Грег Диналло - Фиаско

• Название: Фиаско
• Автор: Грег Диналло
• Издательство: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0934-7

В Москве убит высокопоставленный чиновник МВД. Свободный журналист Николай Катков начинает собственное расследование этого странного дела. Обстоятельства забрасывают его в США, на Кубу, где вместе с американскими спецслужбами он охотится за двумя миллиардами долларов, которые американский наркобизнес рассчитывает «отмыть» в Москве…

---

— А что вы сами думаете, товарищ Катков?

— Что ваш отец либо урывал куски у государства, либо собирался разоблачить того, кто крал.

— Уверяю вас, скорее всего, второе.

— Это пусть милиция решает.

— Тогда, стало быть, больше и говорить нам не о чем, — заключила она и принялась разбирать и складывать книги и бумаги.

— И по-моему, не о чем, — ответил я, хитро подморгнув детям, которые не поняли, о чем разговаривает мама с незнакомцем, и на всякий случай стояли подальше в сторонке.

Уже уходя, я заметил на полу около письменного стола портфель. Точь-в-точь такой же, какой взял тогда Шевченко, чтобы унести к себе на службу документы Воронцова. У меня даже сердце забилось — а вдруг в нем что-то есть?

— Это что, милиция вернула портфель вашего отца?

— Да, когда я забирала его вещи.

— А вы открывали его?

Она лишь мотнула головой — нет, мол.

— Не возражаете, если я взгляну?

Таня внимательно посмотрела на меня, решая, как быть, а потом пожала плечами — делай, дескать, что хочешь.

Поставив портфель на стол и открыв его, я увидел толстый конверт из желтой плотной бумаги, в которых милиция обычно хранит вещдоки. В конверте лежали часы, бумажник, обручальное кольцо, деньги, монеты, чековая книжка, ключи, карандаши и авторучки, пачка сигарет, книжка в мягкой обложке и какие-то деловые письма — все, кроме нужных мне документов.

Затем я стал внимательно осматривать сам портфель. Отделения и карманчики оказались пустыми, ничего не было и в кожаных ячейках для авторучек. Но вместе с тем одна из них на ощупь была вроде твердой, словно в ней остался колпачок от шариковой ручки. Я запустил палец до самого дна и попытался вытащить колпачок. Сперва он не поддавался, но вот я подковырнул его и он вылетел из ячейки, словно маленький снаряд. Вылетел и покатился по лаковому паркету.

Детишки весело защебетали, засмеялись и бросились к нему. Мальчуган оттолкнул сестренку локтем, схватил предмет и подал мне.

Это не был колпачок от шариковой ручки — это была зажигалка, газовая зажигалка с эмблемой клуба «Парадиз».

17

Шевченко сидел за столом, обхватив ладонями чашку с чаем, и внимательно смотрел на зажигалку. Из кастрюльки на электрической плитке под окном поднимался пар. Было так холодно, что капельки воды, сгущаясь на стекле, замерзали, не достигнув подоконника.

— Она действительно была в его портфеле? — задумчиво спросил он. — Я же приказал своему сотруднику тщательно осмотреть портфель.

— Зажигалку нелегко было заметить, не придирайтесь к нему.

— Нечего оправдывать его промахи, — отрезал Шевченко, — как по-вашему, о чем может рассказать эта зажигалка?

— О том, что в тот вечер, когда его убили, Воронцов не встречался со старыми друзьями. Он сидел…

— Да, не был, — перебил меня Шевченко и самоуверенно поджал губы. — Несколько закадычных приятелей подтвердили, что он не встречался с ними уже несколько месяцев.

— Они говорят правду. Не знаю почему, но мне вдруг подумалось, что вместо этих встреч он ходил в клуб «Парадиз».

Шевченко насупился и взял со стола зажигалку.

— Значит, так думаете? Этот клуб известен, как место встречи ярых сторонников свободного рынка. Аппаратчики шастают туда на переговоры с западными бизнесменами, которые еще поят и кормят их за свой счет.

— А клубом заправляет мафия.

— Да, не только этим — и всеми другими клубами тоже. Но я не вижу, что это меняет в расследовании.

— Стало быть, Воронцов не говорил своей дочери, где он проводил время. Но почему?

— Потому что не хотел доводить до ее сведения, что он пьет дорогое шампанское и любуется на голых танцовщиц. Не исключено, что он, может, даже трахал какую-нибудь из них.

— Сомневаюсь, чтобы она знала о его махинациях со строительством нефтепровода, с отмыванием грязных денег.

Шевченко откинулся на спинку стула и искоса посматривал на меня.

— Не сомневаюсь, что эту малозначащую подробность вы раздобыли из личных сомнительных источников.

— Не малозначащую, а многозначащую, да будет вам известно, — парировал я, заранее зная, что за сим последует.

