Григорий ПАНАСЕНКО - ЭДЕМ-2160

• Название: ЭДЕМ-2160
• Автор: Григорий ПАНАСЕНКО
• Жанр: Фэнтези

Архивы Кубикса:

---------------------------

  Еще одна неплохая вещь, типа, в жанре альт-пара-истории... или прогноз...

Аналогия - Ф. Березин, серия Войны будущего.

Если коротко...

  Человечество пережило ряд "демографических" войн...,

арабские и многие другие государства уничтожены, местность заражена...,

полностью перекроенная карта мира...,

тотальный генетический контроль...,

желтая угроза...

  Демографическое давление продолжает усиливаться...,

запад успешно загнивает - духовная импотенция...

  Россия - главная опора и надежда...

Сумимасэн!

OlegZK

---

— Еще одного поймали, – отчетливо услышал он.

Только сейчас Саймон почувствовал, что его лоб покрыт холодной испариной. Он бессмысленно взглянул на терминал. До него не сразу дошли слова диктора, чуть раньше он приглушил звук:

— ...На данный момент последний очаг сопротивления около гостиницы "Трайдент" подавлен. Как ни странно, это был первый за последние тридцать лет бунт, направленный против евгенической программы "Ноев Ковчег". Никто из сотрудников ведомства не пострадал...

Диктор заливался соловьем, однако перед глазами Саймона остался только кадр: женщина, в руках которой плакат с его – Саймона – фотографией и жирной надписью "Убийца!".

Как будто со стороны он увидел свою руку, тянущуюся к коммуникатору и голос, заказывающий билет до Брюсселя.

До самого отлета он больше не сомкнул глаз и лишь лежал, бесцельно глядя в потолок. Саймон был потрясен и раздавлен. За пару часов до начала лекции он позвонил руководителю Сиднейского сектора и попросил отменить лекцию, заявив, что в условиях волнений он отказывается от соглашения и требует выплатить неустойку за моральный ущерб и отсутствие должной охраны. Глава центра рассыпался в извинениях, но Саймон, сославшись на обратный рейс, попрощался и выключил терминал.

Аэротакси быстро довезло его до аэропорта, где под охраной Саймон был доставлен минуя контроль прямо в салон. Через четверть часа стратоплан уже летел в Брюссель.

В салон вышла стюардесса как две капли воды похожая на ту, что была в рейсе на Сидней. Она весело прощебетала о том, что через двадцать минут будет невесомость, и попросила не забывать о ремнях.

Саймон довольно грубо отказался от предложенного ленча и хмуро уставился в окно. Восточную часть континента заволакивало облачной рябью. Со стороны Большого Барьерного рифа надвигался тайфун. Однако здесь на большой высоте косматое огненное солнце все также беспощадно высвечивало каждую заклепку на крыле. Резкий контраст густой синевы моря и нестерпимой белизны крыла вызывал ощущение нереальности всего происходящего: казалось, что это сон или фильм. Саймон почувствовал, как к горлу подступает тошнота: стратоплан проходил высшую точку баллистической кривой.

"Зачем они это делали?" – эта мысль уже минут двадцать не покидала головы Саймона. Перед глазами стояла то женщина с плакатом, то бравый полицейский, то мордоворот в "хаки". Саймон все также тщетно терзался вопросом о причинах бунта. "Неужели непонятно, что программа создана для их же блага. Чего можно хотеть еще? Неужели того, чтобы расплодились ублюдки? Неужели можно позволить, чтобы каждый имел сколько угодно детей, и самое главное – каких угодно детей? Неужто они собираются сами накормить эту орду инвалидов и больных?", незаметно для себя Саймон разъярился.

"Нет, конечно, они это свалят на плечи государства: раз оно облагодетельствовало их, пусть оно облагодетельствует и их детей. Они же сами себе могилу роют. Китай и так висит непомерной тушей над всем миром. А если позволить многодетные семьи, Китай только числом раздавит нас всех. Ему даже не понадобится оружие. Да уж куда до таких высоких материй этим жалким людишкам! Они в своей жизни ничего, кроме мелодрамы по сети и дешевой рабочей пайки не видели, да и не они это все затеяли. Но тогда кому это могло понадобиться? Ведь простой работяга горазд, только орать, а за ниточки дергает кто-то другой, но кто?"

Саймон не заметил, как стратоплан коснулся взлетной полосы и очнулся только от сильного рывка: заработали тормозные двигатели. От резкого толчка Саймон ткнулся носом в переднее кресло, из-за того, что забыл подтянуть ремень. И хотя стюардесса принесла ему санитарный пакет, белая рубашка была безнадежно испорчена. Сосед по ряду старался не смотреть в его сторону, но Саймону казалось, что почти весь салон стратоплана потешается над его разбитым носом.

К счастью трап подали без задержек. Ругаясь сквозь зубы, Саймон протиснулся через плотную толпу и поймал аэротакси до дома.

Там его встретила перепуганная жена. Еще целый час после приезда она суетилась, бегала с лекарствами, подушками и примочками. Саймон безучастно лежал на диване.

— Дорогой, – Джулия осторожно присела рядом и погладила его по руке, – обещай мне, что ты больше не поедешь в Австралию. Это счастье, что с тобой ничего не случилось. Я ведь видела этот транспарант.

Она выделила слово "этот".

Саймон посмотрел на нее и снова уставился в потолок:

— Хорошо, я обещаю тебе, что больше не поеду в Сидней, – он перевернулся набок и посмотрел на жену. – Мне тоже не хочется смотреть на тупых люмпенов.

Рука Джулии слегка вздрогнула: обычно Саймон не позволял себе таких грубых выражений. Она чувствовала, что он готов взорваться, поэтому ничего не сказала и осторожно положила ему на лоб прохладную руку, успокаивая.

— Погладь мне чистую рубашку, – Саймон порывисто поднялся и начал собирать свой портфель.

— Куда ты собрался? – Джулия недоуменно посмотрела на него.

— Мне надо на работу.

— Зачем? У тебя еще не истекла командировка, – Джулия попыталась остановить его, но Саймон осторожно снял ее руки со своих плеч и повторил:

— Мне надо на работу.

Когда за мужем закрылась дверь, Джулия еще долго водила пальцем по замысловатым узорам ее пластиковой обивки.

На работе Саймона ожидала куча нерешенных дел и изумленный взгляд секретарши. Буркнув дежурное приветствие, он быстро прошел в свой кабинет. На рабочем столе аккуратными стопками лежали бумаги, лазерные диски, дискеты и чип-карты. Педантичность была его коньком, однако никакого желания работать у Саймона сейчас не было, а потому, изобразив на лице вялые следы деятельности, он набрал на терминале номер шефа. Заставка вызова мерцала довольно долго, пока на том конце не отозвались:

— Евгенический центр Лейпцига. Офис доктора Совиньи. Чем могу быть полезна? – Кукольная секретарша, настоящая живая Барби, отработанной улыбкой встретила Саймона.

"И где их таких штампуют?", подумал Саймон, а вслух попросил девушку соединить его с шефом. После секундного молчания, та мурлыкнула "пожалуйста" и на экране появилось непроницаемое лицо шефа. Однако тут же брови его удивленно приподнялись, но лишь чуть-чуть, почти незаметно.

— Саймон, ваши лекции уже закончились?

— Не беспокойтесь мистер Совиньи, наше отделение получит неустойку, – Саймон кисло улыбнулся, – просто не очень хочется стать жертвой бунтовщиков.

— Да, я уже смотрел репортаж, – шеф присмотрелся к лицу Саймона. – Вы, я вижу, все-таки пострадали?

— Да нет, – пошутил Саймон, – "жесткая" посадка.

Совиньи посмотрел на него без малейшей тени веселья.

— Отчет по поездке вышлите моей секретарше, а сами возьмите два дня и отдохните. Настоятельно рекомендую.

— Спасибо, шеф. Я, пожалуй, поработаю, – ответил Саймон.

Совиньи пожал плечами и, попрощавшись, отключил связь.

Посмотрев на горы бумаги, Саймон вздохнул, но уже через минуту настроился на привычный лад. Бесконечный рабочий день продолжался.

Глава 3

По пути домой Саймон заснул, – сказалось напряжение последних дней. Открыл глаза он уже на своей остановке и едва успел выскочить в закрывающиеся двери.

Серебристо-серый состав, гуднув на прощанье и обдав Саймона потоком теплого воздуха, исчез в черном зеве тоннеля. Задние огни рубиново мелькнули и темнота поглотила их.

На станции было пустынно.

Одинокие пассажиры торопливо уходили к эскалатору. Кафельный пол звонко отражал частые шаги каблуков: молоденькая девушка, на ходу укутываясь в шубку, почти бегом проскочила мимо Саймона, и он остался один в гулкой тишине подземки. Эскалатор бесшумно возносил его к зимнему холоду городских улиц мимо огромных фотопанно на потолочном перекрытии тоннеля.

Навстречу ехал, явно торопясь к вечернему поезду, старик не то в долгополом пальто, не то в плотной рясе. В руках он держал толстую книгу в старинном переплете. На глянце затертой кожи играли тусклые блики, перебегая по трещинкам и шероховатостям. Старик держал книгу бережно, как ребенка. Он улыбнулся Саймону, но тот сделал вид, что не заметил. Эскалатор мерно нес их навстречу друг другу.

Неожиданно резкий порыв ветра снизу нагнал эскалатор и растрепал волосы Саймона: вечерний саб-экспресс подобно огромному великану выдохнул спертым теплом из подземелья.

Саймон встряхнул головой, ссыпая с ворота капельки растаявших снежинок – вокруг торопились люди и спина старика мелькнула где-то вдалеке. Он провел рукой по лицу, сгоняя наваждение пустого тоннеля.

За стеклянными дверями его ждал промозглый ветер.

До дома было минут пятнадцать ходу, но Саймон ухитрился растянуть их до получаса, блуждая по забытым проулкам и скверикам. Ему совсем не хотелось домой, и он понял это, когда, наконец, подошел к родному порогу. Он как бы нехотя протянул руку к звонку и нажал на него. Заливистая трель в глубине квартиры вызвала торопливые шаги. Рубиновый глазок камеры дважды моргнул в полумраке лестничной площадки.