Не в пример среднему русскому, которого с детства приучают и коллективизму и удерживают от реализации своей индивидуальности, я вдруг понял: спортсмены имеют все задатки, чтобы преуспевать в разных ипостасях на свободном рынке. Стало быть, именно твой очерк изменил к лучшему всю мою жизнь.

— Ничто не польстило бы мне больше твоих слов, — ответил я, искренне удивляясь, как несколько газетных фраз, каких-то две тысячи слов (я даже не помнил каких), могли столь сильно повлиять на человека, став для него побудительным мотивом. Главное, что меня тогда заботило — побольнее уколоть аппаратчиков из Госкомспорта. И десяток лет назад ни я, ни Баркин, ни пустоголовые бюрократы и вообразить не могли, что в очерке заложен какой-то иной смысл.

— Да послушай же, ты, дурило, — с восторгом напирал Аркадий. — Твоя статейка и впрямь здорово встряхнула меня. Я перестал хныкать и воображать, будто заслуживаю больших почестей и наград. Она заставила меня поверить в собственные силы. И, как говорится… — Он театрально замер на полуслове, заигрывая со своими притворно ласковыми подружками. — Ну, все остальное принадлежит истории.

Вот уж и впрямь история.

Его признательность распростерлась настолько далеко, что он не только отдал мне бумажник и извинился за хамство своих мордоворотов, но и отпустил прекрасных дам, чтобы я мог побыть с ним подольше. Всю ночь я отбивался от шампанского, которое поставил ему за избавление от рэкетиров один благодарный предприниматель, или, как говорил Аркадий, «компаньон». Лишь под утро, часам к четырем, он наконец-то выдохся и его мысли приняли другой оборот.

— Я всегда кончаю загулы, отведав вкусненького фрукта, — загадочно сказал он, перед тем как уходить.

— Какого фрукта?

— Тропического, — кивнул он в сторону сцены и похотливо ухмыльнулся. — С гладкой коричневатой кожей, плотным сочным телом и живым как ртуть. На какую из них у тебя, Николай, слюнки текут?

— Как это на какую?

Он коротко рассмеялся и, приложив руки к груди, сказал:

— Помнишь сборщиц кокосовых орехов?

— Еще бы, я перевидал их немало на своем веку.

— Но здесь всего одна. — Он назидательно поднял палец вверх. — Как тебе вон та маленькая горячая Чилига, она слева?

— А что? Она ничего.

— Ну просто ненасытная. Она твоя!

— Спасибо, Аркаша, — ответил я, враз вообразив себе всякие пикантные сцены. — Но у меня целая связка таких же кокосов. Я один с ними вряд ли управлюсь.

— Чего же тогда ты хочешь? Как тебя отблагодарить? Дать денег? Работу? Скажи только.

— Дай мне источник.

— Источник? — Он скептически рассмеялся. — Кто же еще сменяет самую лучшую блядь в Москве на информацию!

— Как кто? Журналист-диссидент.

Он опять рассмеялся, но, когда я рассказал о своем желании написать репортаж, веселость с него сразу слетела, а в глазах мелькнула озабоченность.

— Все еще не бросил рискованные затеи, так ведь?

Я согласно кивнул.

— Тебе нужен внутренний источник? То есть чтоб был сам делец?

— Да, желательно.

— Заметано, — самоуверенно произнес Аркадий, хватаясь за телефонную трубку. — Я хоть этим и не занимаюсь, но знаю кое-кого, кто введет тебя в курс дела.

Ночь можно было считать успешной. Я не только остался в живых, но и немного приблизился к разгадке смерти Воронцова: убили ли его, чтобы замять неминуемо громкий скандал, или же он стал жертвой грабежа. В любом случае тот, кто утащил его награды, — хладнокровный убийца.

9

Ранняя утренняя Москва всегда напоминает мне город-привидение — мрачный, молчаливый, безлюдный, будто пораженный одной из тех бомб, на создание которых кремлевские милитаристы долгие годы тратили гигантские ресурсы, привычно оправдываясь, что они, дескать, нужны для обороны страны (поэтому якобы и продовольствия не хватает). Из затемненных окон «мерседеса» Баркина, в котором мы гнали по Комсомольскому проспекту, Москва казалась еще мрачнее. За нами следовали «Лада» с фруктовыми тортами для Баркина и «вольво», где сидели его мордовороты. Наш скоростной караван напоминал правительственный выезд, когда останавливается весь уличный транспорт, чтобы помпезный «членовоз» мог проехать через всю столицу, нигде не задерживаясь и не притормаживая.

Но мы шали вовсе не на Красную площадь.

Баркин уговорил меня поехать на Ленинские горы, где нас ожидал его знакомый с черного рынка наград. В ночном клубе он с треском открыл свой дипломат-апаше и вынул компьютерную распечатку списка компаний.

— Смотри сюда, — с гордостью произнес бывший спортсмен. — Мой маленький взаимный фонд. Знаешь, тебе стоило бы написать еще один очерк — «Десять лет спустя». Я имею в виду, что ты был прав относительно цели.

Я заставил себя улыбнуться, поскольку меня не грела собственная роль, которую я невзначай сыграл в рождении нового хищника. Правда, тут не я один виноват. Может, и пробудил у Баркина амбиции, но его жизненную позицию сформировал коммунизм, а демократия предоставила практические возможности. Он и осуществил их — прежде всего на своих земляках-москвичах, что претило мне больше всего.

— Ну давай, похвались немного и собой, Катков, — попросил Аркадий, сидя рядом в «мерседесе». — Да и Артуро тоже послушает. — Он кивнул на шофера, атлетически сложенного кубинца, который был и его личным телохранителем.

— Он приехал сюда десять лет назад как бейсбольный тренер, да так и остался, — пояснил Аркадий.

— Но не из-за местного климата.

— По экономическим причинам.

— Как это понимать?

— У нас экономика процветает по сравнению с Кубой.

— Конечно, если сравнивать голодных с умирающими от голода, то у первых она процветает.

— За возвращение кубинские власти посулили ему велосипед, а я предложил работу. Ты его винишь?

— Стало быть, его пытались купить за велосипед?