Владимир Соколовский - Уникум Потеряева

• Название: Уникум Потеряева
• Автор: Владимир Соколовский
• Жанр: Современная проза

---

Валичка чувствовал себя отлично вплоть до Потеряевки, где Богдан с Клычем сошли, наказав едущему в город из родных некогда мест владельцу «жигулей» довезти нового их друга до места в целости и сохранности. «А то…» — и Богдан показывал большой кулак, а Клыч шипел, скрежетал зубами и тянулся крючковатыми пальцами к шее автовладельца. Однако стоило оказаться вдвоем с шофером на темной дороге, во мгле, рассекаемой острыми фарами, как Постникова покинули и кураж, и хмель, и он стал бояться, что водитель вот-вот возьмет да и выбросит его по дороге. Что тогда делать? Ой!.. Он затаился тихо в уголочке и помалкивал. И шофер тоже молчал, обременив себя в отношении пассажира, видно, какой-то мыслью.

Валентин Филиппович с грустью и теплом вспоминал о своих прекрасных новых потеряевских друзьях. Он знал, что, приехав теперь в это село в поисках клада, не останется в одиночестве: ему помогут во всем, о чем только ни попросит. Конечно, он и словечком не обмолвится им об истинной цели своего прибытия, объяснит, что просто решил провести здесь свой отпуск, — но ведь сколько проблем снимается, когда рядом есть знакомые, даже больше того — настоящие друзья, Клыч и Богдан! Они его звали в гости, и он приедет, разумеется: не может же он их обидеть! Клыч, правда, больше помалкивал, бегал за вином и закуской и сверкал глазами, зато Богдан уж разливался соловьем. Он описывал и природу, и золотого человека участкового, и жемчужного человека Крячкина, которого звал почему-то хозяин, и яхонтового прапорщика Поепаева из райвоенкомата… Что-то грезилось, и думалось, и вспоминалось Валичке при виде веселого нечесаного Богдана, однако, отуманенный алкоголем, он так ничего и не догрезил, не додумал, не довспоминал. И все теперь потеряевские жители обрели сходство с друзьями: Валичка представлял их всех смуглыми, горбоносыми, поджарыми или полными телом, весело хохочущими жадными ртами в золотых зубах, или яростно сверкающими глазами по сторонам. Сердце от таких представлений беспокоилось, вертелось на месте, и уже хотелось обратно.

На рассвете они въехали в город. «Жигулист» безропотно довез Постникова до помещения пожарной выставки, вышел, лично открыл ему дверцу и сказал:

— А теперь разрешите получить. С вас пятьсот тысяч.

— Что-о?! — Валичка возвысил было голос — но шофер повернулся к нему боком, словно бы невзначай, и пропагандист пожарных знаний увидал в его руке увесистую монтировку. — У меня нет столько с собой! — пискнул он, снова забиваясь в угол.

— Гони, говорю, поллимона! Или давай сюда паспорт, жирная крыса! — прорычал владелец личного транспорта. — Будешь знать, как пугать по дорогам народ!

Трусливо озираясь, Постников молча протянул ему паспорт.

— Вечером заеду. В восемь. Дома будешь? — и, не дожидаясь ответа, укатил, оставив в одиночестве ошарашенного Валичку.

Весь день жутко болела, разламывалась голова. Последние макеты, лампочки и взрывпакеты отказывались служить, намекая на обновление, прежнюю ласку и должный присмотр. Однако директору было не до того: полсмены он мучился похмельем, изжогой и сонливостью, ближе же к концу смены — вопросом, где достать деньги для выкупа паспорта. И так все затопталось сразу в мелких, мизерных проблемах, что впору было позабыть и о сияющем кладе, и о вчерашних друзьях, и о самой Потеряевке, — да только разве допустит до того прихотливая жизнь? Перед самым закрытием, когда истекали уже последние, особенно мучительные минутки, в помещение зашла женщина. Приблизившись к сидящему мешком на своем космонавтском кресле директору, она сказала:

— А вот и я. Что, не узнали?

НЕ ОТПИРАЙТЕСЬ, ВАМ НЕХОРОШО

Валичка вгляделся в позднюю посетительницу, узнал в ней частного нотариуса, и тоже вежливо поздоровался. Тихим голосом — но и то, кажется, перетрудился: в голове вспыхнули огоньки, слезы выделились из спрятанных под глазами мешочков, и судорожно дернулся продолговатенький, яйцеобразный подбородок.

— Вам нехорошо? — участливо осведомилась Мелита.

— Мне ох… ничего… — кряхтел директор пожарной выставки.

— Не отпирайтесь, вам нехорошо. Я же вижу, что вы нуждаетесь в помощи! — безаппелляционно заявила посетительница. — Где тут вода?

«Что тебе от меня надо, этакая ты балда?!» — такой вопрос вертелся на Валичкином языке. Но он не задал его, потому что, во-первых, он отнял бы массу времени, и вообще мог ввергнуть в бессознательное состояние, а во-вторых — боясь жесткой ответной реакции. И он спросил совсем другое:

— Знаете… у вас не найдется пятисот тысяч… ненадолго… до завтра, буквально… послезавтра…

Женщина помолчала, понаклоняла голову в раздумье то в одну, то в другую сторону, и сказала:

— Отчего же не найдется. Может быть, вам надо больше?

«Хитер бобер!» — думала Набуркина.

— Да… давайте пятьсот семьдесят… — выдавил Валичка.

Тотчас деньги перекочевали в его карман. И тотчас он со всем возможным вниманием устремил глаза на нотариуса.

— Гм… — она замялась. — Видите ли… по поводу разговора в моем офисе, помните? Возникли некоторые соображения. И вот… тут есть у меня подруга… такой, знаете, как это… пикничок на обочине…

Измученное Валичкино тело тяжело ворохнулось в кресле. Выкатился и застыл кровавый белок глаза.

— Пикничок? — с интересом спросил он. — Это неплохая идея. Только бы мне заехать домой, отдать небольшой должок.

— Так в чем же дело! — нотариус ухватила его, вытащила из-за стола и повлекла за собою на улицу.

Еще в своей маленькой, кажущейся растерзанной после выноса аквариумов квартирке Валичка чувствовал себя неважно: ломило виски, шею, крутило живот, болел даже зуб. Но все-таки сейчас он знал, что это ненадолго. С Мелитой он объяснялся с помощью длинных, тягучих междометий и не задумывался (а где было взять для этого силы?) о том, откуда вдруг явилась на его жизненном горизонте эта проворная дама. По облику он напоминал небольшого, довольно упитанного карасика, вытянутого на солнцепек удачливым рыболовом. Мелита скромно сидела на табуреточке, оглядывала убогую обстановку, и поджимала губки.

Ровно в восемь раздался звонок: это неистовый ночной водитель явился за деньгами. Он тоже не терял днем даром времени, и обдумывал свои планы. В то, что этот слизень достанет и отдаст деньги, он не особенно верил. Начнет нахальничать, шуметь, качать права… Тем лучше. Тогда надо сказать сурово: «Ша, мужик. Включаю счетчик. Приеду через неделю, в это же время, и ты мне отдаешь лимон. Еще через три дня — пять. Еще через три — пятнадцать». Главное — сказать так, чтобы поверил. Надо уже начинать быть крутым парнишкой, хозяином жизни. Только не бояться, переть, как бульдозер. По газетам, разговорам — многие так начинают, и выходят в большие люди, и имеют большие деньги. «Зекс, мужик! За тобой будут приглядывать. Не вздумай обращаться в лягавку: там везде наши кенты. Замочим в тот же день. Делай, как сказано, если хочешь остаться живым». Это будет поединок, один на один: кто кого? Ну что может быть за спиной у такого хмыренка? Двое чумазых, вахлаков, что ловили по дороге машину? Да ну, это какая-то муть вообще, неходовая часть. А если этого запугать надежно, да тащить на счетчике хорошее время, можно дойти и до большого: переоформления квартиры! Дальше, покуда не успел опомниться — найти ребятишек, сунуть им пяток лимонов, и пусть девают его, куда хотят. Расходы по такому делу вряд ли будут большие, нынче жизнь человеческая дешева, как ничто. Вот такие были мысли. И хоть водитель «шестерки» не имел ранее дел с уголовщиной, и работал по вполне мирной специальности преподавателя черчения в строительном колледже, — они не ужасали его, не бросали в дрожь и трепет: ну, обычное же дело! Тоже ведь и его можно понять: дети растут, надо расширяться! Такая жизнь. А мы крутые парнишки.

Постников проковылял к двери, открыл ее и, суетясь, стал совать владельцу личного транспорта мелитины купюры, другой рукою пытаясь выхватить паспорт. «Нет, это мало! Мы договаривались на лимон!» — шофер пытался все же обуздать ситуацию. Но тут на эту возню кинулась Набуркина, и дело кончилось тем, что автомобилисту всучено было совсем не пятьсот, а всего тридцать восемь тысяч. Он вообще ушел бы без рубля, этот шофер, если бы Валичка не поспешил утихомирить разбушевавшуюся Мелиту, сразу основательно поставившую вопрос о правах, обязанностях и разных видах ответственности. «Жигулист» бежал от них обеих, оглядываясь в ужасе, уверенный, что еще немного — и его уличат, схватят, бросят в кутузку, полную отребья! Набуркина, однако, выглянув из окна, записала номер машины. «На всякий случай!» — объяснила она, возвращаясь в комнату к поникшему головой Валичке. Тот был обескуражен: его смущал бурный темперамент этой женщины. Он хоть и был законопослушен, но привык, чтобы дела решались полюбовно, без криков и ссылок на какие-то бумаги и документы. И даже подумал, не отказаться ли от предложенного пикничка на обочине, но теперь это уже казалось ему неудобным, — да и здоровье требовало.