— Что и говорить, агент Скотто — женщина броская, — заметил он с легкой ухмылкой. — Вчера днем она заходила ко мне и кое-что рассказала о жульничествах с нефтепроводом. Она также упомянула, что сотрудники ее ведомства перехватили ваш очерк, когда его передавало информационное агентство.

— А чем вы ей ответили в порядке обмена информацией?

Отвинтив пробку с фляжки, он подлил в чашку с чаем немного водки.

— Почему вы вдруг решили, будто я ей что-то рассказывал?

— А помните, вы говорили, что вам надо еще над чем-то поработать?

— Я говорил, что нового ничего нет.

— Да ладно вам. Она бы не пришла сюда просто так.

— Верно, — нехотя процедил он после некоторого раздумья. — Возможно, нет ничего особенного. Но один из торговцев наградами, когда его раскололи, навел нас на одну обувную фабрику в Зюзино, которая после приватизации стала довольно-таки прибыльной. — Он помолчал немного, а потом добавил с сарказмом: — Уверен, вам, как адвокату свободного рынка, известно, как проворачиваются подобные дела.

— Разумеется, известно, и я буду рад разъяснить вам, — отрезал я, подделываясь под его тон. — Дирекция предприятия, чтобы выставить его на торги, доводит производство, что называется, до ручки и отказывается от приватизации. Тогда государство выставляет предприятие на торги. Усекли? Прекрасно. А как туда смог примазаться торгаш с черного рынка наград?

— А у него сестра работала на фабрике бухгалтером. Она спала с директором, пока не узнала, что тот женат. Он заставлял ее подделывать бухгалтерские документы, а рабочим запудрил мозги, представив фабрику убыточной.

— Стало быть, фабрика была объявлена банкротом, рабочие отказались ее приватизировать, а на торгах ее приобрели чужаки, подкупившие директора?

— Так все и произошло.

— Воронцов, видимо, унюхал, откуда ветер дует, и стал шантажировать директора, а тот, не будь дураком, укокошил обличителя.

— Да нет, все не так, — покачал головой Шевченко. — Нет. Все обстряпал ваш друг-приятель Рафик.

От удивления я даже рот открыл.

— И тут меня обскакал, так, что ли? Выходит, это Рафик угрохал Воронцова?

Шевченко еще раз кивнул, с таким видом, будто хотел сказать: а кто же еще?

— И как же вы доперли до этого?

— Сейчас покажу.

Он хватил глоток своего чая, встал, подошел к сейфу и стал крутить зашифрованный диск запора.

Я не знал, что и думать. Что же получалось? Директор обувной фабрики нанял Рафика? А может, его наняли пришлые, те, кто купил фабрику? У них теперь такая власть, что они запросто могут купить целую обувную фабрику. Чем больше ломал я голову, тем бессмысленнее становились мои рассуждения. Цельной картины не получалось. Лучше не буду сейчас думать, чтобы не свернуть голову. Я уже взялся за куртку, чтобы уйти, но тут в коридоре послышались чьи-то шаги. Затем мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Через полуоткрытую дверь я увидел двух мужчин, они быстро шли по коридору и оживленно беседовали. Это же Древний, тот самый поганец из редакции «Правда», и его приятель из милиции.

В этот момент со стуком и лязгом Шевченко захлопнул тяжелую дверцу сейфа.

— Мы произвели обыск в комнате Рафика, — сказал он. — Правда, ничего особенного не нашли, не ясно, на кого он работал, но наткнулись вот на эти штучки.

И с этими словами из пакета для хранения улик вытряхнул на регистрационный журнал его содержимое. И вот передо мной, поблескивая во всей своей красе, лежат ордена и медали Владимира Ильича Воронцова. Увидев их, я прямо-таки обалдел и забыл о своем желании поинтересоваться, к кому здесь приходит Древний. Я уставился на них как баран из новые ворота, но все еще не верил себе.

— А вы уверены, они принадлежат Воронцову?

Шевченко перевернул один из орденов и сунул его мне под нос.

— Читайте его фамилию на оборотной стороне.

— Стало быть, Рафик знал, что я разыскиваю ордена, и знал этих людей на черном рынке? Может, он сам приобрел их и затеял игру, чтобы поднять на них цену? Конечно же, он явный мошенник, а также…

— Мошенник? — Шевченко иронически хмыкнул. Затем взял из папки компьютерную распечатку и положил ее передо мной. Между фотографией Рафика и отпечатками его пальцев были незаполненные графы. — По нашим данным, Рафик Оболенский — между прочим, это одна из его вымышленных фамилий — профессиональный наемный убийца, много лет выполнявший «мокрые дела» по заданию КГБ. А когда эту контору разогнали, стал «работать», как говорится, на вольных хлебах, по заказам.

Меня как обухом по голове хватило, я залопотал, заикаясь: