Пьер Бельфон - Совещание

• Название: Совещание
• Автор: Пьер Бельфон
• Жанр: Драматургия

Фарсовая зарисовка (1996) французского издателя и писателя Пьера Бельфона (р. 1933), разоблачающая закулисные механизмы принятия решений о присуждении ежегодных национальных литературных премий. Несмотря на акцентированную карикатурность повествования, описанное, похоже, в принципе не так уж сильно отличается от правды – и похоже, это происходит не только во Франции. 

---

Клодина Ле Галлек. Один, два (показывая на себя), три... и Микаэль. Нас будет только четверо?

Шариу. В прошлом году нас было только пятеро. Впрочем, это не имеет значения, раз мы получили голоса отсутствующих. Нам только легче будет обсуждать...

Готье-Монвель. Перед вашим приходом я говорил Александру, что на предварительных заседаниях явное большинство отдавало предпочтение Франсуа Рекувреру и его роману "Трудные роды". Этот факт отраден вдвойне, поскольку он избавляет меня от необходимости напоминать вам, что издательство "Вожла" уже три года не получало Констановской премии...

Шариу (протестующе). Но...

Клодина Ле Галлек (тем же тоном). Но...

Готье-Монвель. Знаю, "Вожла" не на что жаловаться: ему предложили достойную компенсацию — три премии Севинье, одну премию Жирардена, две премии Французской академии. Но "Констан" — это "Констан". И в этом году настала наша очередь получить его. (Повернувшись к Клодине Ле Галлек.) У вас в "Пресс дю Шеналь" в этом году нет выдающейся книги.

Клодина Ле Галлек. Нет выдающейся книги? А "Праздник у Капулетти", по-вашему, не выдающаяся книга? Этот роман тронул меня до глубины души. В нем столько нежности, благородства, целомудренной сдержанности...

Готье-Монвель. Дорогая Клодина, мы с Александром полностью разделяем ваше мнение. Это чудесный роман, он такой благородный, сдержанный, целомудренный, нежный... Вот почему в понедельник ему наверняка дадут премию Севинье.

Клодина Ле Галлек. Это все меняет! Вы уверены?

Готье-Монвель. Уверен... Уверен... Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Но до меня дошли кое-какие слухи, кулуарные разговоры...

Клодина Ле Галлек. Дай-то Бог!

Готье-Монвель. Бог? Ну, таких связей у меня нет! Но сегодня утром я говорил по телефону с его правой рукой, главным редактором "Гранадоса", нашим общим другом Шарлем-Эдуаром. И он подтвердил мне, что в этот раз не будет выдвигать на "Севинье" никого из своих авторов... Так что ваш "Праздник у Капулетти" просто не может остаться без премии.

Шариу. Ты сегодня утром говорил по телефону с Шарлем-Эдуаром? В котором часу?

Готье-Монвель. Около девяти.

Шариу. Странно. Вчера вечером мы с ним долго беседовали в баре "Пон-Руаяль". И он несколько раз повторил: "Если мы не добудем для "Что с лица, то и с изнанки" Констановскую премию, я буду биться, как лев, чтобы он получил "Севинье".

Готье-Монвель. Наверно, за ночь он передумал.

Шариу. Тут что-то кроется...

Клодина Ле Галлек. Может быть, вы сказали нам не всё...

Готье-Монвель (поколебавшись). А что, необходимо расставить все точки над "и"?

Шариу, Клодина Ле Галлек. Давайте, давайте!

Готье-Монвель. Шарль-Эдуар сейчас работает над своим вторым романом, который выйдет в будущем году. Все, кто читал отрывки, уверяют, что это шедевр. А раз это шедевр, ему обязательно дадут Констановскую премию... Логично?

Клодина Ле Галлек. Логично, логично...

Готье-Монвель. А потому Шарль-Эдуар, с его проницательным умом и трезвым взглядом на вещи, рассудил, что его издательству "Гранадос" в этом году стоит уйти в тень... в порядке компенсации за будущий год. Вы следите за ходом моей мысли?

Клодина Ле Галлек. Еще бы!

Готье-Монвель. В этом году Шарль-Эдуар нам не соперник. "Что с лица, то и с изнанки" выбывает из борьбы!

Шариу. Ну это уж слишком!

Готье-Монвель. С тех пор как Шарль-Эдуар поступил на работу в "Гранадос", он забыл о собственных писательских амбициях и занялся литературной карьерой своих авторов. По-моему, это нормально, что он решил наконец подумать о себе. (Клодине.) Разве вы на его месте не поступили бы так же?

Клодина Ле Галлек. Ну... по-человечески это понятно!

Шариу (Клодине). Что же получается: Шарль-Эдуар режет без ножа писателя, которого обязан защищать, душит его...

Клодина Ле Галлек. Так режет или душит?

Шариу. И это все, что вы считаете нужным сказать? Ну и ну!

Клодина Ле Галлек. Дорогой Александр, если вас смущает такая резкая смена позиции, вам надо просто позвонить ему и попросить, чтобы он все объяснил...

Шариу. Нет! Только не во время заключительного совещания. Вдруг об этом узнают? Телефону доверять нельзя...

Готье-Монвель. Да кто станет прослушивать наши переговоры? Ни президенту, ни правительству до нас нет дела...

Шариу. Тогда я звоню! (Подходит к телефону, стоящему на маленьком столике, и начинает набирать номер.)

Готье-Монвель. Делай, что хочешь... Тебе же будет хуже... Еще раз повторяю: Шарль-Эдуар решил снять с дистанции своего кандидата. (Пауза.) Но сказал, что для одного из своих верных гвардейцев он приберегает премию Жирардена.

Шариу. Этот вариант мне нравится больше. (Кладет трубку.) А для кого именно из своих верных гвардейцев?

Готье-Монвель. По-моему, он еще не определился. Ведь он уже обещал "Жирардена" стольким авторам! (Пауза.) В особенности тем. кого переманил...

Шариу. Переманил! Какое мерзкое слово! Шарль-Эдуар в жизни никого не переманивал. Просто иногда он говорит какому-нибудь автору, который прозябает во второсортном издательстве, что, если тот перейдет в более приличное место, например в "Гранадос", у него появятся реальные шансы на литературную премию. Но это совсем другое дело.

Готье-Монвель (со смехом). Совсем другое дело!

Клодина Ле Галлек (oнa шокирована). Жан-Поль, вас заносит! Явно заносит! Как тут можно говорить "переманил"?

Готье-Монвель. Ладно, ладно... Признаю, "переманил" — это чересчур. Излишняя резкость...

Клодина Ле Галлек. И потом, если Шарль-Эдуар...

Готье-Монвель. Дорогая Клодина, если бы Шарля-Эдуара не было, его следовало бы придумать. Это гениальный дипломат, это Фуше и Талейран Сен-Жерменского предместья [1].

Клодина Ле Галлек. Перестаньте! Перестаньте! Хватит поносить Шарля-Эдуара. Ведь он воспитаннейший, умнейший человек... и отличный музыкант! Божественно играет на рояле. Вы знаете, что он учился у Ива Ната? (Пауза). И еще он такой приятный внешне...

Готье-Монвель. Вы случайно не влюбились? Может, перейдете к нему в "Гранадос"?

Шариу. Дорогая Клодина, я буду счастлив принять вас...

Клодина Ле Галлек. Мне хорошо в "Пресс дю Шеналь", и я не имею ни малейшего желания уходить оттуда. Начальство меня любит, ласкает и балует. Но я считаю, что вы несправедливы к Шарлю-Эдуару. Вы просто завидуете ему. В интересах своего издательства (повернувшись к Шариу) — вашего издательства он занимается связями с общественностью и работает не жалея сил. Он по очереди приглашает членов жюри основных премий на ужины и обеды, а между нами, некоторые из них почти что выжили из ума, так что вряд ли он получает удовольствие от этих встреч. И он использует любой повод — семейное торжество, день рождения, награждение орденом, — чтобы послать кому-то коробку конфет, а кому-то цветы или просто теплое письмо с поздравлениями. Это же адский труд! Мне остается только жалеть, что в "Пресс дю Шеналь" нет своего Шарля-Эдуара!

Готье-Монвель. Дорогая Клодина, вы одна стоите десятка Шарль-Эдуаров!

Клодина Ле Галлек. Вы гадкий льстец, вам должно быть стыдно.

Шариу. Жан-Поль говорит чистую правду.

Клодина Ле Галлек. Но я не заслужила...

Готье-Монвель. Нам несказанно повезло, что у нас в жюри такая очаровательная женщина — протестуйте, краснейте, но это факт...

Шариу. А также самая необычная и смелая романистка со времен Колетт - великой Колетт...

Клодина Ле Галлек. Тут я уже не просто краснею, я пылаю!

Готье-Монвель. Но этот яркий румянец так идет к цвету вашего платья! (Наклоняясь к Клодине.) Так идет!

Клодина Ле Галлек (изображая смущение). Жан-Поль, Жан-Поль!

Готье-Монвель (совсем другим тоном). Давайте подытожим. Итак, "Празднику у Капулетти" достается "Севинье", "Трудным родам" — "Констан", а роману, вышедшему в "Гранадосе" — премия Жирардена. Вас это устроит?

Клодина Ле Галлек. Бог ты мой, ну конечно, почему же нет? По-моему, это разумное распределение наград... (Пауза.) Может, прямо сейчас и пообедаем?

Готье-Монвель. Прошу вас, давайте соблюдать формальности. Надо же все-таки проголосовать. А чтобы проголосовать, надо дождаться Микаэля. (Смотрит на часы.) Ничего себе! Выпьем по бокалу шампанского?